— Ты врещщь…

Вот что ни наесть “щь”. Шипит, шипит гадюка, раскаляя пространство вокруг своим пухлыми, однако признаю, красивыми губами. Склоняется ближе, хочет свести брови, но нет, бутулинотерапия мешает, морщит нос.

Руслан молчит.

— Думаешь, твоего Мачо, коты прошлой ночью за спину драли?

Фразочка ниже пояса, так сказать. Такие подробности явно не могла знать сторонняя личность. А это я еще не уточняла, что Руслан Тагирович, не смотря на восточные корни, систематически контролирует растительность в своем паху!

Кидайте меня на плаху, но молчать не буду.

Блонда хоть и Блонда, но далеко не идиотка. Ее рука трясется, теперь она тоже краснючая, ядовито щурится, смотрит пристально, не моргает.

— Пошла. Вон. — Эмоций ноль, лишь тонкий провальный шлейф.

Ох! Высший фарт, мать вашу! Я и сама собиралась это сделать, едва осознав, что Руслан и есть отец Алины. Пячусь назад, быстро тянусь к ручке двери.

— Стоять!

Гром среди ясного неба, яростный крик инвестора.

Ага. Конечно. Пулей выскакиваю в подъезд. Сердце вновь работает на максималках. Еще быстрее к лестнице, и бегу, бегу не оглядываясь.

Руслан.

Я сейчас не буду рассказывать душещипательную историю о мальчике, родившегося в трущобах, который день и ночь работал, зубами выгрызал положение, в котором сейчас нахожусь. Кровью и потом. Хотя… Что-то все-таки в этом есть.

Моя семья больше походила на кочевников. Маленькая семья, состоящая из двух человек.

Под стол ходил в Дагестане, позже переехали в столицу Германии — Берлин, где мне выпала честь познакомится с прекрасной, светлой, точно ангел, девочкой Эммой. До пятого класса, Эмма, стала неотъемлемой частью моей мальчишеской жизни, я — отважный черный рыцарь, защищающий подругу ото всех невзгод, она — давала списывать мне математику.

И вновь Россия, но уже ближе к центральной части. Я не хотел уезжать, даже пытался устроить слезливую истерику, на что был тут же пресечен, мощной затрещиной моего взрывного, авторитарного отца.

Но я очень благодарен ему, не смотря на жесткое Спартанское воспитание, он сделал из меня непробиваемую личность, которую уже ничем не впечатлить, (до встречи с Яной) как я думал.

И вот однажды, за три месяца до школьного выпускного, двери в кабинет Физики распахнулись: — Знакомьтесь, Эмма.

***

Провожаю глазами маленькую бунтарку и вновь возвращаю внимание к Эльвире. Ее взгляд полон осуждения и я с этим согласен.

— Ты унизил меня, Руслан, — холодом выдает, делает шаг ближе, — Я бы смогла тебя понять, если увидела на пороге, достойную, но Это? Вздор! Низший сорт!

Девушка бежит в нашу спальню, прямиком к отведенному ей личному гардеробу. Иду следом.

Я никогда не скупился на женщин, мне нравится осыпать их подарками. Ведь если ты — Лев, то будь любезен предоставить своей спутнице все самое лучшее, в какой бы дыре ее не нашел. И я никогда не осуждал Эльвиру, что треть моих ежемесячных доходов, улетало в бездну, в черную бездну женских прихотей.

— Она знает мою дочь, — глухо отвечаю, сжимаю кулаки в карманах.

— Именно поэтому ты с ней спал? Да? — кричит, достает теплое брендовое платье.

— Хочешь уйти? — конкретизирую, наблюдаю за действом.

Мы замираем друг напротив друга. Эльвира тоже относительно спокойна. Ведь она со мной, рядом, а значит маски, которые так старательно примеряет на себя девушка, по отношению к посторонним, исключены. Не позволяю.

— СПА, — пухлые губы, приправленные блеском, открываются, — Картье, серьги с изумрудами и отдых в ночном клубе.

Я одобрительно киваю головой, поглаживаю, бархатистые плечи Эли, целую в лоб. Вопрос решен и он закрыт.

Иду по направлению кабинета.

Эльвира очень красивая и умная женщина, именно поэтому она неизменно делит со мной постель уже пятый год. После смерти матери Алины, Эммы, девушка единственная, что задержалась рядом больше года. Никогда не терпел ревнивых истеричек, никогда…

Допоздна изучаю документы. Эля снимает стресс. После полуночи ложусь спать, благоверная возвращается под утро.

Будильник звенит ровно в восемь, встаю, душ, утренний кофе, встреча с директором агентства “Капкан”. Ежегодное мероприятие, посвященное выходу новой коллекции известного кутюрье, появляться там не хочу, подпишу, что нужно заранее.

Завожу мотор внедорожника, новый спорткар еще в ремонте, передаю привет Яне.

— Может кофе, Руслан Тагирович? — с услужливым видом преграждает мне путь симпатичная секретарша.

За белой пластиковой створкой я узнаю голос Сергея.

— Уже пил. А что там, планерка?

— Ммм… да, — бормочет девушка, — располагайтесь на диване.

Игнорирую, иду прямиком в кабинет.

Какая прелесть. Будто сейчас попал в далекое прошлое. Рим. Трибуны Колизея заполнены до отказала зеваками-сотрудниками. На главной арене схлестнулись два непримиримых гладиатора — Яна и босс. Первая, пытается оправдаться, второй с пеной у рта машет какой-то тряпкой. Ликование болельщиков стихает, они заметили меня, а вот главные бойцы нет.

Интересно, остаюсь в дверном проходе, по привычке скрещиваю руки на груди, подпираю косяк.

— Ты знаешь, сколько это стоит?! — кричит Сергей. — Пиджак от Армани, для особых случаев!

— Вычтите из зарплаты! — парирует Яна, машет руками.

— Ладно, брюки, но это уже перебор, девочка!

Мне все понятно. Громко кашляю, даю о себе знать, двигаюсь к оппонентам.

Оба замолкают, синхронно поворачиваются ко мне. Охотно вливаюсь в их персональный поединок, встаю рядом с Яной.

— Дело в том, что после нашей с вами встречи, — приобнимаю девчонку за талию, — мне пришлось отправился с Яночкой в отель, где мы трахались до утра. Я испортил вещь, потери возмещу.

Безмолвная пауза затянулась. Думаю, стихло все, вплоть до птичьих голосов за окошком.

Давлю улыбку, демонстративно, при всех, шлепаю бунтарку по попке. Та, видно растеряна, былая дерзость, упала в район тех серых штанишек, которые больше походили на колготки. Щекочу мягкое место, крепко сжимаю вспотевшую девичью ладонь.

— Пойдем-ка за мной, — отодвигаю дела на второй план, тяну Яну из кабинета.

Мадемуазель и не думала сопротивляться, в какой-то момент сам не понял, кто кого тащит.

— С катушек слетел? — не довольствует девчонка.

Нормально. Ветер в голове, овсянка вместо мозга, но признать и увидеть собственное поведение со стороны, для таких индивидов, вроде Яны, слишком сложно.

Спускаю с небес на землю. Резко одергиваю.