Он повесил трубку. Потом подумал: «Лучше бы я взял Сашку и уехал с ней сегодня к Тане… Или к этим подросткам».

Впрочем, он посмотрел на часы и подумал, что даже самая безмозглая, самая самоуверенная, самая безумная дама не потащится по городу в поисках «радости» к такому нелюбезному господину.

Поэтому он спокойно пошел спать, не допив кофе.

* * *

Ночь опустилась на город. Катя немного захмелела — это было странно, она уже давно не позволяла себе так расслабиться… Сейчас она с удивлением смотрела на Надю, потому что ей казалось, что это и не Надя вовсе, а ее подружка и самой ей в данный момент тоже не тридцать шесть лет, а пятнадцать…

— Ох, — вырвалось у нее, когда она посмотрела на часы.

Легкость бытия тут же исчезла, уступая место взрослому восприятию.

— Что? — подняла на нее глаза Надя.

— Да ничего, — сказала Катя. — Просто завтра тебе в школу. Мне на работу. Времени уже так много, что лучше и вовсе не ложиться… Спать осталось каких-то часа четыре… А так все нормально. Просто я потеряла голову…

— Это нормальное состояние, — заметила Надя и зевнула, не удержавшись. — Без головы иногда как-то проще живется. И веселей…

— Все-таки надо немного поспать…

— Если ты настаиваешь… — пожала Надя плечами.

Они легли, но сон отчего-то к Кате не шел. Она вспомнила, что с Надей они болтали о чем угодно, только Кате так и не удалось узнать, что же происходит с дочерью. Та умело уходила от ненужной ей откровенности. Хотя время пролетело незаметно и хорошо, а потом Катя вспомнила, что Наде кто-то звонил и вернулась она с раскрасневшимися щеками и какой-то странной улыбкой… Наверное, и в самом деле нечего накручивать себя зря. Девочка просто влюбилась…

Катя вспомнила свою первую любовь и невольно рассмеялась. Дядька был в возрасте, как ей тогда казалось. Ее теперешний ровесник. Художник. И Катя так страдала тогда, а теперь смеется, вспоминая об этом как о казусе…

Ничего же с ней не случилось. И с Надей тоже ничего не случится. Первая любовь — это такая же неизбежность, как корь или ветрянка…

Успокоив себя таким образом, Катя наконец заснула, и почему-то ей приснилось, что она идет по полю к реке, а вокруг эти маленькие голубые цветы цикория.

И вокруг лето, а там вдали виднеются легкие фигуры, белые, как облака. И у них крылья в полнеба…

Катя очень хочет до них дойти, потому что они-то наверняка знают, что происходит и с Надей, и с ней самой, вот только они все время удаляются.

— Подождите! — кричит им Катя и бежит со всех ног, но они взмахивают крыльями и улетают.

Точно хотят, чтобы она сама все поняла. Без их помощи…

Ему снилось, что он стоит перед мольбертом. Ему надо написать женское лицо, словно от этого зависит его жизнь. Какое напишет — такой и будет жизнь…

— Ну, — произнес за спиной вкрадчивый голос, — какое ты напишешь?

Невольно обернувшись, он увидел перед собой невысокого мужчину с породистым, но неприятным лицом. Тот улыбался ему одними губами. Глаза же пришельца оставались холодными и словно пытались Сашу прощупать изнутри, попробовать, какая у него душа. И этого Саше не хотелось совершенно, потому что он откуда-то знал — этот тип, попробовав его душу, уже не отдаст — сожрет…

И рисовать не хотелось.

— Не умею я рисовать, — проворчал он, отодвигаясь от мольберта.

— А не тот случай, — растягивая слова, захихикал отвратительный тип. — Сейчас, дружок, мы решаем твою судьбу. Вот так уж получилось… Поспорили мы на твой счет. Жива ли твоя душа или нет? Стал ли ты нормальным человеком — или все тот же псих, который пытается, как глупый петух, разрывая навозную кучу, обнаружить жемчужное зерно?

— Помнится, этот петух был придурок, — усмехнулся Саша. — Он посчитал жемчужное зерно пустой вещью…

— Ну прости, — развел руками гость. — Ошибся в сравнениях… Знаешь, с тобой вообще трудно. Ты почему-то всегда пытаешься разрушить твердые представления.

— О чем? — не понял Саша.

— Например, о грехе…

— Я об этом никогда не думал, — признался Саша. — Да и сейчас не могу понять, что ты имеешь в виду…

— Ты совершаешь грех, а потом исправляешь его… Злачное место пытаешься наполнить красотой… Ты странный тип. И вот ведь что интересно… Живя на грани, ты остаешься самим собой.

— Сейчас все живут на грани, — рассмеялся Саша. — Думаю, не без твоего участия так получилось…

Гость его почему-то нахмурился и коротко рассмеялся, словно кашлянул. Или — каркнул.

— Я не беседовать пришел, — проворчал он, откидываясь на спинку кресла. — Давай рисуй… Времени у тебя мало. Впрочем, его ни у кого почти не осталось…

Саша было подчинился этому приказу, но вдруг отодвинул мольберт.

— Не буду, — сказал он. — Это у тебя нет времени на раздумья… Может, потому ты и делаешь столько глупостей. А я должен подумать…

Его слова гостю не понравились. Он приподнялся и посмотрел на Сашу глазами, полными злобы. Губы его слились в одну тонкую ниточку, и теперь их почти не было видно…

Он что-то прошипел, как придавленная змея, — и подул ледяной ветер, такой сильный, что Саша чуть не полетел, но успел схватиться за мольберт.

— Папа!

Он очнулся.

Саша стояла перед ним и смотрела встревоженно.

— Я тебя разбудил…

— Ты кричал, папа, — сказала девочка серьезно. — Наверное, к тебе во сне какие-то чудовища приходили…

— Спасибо, что разбудила, — проговорил он, пытаясь улыбнуться. «Вот глупый, — мысленно отругал он себя. — Разбудил ребенка…»

— Если тебе снится кошмар, надо читать «Отче наш», — серьезно посоветовал ребенок. — Все чудовища до смерти боятся молитв и ангелов…

Она совсем по-взрослому поцеловала его, перекрестила.

— Теперь никто к тебе не подберется, — пообещала она.

Он хотел спросить ее, откуда она все это знает, но девочка уже ушла к себе.

«Ольга», — догадался он. Его сестра. Хорошо, что хоть она понимает его… И помогает по мере сил…

Он откинулся на подушку и долго лежал с открытыми глазами, наблюдая, как по потолку иногда ползут светлые блики — отражение света фар проезжающих машин. Потом он все-таки заснул — когда небо немного посветлело, пропуская в этот мир дневной свет…

Катя не могла понять, почему она проснулась сегодня с таким щемящим чувством — точно ей обязательно надо что-то сделать. Именно сегодня. Обычно, если у нее выдавался выходной день, она, наоборот, просыпалась спокойная, радостная и около часа просто болталась по квартире, пила кофе и наслаждалась ничегонеделанием…