Помимо солдатской столовой в Арсенале была офицерская. Там кормили просто потрясающе вкусно. Я бы хотел, чтобы у меня рядом с домом была такая столовая. Ел бы там регулярно.

Столовая была открыта для всех обитателей Арсенала, кроме солдат. Единственная возможность там поесть — заступить в наряд. Работать там приходилось просто дохуя, но это того стоило. Кормили в таком наряде три раза в день и очень сытно. Плюс можно было сходить поесть в солдатскую столовую, итого 5–6 приемов пищи. Кто угодно наестся.

Я больше всего любил чёрную мойку. В офицерской столовой туда отряжают одного человека, и на протяжении 8-10 часов никто туда не заходит, ни офицер, ни контрактник. Можно вставить наушники, включить музыку и кайфовать. Да, приходится в одиночку мыть котлы 8-10 часов с перерывами на обед и перекуры, но в одиночестве и под музыку время летит очень быстро.

На чистке овощей сидят срочники из наряда и женщины, помощницы по кухне. Все чистят овощи, но при этом женщины как бы главнее и могут солдатами командовать. С одной стороны — место прикольное, общение и всё такое. А с другой — не получится проебаться, ведь там ты постоянно под надзором.

Среди этих женщин была одна буйная баба лет шестидесяти. Она постоянно орала на солдат: мол, не так чистишь, всё делаешь медленно, и так далее. Мы с ней вели войну. Я пел ей песни, зная, что её это бесит, и спрашивал, помнит ли она Сталина. Она в ответ звала меня антихристом. При этом мы не испытывали друг к другу злобы и относились к противостоянию с юмором. Все окружающие, конечно, были в курсе наших взаимоотношений.

Как-то раз я чистил свёклу, и она стала доёбывать меня, что я не так чищу. Меня то подорвало, и я начал на неё орать, мол, хватит уже доёбывать, сколько можно. В ответ тётка стала угрожать, что сообщит о моём поведении командиру. Мне уже было похуй, я знал, что ни к какому командиру она не пойдёт, о чем ей и сообщил.

Это только добавило масла в огонь, и в итоге мы окончательно разругались. Я плюнул и пошёл курить. Выхожу, в грязном белом халате, как со скотобойни, руки и лицо тоже заляпаны красной жижей. Закуриваю, и тут кто-то спрашивает: «Ну что, ты всё-таки замочил эту старую суку?» Сейчас это уже кажется менее смешным, но тогда мы все покатились. А тётку потом так «старой сукой» и называли. За глаза, разумеется.

Цикл историй про наряды по кухне был бы неполным без рассказа о крысах. Их в Арсенале обитало множество, это были целые династии, живущие тут с петровских времён. Отмечу, что вели они себя очень воспитанно.

Выдрессированные за несколько веков существования Арсенала, крысы никогда не показывались днём и выходили на охоту за продуктами строго по расписанию.

Наряд покидал кухню в 10 часов вечера, и ровно в 10:01 на кухне начинали показываться крысиные морды. Солдаты регулярно что-то проёбывают или делают недостаточно хорошо, и приходится задерживаться, чтобы проёбанное — найти, а недоделанное — переделать. В такие дни мы и сталкивались с крысами.

Терпеть их на нашей кухне желания не было, так что на крыс мы охотились. Это было, пускай и жестокое, но развлечение, и всегда воспринималось как радость.

Мы вооружались палками от швабр и солдатскими ремнями. Ремень был основным и очень грозным оружием, хлёстким ударом которого можно взорвать крысу изнутри, превратив в мешок костей и плоти. Итак, мы выключали свет и устраивали засаду, взобравшись на стол. Как только появлялась крыса, зажигался свет, и мы начинали преследование, крича и кидаясь в зверя всем, что попадалось под руку. Несмотря на то, что крысы знали Арсенал лучше нас, уйти им удавалось редко.

Однажды мы загнали крысу под батарею. Двое солдат перекрыли швабрами пути к отступлению, оставалось только прикончить добычу. Не знаю, что на меня нашло, но я схватил острый обломок ручки от швабры и с криком «За старую Англию!» пронзил зверя. Со «старой Англии» мы угорали ещё долго. Это было жестоко, но крыса погибла как герой, а теперь ещё и прославилась.

Вспомнил ещё одну историю. Её мне рассказали солдаты из другой роты.

Однажды кто-то завёл разговор о крысах, и это услышал старшина. Он был крайне возмущён и объявил, что это враньё, и никаких крыс в Арсенале нет и быть не может.

Солдатам это не понравилось, и они решили доказать свою правоту. Устроили охоту, убили крысу и принесли её старшине, мол, вот, крыс хватает.

Это была просто роковая ошибка. Спорить с командованием нельзя ни в коем случае, а доказывать свою правоту — вообще смерти подобно. Особенно доказывать не на словах, а делом и фактами.

Солдаты за свою правоту были жестоко опиздюлены и получили несколько внеочередных нарядов. Так что запомните: командир всегда прав, не стоит пытаться доказать обратное.

Каких-то особых историй, связанных с тараканами, в Кремле не было, зато был один жуткий случай в учебке. Я про него только сейчас вспомнил. Рассказываю.

Случай связан с чёрной мойкой. В учебке всё устроено немного иначе, не так, как в арсенале. Посуда мылась в глубоких раковинах, над которыми висела громадная вытяжка. Такая здоровенная чёрная труба, уходящая куда-то далеко. Я, как обычно, возился с мытьём, и как-то так получилось, что, резко подняв голову, я задел эту трубу.

Она затряслась, и из неё, как в фильме ужасов, посыпались тараканы. Тысячи насекомых падали мне на голову и за шиворот. Я непроизвольно впал в панику. На сверхсветовой скорости рванулся метаться по кухне, стряхивая с себя насекомых. На мои крики прибежали солдаты, повара и один контрабас, дежурный по кухне. Сначала вроде принялись меня ругать, но потом, поняв, что произошло, вошли в положение и только посмеялись.

Ощущение, я вам скажу, было жуткое. Я совершенно не боюсь насекомых, но от этой ситуации впадаю в озноб. Даже сейчас, когда всё это вспоминаю — и то передёргивает.

Как только мы прибыли в Кремль, в самые первые дни нас начали обучать службе в карауле. Караул — это, по сути, такой суточный наряд: нужно стоять, охранять и пропускать (или не пропускать) кого следует. Нам нужно было выучить названия всех кремлёвских башен, всех постов и так далее. И, конечно же, пройти практику.

Её проводят старослужащие или, попросту, деды. Каждому назначается свой пост — то есть, точка, в которой ты свою караульную службу будешь нести.

Постов в Кремле много, и у каждого есть свой номер. Посты разные. Бывают места на отшибе, где всем похуй, стой себе и стой, а бывают суперответственные места — например, при входе в административные здания, где проводят встречи на самом высоком уровне.

Соответственно, люди на эти посты назначаются разные. Чтобы дурачок какой-нибудь не встречал президента, а криворожий урод не светил еблом перед камерами журналистов. (Я немного утрирую, в Президентском полку довольно жёсткий фейсконтроль, глупых и некрасивых не берут. Но люди всё равно бывают разные).