— Да в вас дьявол вселился! — в ужасе вскричала тетка.

У меня наконец прошел приступ истерики. Встать с пола сил еще не было, поэтому я прохрипела, глядя снизу вверх:

— Марья Федотовна, один мощный маг наслал на нас порчу, за то, что мы помогаем людям, вам в том числе. Чувствуете запах? Вот так пахнет магическое зелье. Вы не волнуйтесь, мы и не с такими напастями справлялись. Приходите ровно через четыре часа, и следов этого наваждения здесь не будет. А сейчас тут находиться опасно.

Клиентку как ветром сдуло. Сумкин, держась за голову и жалобно охая, бочком прополз в свой кабинет, затолкнув туда же и девицу. Изнутри раздался скрежет проворачиваемого ключа. Синтия помогла мне подняться с пола и, не глядя в глаза, сконфуженно пробурчала:

— Да, не сдержалась я… А впрочем, поделом вонючке. Ладно, иди погуляй часика три, я пока здесь проветрю.

Я вышла на улицу. Запах дихлофоса, казалось, намертво въелся в одежду. Отлично, у меня три часа свободного времени. Ну и куда мне теперь идти? В такой одежде в троллейбус меня не впустят. Впрочем, дорога в приличное кафе мне тоже заказана. В крови, не то от смеха, ни то от легкого отравления, как будто плескались пузырьки шампанского. Кстати, я ведь не только гадалка, я еще частный детектив на аккордной оплате. Вот и пора заняться делом. Нагряну-ка я без предупреждения гости к Лене. Пусть, болезная, тоже дихлофосом подышит, чего же мне одной мучиться. Авось, еще чего-нибудь интересного узнаю.

Тут же со своего мобильного я позвонила Ричарду, узнала номер квартиры, и сообщила, что уж сегодня его невесту обязательно разговорю. Ричард с Леной жили в доме такого типа, который в народе и в рекламных объявлениях почему-то именуются «Сталинскими». Собственно, построены эти дома были уже после смерти вождя всех народов, так что объяснить сей феномен я не берусь. Дом стоял практически в центре города, недалеко от «Детского мира». На двери красовался кодовый замок. Кода я не знала, но звонить Ричарду еще раз не хотелось. Я тихонько стояла у подъезда, пока дверь не отворилась изнутри и оттуда не вышла женщина с коляской. Схватив дверь за ручку, я не дала ей закрыться и радостно побежала на третий этаж, в последний момент вспомнив номер квартиры.

Как ни странно, Лена встретила меня с явной радостью. Даже мерзкий запах от моей одежды ее не смутил. Беременная была в простом розовом халатике из тонкого ситца, который очень ей шел, делая какой-то уютно-домашней. Светлые волосы были аккуратно собраны сзади в пучок и стянуты белой резинкой. Без косметики она казалась школьницей. Лена не выглядела ни нервной, ни истеричной. Скорее, довольной, как кошка, от пуза наевшаяся любимой сметанки. Впрочем, причина ее восторга вскоре прояснилась. Девчонке из провинции хотелось похвастаться, в какой роскошной квартире она теперь обитает.

— Смотри, Полечка, вот наша ванная. Прикинь, в ней пол с подогревом. Под плитки вделаны специальные шланги, но ним все время течет горячая вода. Вот круто! Я после ванны становлюсь голыми ногами прямо на пол, и так мне тепло!

В двухкомнатной квартире был сделан роскошный ремонт. Полы были выстланы натуральным паркетом, коричневатым, под старину. Стены вместо обоев блестели пастельными красками с небольшими разводами — как Лена объяснила, это новое модное направление дизайна. Одна комната, в которой почти не было мебели, только огромный телевизор и два кресла, была окрашена светло-сиреневой краской. Спальная была выкрашена в светло-зеленые тона, на окнах висели гипюровые драпировки, пропускавшие солнечный свет, зато создававшие романтическое настроение. Видимо, ремонтируя квартиру, Ричард представлял, как будет жить тут с молодой женой, и не ведал, что ей окажется Лена. Бедный парень! Зеленый свет удивительно шел его будущей жене, придавая ее крысиному личику загадочный лиловый оттенок.

