Чета Дьерран вскинулась, но сказать ничего не успели, оторопевший жрец осторожно кивнул, и я деловито проговорила:

— У меня нет зимней одежды. Только утепленный плащ, а он, боюсь, плохо подходит для гор.

— Нон Рифас, доставьте все необходимое, — отрывисто произнес старик и искоса посмотрел на старшую леди Дьерран. — Сестры сейчас уязвимы, им необходим абсолютный покой.

С той стороны Вместилища донеслось кроткое:

— Да, всеблагой нон.

— Соберите личные вещи и спускайтесь, до подножия гор теплые вещи вам не понадобятся, — отрывисто произнес старик.

И я стремглав бросилась наверх. Как бы это ужасно ни звучало, пусть я хотела спасти малютку, но по всему выходило, что это и мне на пользу. Метки Предназначенной мне не достанется, даже если свет Искры был для меня, из Кики его не достать. А значит… Значит, с гор я спущусь совсем с другой стороны. Найду простенькую школу магии, отучусь, потом отработаю долг и буду свободным дипломированным специалистом!

Мурлыкая, я достала потрепанный саквояж и, распотрошив тайник, покидала в него свои конспекты, осколки накопителей, поверх уложила записную книжку с артефактным пером. В поясную всевмещающую сумку улеглось мое нательное белье, пара платьев, брюки с рубашками и невеликие сокровища в виде нескольких серебряных сережек да подвески с одиноким сломанным крылом. Это мне подарила Кики. Этакий прощальный дар — в тот год мы окончательно разругались и…

Это моя память о том, что свою семью мне придется создавать самой. И я уж точно не разделю своих детей.

"Или рожу одного, чтобы даже соблазна не возникало", — хмыкнула я про себя. А после подумала и вытащила подвеску. Такие вещи нужно носить при себе, чтобы не забывать.

Взяв саквояж и застегнув на талии ремешок поясной сумки, я спустилась вниз, прошла сквозь пустынный холл и вышла на улицу.

— Это все? — Нон Рифас недоуменно уставился на мой саквояж.

— Любимая дочь там. — Я кивнула на Кики, рядом с которой стояли родители. — А я так, обуза. Как колбаса, упавшая в лужу: и бросить жалко, и съесть противно.

Молодой нон хотел что-то сказать, но в этот момент я ощутила убийственный холод. Кажется, моя дракошка вновь истощила свою силу.

Прикрыв глаза, я уложила пальцы на запястье и начала медленно, дозированно передавать силу. Увы, но я только сейчас вспомнила, что дети не способны удержать постоянный поток магии. Им нужно передавать понемногу, по каплям. А это в разы сложней. Клянусь, если бы не ситуация, я бы не взялась: не каждый дипломированный целитель за это берется!

Сила шла трудно. Капля за каплей, капля за каплей. В этот момент я как никогда остро поняла: только бесконечные муки с накопителями позволяют мне раз за разом начинать и обрывать передачу силы.

Наконец чешуя потеплела, и связь между нами уснула.

А я, обратив внимание на реальность, заметила, что мои плечи укутаны теплым пледом, а рядом замер нон Рифас с чашкой горячего чая.

— Я сахару добавил, — шепотом проговорил нон, — пейте.

— Сп-пасибо, — кое-как выдавила я.

Несколько глотков наполнили мое тело теплом, и я благодарно посмотрела на молодого нона. Он, правда, моего взгляда не заметил: покусывая обветренные губы, он косился то на чету Дьерран, то на Кики, то на роскошнейшую карету. И, видя, что я не собираюсь подходить к родителям, негромко проговорил:

— В пути вы имеете право на те же самые почести, каковые будут оказаны вашей сестре. Но… Если хотите, вы можете поехать в нашем дилижансе. Там свободно одно место: нон Теймир решил остаться здесь. Будет чуть тесновато, но у нас есть пирожки.

— И нет Кики, — кивнула я. — Это прекрасное предложение, нон Рифас.

Он забрал у меня опустевшую чашку и подвел к неказистому, многое повидавшему дилижансу. Открыл для меня дверцу и…

— Благословляю, малышка, — тихо проговорила она. — Забирайся скорее.

Внутри было не так и тесно: дилижанс восьмиместный, а нас всего пятеро. Нон Рифас, нонна Шавье, я и еще две незнакомые женщины, тоже в храмовой одежде.

— Правда всегда выходит, — тонко улыбнулась нонна Шавье, — а ты мне не верила.

Я лишь вздохнула:

— Они найдут себе оправдание, нонна. А даже если и нет — мне уже ничего не нужно.

Нонна Шавье мягко покачала головой и хотела что-то сказать, но с улицы послышался яростный возглас:

— Моя невеста никуда не поедет! Фике! Фике, немедленно вылезай!

— А вот и Шордаг, — я покачала головой, — все-таки у него есть шпион в доме Дьерранов.

— Куда ты? — нахмурилась нонна Шавье.

А я, уже положившая руку на дверцу дилижанса, тихо проговорила:

— Надо попрощаться.

— Он того стоит? — с сомнением спросила нонна Шавье.

— Где она?! — продолжал разоряться Шордаг.

— Я того стою, — серьезно ответила я, — мне хочется поставить точку.

— Зачем трогать то, что и на вид, и на запах похоже на птичий помет? — укоризненно спросил нон Рифас.

— Надо сказать все то, что во мне копилось, — серьезно проговорила я, — иначе все эти невысказанные вещи сведут меня с ума.

Выбравшись из дилижанса, я неспешно подошла к эпицентру скандала. И, судя по скрипу ступенек, нон Рифас отправился следом.

Такая забота была приятной. Незнакомой, но очень, очень приятной.

— Господин Шордаг.

Он стоял в нескольких шагах от четы Дьерран, я встала напротив него и с нескрываемым удовольствием засветила вокруг себя ледяной шипастый щит.

— Вы так отчаянно звали меня, что-то случилось?

А Шордаг… Шордаг был в ярости. Видит Пресветлая Мать, если бы из дилижанса были видны его налитые кровью глаз, то я бы ни за что не вышла. И все невысказанные претензии просто растворились бы сами собой: все-таки я не раз и не два позволяла себе высказаться.

— Ты. Уходишь со мной! — процедил он.

— Заряженные накопители кончились? — ехидно спросила я. — Всеблагой нон считает, что мне должно сопровождать юную леди Дьерран в храм. Если бы вы были утром у нас дома, то знали бы, какая приключилась… Оказия. Каково это, Кики, — украсть у сестры Искру Предназначенной?

Сестра вскинулась:

— Я была ребенком! И я этого не помню!

— Тогда ты можешь сказать, что я обманываю, а всеблагой нон так себе менталист, — подсказала я.

Но не нашлось дураков, способных усомниться в силе старика. А жаль, скандал мог выйти еще более веселым.

— Фике, прекрати, прошу, — устало проговорила старшая леди Дьерран, — поезжай спокойно в храм, затем возвращайся. Мы с отцом подготовим тебе брошюры Академий. Мы… Мы так виноваты перед тобой. Ты поступишь туда, куда захочешь. Клянусь.