Она вспомнила больничные стены, о своей несбыточной мечте когда-нибудь завести ребенка… О том, как у нее отняли этот шанс. О том, как жених отвернулся от нее и ушел, даже не попрощавшись.

«Нет», - сказала она себе. Хватит уже ныть. Достаточно и тех нескольких недель, предшествовавших ее переезду в Италию. Теперь у нее была прекрасная жизнь. Может быть, ей даже стоит поблагодарить за это Дэниела. Он дал ей свободу, позволил сосредоточиться на том, чем ей действительно нравилось заниматься. Ее карьера принесла ей больше радости, чем любая семейная жизнь. Она была счастлива, по-настоящему довольна жизнью, а теперь у нее была возможность сделать себе имя.

Порша Палмер, самая известная ирландская кинозвезда за последние десять лет, поручила Даре спланировать свою грандиозную свадьбу. Даре нравилось думать, что актриса услышала хорошие отзывы от одного из ее счастливых клиентов. Но, к сожалению, скорее всего, это больше связано с тем, что Дара была единственной ирландкой, занимающейся организацией свадеб, на целом острове. Мисс Палмер оказалась патриоткой, чтущей свое кельтское наследие.

Но Дара ничего против этого не имела. Гласность - гласность и есть, и, если она надеется когда-нибудь стать по-настоящему знаменитой, имя голливудской звезды в ее маленькой записной книжке лишним не будет.

Теперь, просмотрев еще раз список гостей, она почувствовала, как похолодело у нее внутри. Лео не лгал, когда сказал, что все гости были очень влиятельные и богатые люди. Один быстрый взгляд на список - и в глаза ей бросились имена нескольких известных европейских политиков, трех именитых гонщиков, всемирно известного модельера и всех моделей последнего каталога «Роскошное дальше». Такие люди могли бы открыть для нее столько дверей!

Заносчивая ведущая прошлой вечеринки внезапно возникла рядом с ней. Дара поспешно закрыла страницу со списком, стараясь не казаться виноватой.

- Синьор Валенте поручил мне отдать вам вот это. - Женщина фыркнула, протягивая ей визитку. Казалось, ей совершенно не улыбалось бегать по таким мелким поручениям своего работодателя.

Дара взяла карточку. Это был простой черный прямоугольник с напечатанным на нем адресом. Никаких указаний на то, что это за предприятие.

- Я должна пойти туда? - спросила Дара, остановив ведущую. - Разве он не сказал вам что-нибудь еще?

Женщина обернулась и пожала плечами, всем своим видом показывая, как ей наскучил этот разговор.

- Он сказал передать вам визитку и убедиться, что вы пройдете по адресу.

Вечеринка должна была начаться через два часа, так что Дара, не теряя времени, собрала вещи и села в лимузин, на котором приехала в клуб. В чем бы ни заключалось это поручение, ей нужно было побыстрее с ним управиться, чтобы успеть вернуться в отель и привести себя в порядок.

Автомобиль остановился на одной из самых престижных улиц Милана. Гиганты итальянской моды здесь стояли плечом к плечу, каждая вывеска буквально кричала о роскоши. Но адрес на черной карточке привел ее в переулок, к двери точно такого же глубокого, ничем не примечательного черного цвета.

Ее рука неуверенно зависла над дверным молотком, когда дверь распахнулась, и на пороге возник высокий белокурый мужчина в отличном костюме в тонкую полоску.

- Мадемуазель, мы вас ждали. - С этими словами он взял ее за руку и повел внутрь.

- Извините? Я даже не знаю…

Он продолжал вести ее за собой.

- Просто следуйте за мной.

Пройдя по небольшой лестнице вверх, они оказались в просторной студии, устланной снежно-белым ковром такой чистоты, что слепило глаза.

Стены на одной стороне были зеркальными, вдоль другой - задрапированы длинными пурпурными портьерами. Даре понадобилась минута, чтобы осмотреться как следует. Зачем ее сюда привезли? Возможно, ей требуется что-то забрать?

- Меня сюда направил Лео Валенте, - начала она неуверенно. - Он не сказал, зачем…

Светловолосый француз заставил ее умолкнуть внезапным щелчком пальцев.

- У нас нет времени на разговоры. Нам пора начинать.

Как будто по команде, из-за одной из пурпурных портьер возникла небольшая армия женщин в черных платьях. Дара мельком увидела бесчисленное множество вешалок с одеждой, затем портьера вернулась на место, мешая ее обзору.

- Минуточку, что все это значит?

Она подняла руку, чтобы остановить хулигана в полосатом костюме, кружившегося с ней с измерительной лентой в руке. Тугой узел напряжения, образовавшийся в ее животе, сжался еще сильнее, когда одна из женщин повесила на крючок рядом с зеркалом красное шелковое платье.

Француз нетерпеливо вздохнул:

- Наша задача - приодеть вас, дорогая. Полное преображение, начиная от шпилек и заканчивая лаком для ногтей. - Он взглянул на ее короткие ногти и нахмурился.

Дара сжала кулаки и закусила губу в смущении и гневе. Как этот высокомерный сицилийский болван посмел с ней такое вытворить? Как будто она была какой-то нищенкой.

Негодование заклокотало в ее груди. Дара выхватила телефон из сумочки, готовясь обрушить словесный поток на некоего магната, но поняла, что даже не знает номера его телефона.

Перед ее глазами еще стояла его дьявольская ухмылка. Сколько самодовольства - и все потому, что она вздрогнула от его прикосновения. Он сказал, что больше не играет в игры, но это была ложь. Этот маленький маневр должен был выбить почву у нее из-под ног, снова сделать его хозяином ситуации. Ему явно не понравилось, что она доказала свои навыки в организации сегодняшнего мероприятия.

Заставив себя успокоиться, она глубоко вздохнула и посмотрела на злосчастное платье, действовавшее на нее точно красная тряпка на быка.

- Это платье для меня выбрал синьор Валенте? - спросила она тихим шепотом, глядя на блондина прищуренными глазами.

Тот дрогнул.

- Он выбрал его сам во второй половине дня, мадемуазель. - Он выпрямился и указал на платье. - Это совершенно уникальный наряд.

«Как и сам Леонардо», - язвительно подумала Дара. Это был тот же маневр, что и коктейль, который он прислал ей прошлым вечером. Ни одному другому мужчине и в голову не придет выбирать платье для женщины, которую он едва знал.

Дара провела рукой по дорогой ткани. Если Лео послал ее сюда, чтобы вывести из себя… Что ж, ему это удалось. Мысль о том, что ей придется надеть что-то столь откровенно сексуальное, была для нее настоящей пыткой. Сексуальность была для нее чужда - как и сам секс.

Впервые за последние пять лет она снова почувствовала себя каким-то ничтожеством. Словно ей нужно было измениться, изменить свой характер или внешность, чтобы соответствовать чьим-то критериям. Отвратительное ощущение.

Блондин и его команда экспертов стояли молча, наблюдая за ней, вооружившись щетками для волос и кисточками для макияжа. Она повернулась к ним лицом, ее глаза сверкали решимостью.