Меня всегда поражают матери с детьми, несущиеся наперерезидущему транспорту. Чего больше в их действиях? Наглого эгоизма? Уверенности,что водитель обязательно затормозит? Но ведь машина не может мигом замереть каквкопанная. Я, например, становясь пешеходом, веду себя крайне осторожно. Честноговоря, меня пугает простая мысль: а вдруг за рулем сидит какая-нибудь ДашаВасильева, способная при экстремальном торможении перепутать педали?

Подрулив к книжному магазину, я вытащила ключи, нажала набрелок сигнализации и с радостью увидела, как оранжевые «Жигули» мигнулифарами. Так, отлично! Тупоголовый Витька не додумался до того, что несчастнаяприбыла к месту своей гибели в кабриолете. Дрожащими от возбуждения руками япринялась тыкать ключом в замок. Я обязана помочь Дегтяреву. Дверь послушнораспахнулась, изнутри пахнуло чужими, чересчур сладкими духами, я нырнула всалон и, распахивая бардачок, пробормотала:

– Ну, Дашутка, хоть сама себе не ври, ты просто обожаешьзаниматься расследованиями.

Внутри темного углубления нашлась масса вещей, которыеобычно таскают с собой автомобилисты, – атлас, полупустая бутылка с кока-колой,упаковка бумажных носовых платков, две пятидесятирублевые купюры, явноприготовленные для взяток ментам, непонятная изогнутая железная трубочка издоровенный магнит. Документов никаких.

Но я не унывала. Быстро отогнула солнцезащитный экран,установленный над ветровым стеклом, и сунула пальцы в небольшой кармашек. Вотони! Техпаспорт и права. Последние были выданы на имя Леоны СергеевныРоманцевой, 1976 года рождения, а с фотокарточки смотрела на меня довольнокруглощекая блондинка с сердито сжатыми губами. Надо же, при чем тут ДашаВасильева? Хотя, мо­жет, несчастная просто взяла машину у подруги?Доверенности, правда, в документах нет, но это ни о чем не говорит. Кое-ктосейчас преспокойненько колесит по дорогам вообще без прав и техпаспорта. Вполневероятно, что у этой Васильевой есть собственный транспорт, водить-то онаумеет. Небось сломался автомобиль, вот и попросила у подруги «Жигули».

Я не люблю никому давать свой «Пежо», но некоторыесовершенно спокойно доверяют руль знакомым. К техпаспорту была прикрепленасложенная вчетверо бумажка. Я осторожно развернула ее и чуть не заорала отрадости. Полис! Леона Романцева невесть зачем таскала с собой бумажку,подтверждающую факт страхования машины в компании «Росно». В первой графеуказывались имя, отчество и фамилия дамы, а во второй – ее домашний адрес:улица Курникова, дом 12, квартира 2.

Очень довольная собой, я положила документы на место,вылезла на улицу и упала. Ветер принял штормовой характер, и сильный порыв сбилменя с ног. Кое-как поднявшись, я доковыляла до «Пежо», распахнула дверцу, нотут ветер налетел еще раз, и я опять оказалась на асфальте. Почти ползком я добраласьдо водительского места и с ужасом уставилась в окно. На улице бушевал ураган.Деревья раскачивались, как сумасшедшие, по тротуару, словно скомканную бумажку,несло железную, тяжелую урну. Вспомнив, что «Пежо» припаркован у тополя, ябыстренько завела мотор и, чувствуя, как машину сносит вбок, загнала ее вподворотню между книжным магазином и булочной. Сделала я это очень вовремя. Неуспел «Пежо» устроиться в относительно «тихом» «гараже», как раздались сначалаоглушительный треск, потом шум и звук «бум», сопровождающийся звоном бьющегосястекла. Большой тополь, под которым только что стоял «Пежо», рухнул намостовую, задев верхушкой оранжевые «Жигули» Леоны Романцевой. Вмиг завыласигнализация, а ветровое стекло рассыпалось мелким крошевом. Я похолодела.Тяжелый толстый ствол дерева скорей всего проломил бы крышу «Пежо»…

Представляю, как вознегодовал бы Витька, обнаружив еще одинтруп примерно на том же месте, что и вчера. Не успела я испугатьсяокончательно, как зазвонил мобильный.

– Мусечка, – вопила Маня, – ты где?

– Стою в подворотне, боюсь двигаться, не волнуйся, со мнойвсе в порядке, как у вас? В Москве ураган.

– Тут жуть, – верещала Маня, – представляешь…

Дочь не успела договорить. Из трубки донесся сначала грохот,затем звон, потом дикий лай животных, визг и далекий крик Зайки:

– Блин, спасайте кошек!

– Что? Что случилось? – нервничала я, но в ухо уже неслисьчастые гудки.

Трясущимися пальцами я набрала номер Машкиного мобильного,но девочка не снимала трубку. Аркашкин сотовый отвечал мелодичным женскимголосом:

– Абонент отключен или временно недоступен.

Вне зоны связи оказался и аппарат Ольги. Не зная, что идумать, я попыталась дозвониться на стационарный номер, но он был занят.Выехать из подворотни я не могла, ветер несся по улицам с жуткой силой. Околочаса мне пришлось провести в безумной тревоге, пытаясь соединиться хоть скем-нибудь из домашних, но тщетно. Представляете теперь, в каком настроении яехала домой?

В домике охранника ярко горел свет. Обычно после полуночинаши секьюрити выключают лампы, только синий луч от работающего телевизорапробивается наружу. По инструкции парням нельзя спать, и они коротают время уэкрана.

Не успела я щелкнуть брелком, открывающим автоматическиеворота, как дверца домика распахнулась и вылетела Маня.

– Мусечка, – заорала она, – стой! Мы тут, все!

– Что случилось? – прошептала я. – Что?

– Жуткий ужас, – частила Машка, впихивая меня в помещение кохранникам.

– Дай я расскажу, – кинулась Зайка.

– Нет я, – затопала ногами Маня, – налетел дикий ветер…

– Сначала дождь, – уточнила Ольга.

– Нет, буран, – уперлась Машка.

– Дождь!

– Ветер!

– Дождь!

Пока они спорили, я обежала глазами не слишком просторноепомещение и слегка успокоилась. У окна в кресле мирно сидел, как всегда,спокойный Аркадий, у него на коленях спали Хучик и Жюли. Банди со Снапомрасположились возле охранника Володи, преданно поглядывая в тарелочку спеченьем, стоящую перед парнем. Кошки дрыхли на диванчике, а на подоконникестояли аквариум с жабой Эльвирой и домик, где с упоением грызло морковкусемейство хомяков. Ирка и Катерина жались у противоположной стены. Слава богу,все целы и здоровы, значит, можно спокойно слушать рассказ о происшествии.

– Тут как бабахнет, – верещала Маня.

– Как ухнет, – вторила Зайка.

– Свет погас, прям жуть!

– Завыло вокруг, зазвенело!

– Ну, думаю, конец пришел, – вела свою партию Машка, – схватилазверей – и на улицу.