Мы осмотрели квартиру два раза, я усиленно восхищалась фиолетовой встроенной кухней от итальянских дизайнеров, потом мы тщательно проверили подсветку встроенных в спальню шкафов, покрутили вентили абсолютно всех кранов на кухне и в ванной. Мне уже начало казаться, что я прораб стройбригады, принимающий законченный объект. Но я исправно ахала и охала в нужных местах. Наконец, беременная устала кружить по квартире, мы сели в сиреневые кресла. На маленький позолоченный сервировочный столик хозяйка выставила пузатый глиняный заварочный чайник с жасминовым чаем, хрустальную вазочку с каким-то очень вкусным печеньем. И мы начали, наконец, обычную беседу.

Полная воодушевления, Лена рассказывала мне нехитрую историю своей жизни. В поселке она училась в обычной школе, где ее мать работала школьной учительницей. Отца Лена не помнит вовсе. Может, он и был когда-то, но мать о нем говорить отказывалась. А вот о чем мамочка часами говорила с подрастающей девочкой — это о больших городах. Там, где яркие витрины магазинов, где театры, Опера, Консерватория… Где красавцы на белых конях буквально караулят на всех углах, поджидая свою принцессу. Бедная учительница за всю свою жизнь так и не выехала ни разу за пределы родного поселка. А малышка с самого детства решила, что не позволит бесплодным сожалениям испортить себе жизнь. А потому проживать она будет только в таком мегаполисе, как Москва или Париж. Ну, на худой конец, Нью-Йорк.

Правда, об Опере и Консерватории девочка и не помышляла. Она представляла себе роскошные балы, прямо как в фильмах про 19 век. Игра в казино, скачки на ипподроме, где можно блеснуть модной шляпкой… Где-то же остались такие праздники жизни! Книг она не читала, зато очень любила смотреть кино — и такие трогательные бразильские сериалы, и исторические, про русских дворян… И на всех этих балах и светских раутах, которые мелькали на экране черно-белого телевизора, девочка видела себя — такую красивую, всю в шелках и бриллиантах, а на шее — меха невообразимой красоты. Рядом совершенно ненавязчиво маячит некий роскошный франт — не то принц, не то герцог какого-нибудь королевства. Ну ладно, пусть сын российского премьер-министра. Бал закончен, к подъезду подают карету, запряженную тройкой вороных. Или, на худой конец, черный Мерседес. И Лена уезжает отдыхать в свой роскошный дворец. До следующего бала.

Когда она окончила школу, стало ясно, что до Москвы ей не дотянуться. Как и до Парижа или Нью-Йорка. Решено было ехать учиться в ближайший к поселку крупный город. Все скопленные за долгие годы деньги ее мать отдала, чтобы оплатить первый курс учебы на дорогом юридическом факультете.

Комнату девушка снимала напополам с подругой. Расчет ее матери был несложный: за первый год девушка должна было выбрать свой путь. Вариантов было немного: или она выбивается в круглые отличницы, и ее освобождают от оплаты дальнейшей учебы. Или выходит замуж за парня, который сможет эту самую учебу оплачивать. Третий вариант Лена с мамой не обсуждала, но про себя решила: если официально выйти замуж не удастся, то она просто пойдет в содержанки. К любому, кто на это согласится — юноше, старику, козлу — неважно. Главное, из города она ни за что не уедет.

Так и жили они почти год с подружкой, стараясь попасть на любые вечеринки, дискотеки, напроситься в гости в сокурсникам. Крутили легкие романчики, но все кавалеры Лене не особенно нравились. Некоторые жили вместе с родителями — а те, естественно, вряд ли согласились бы поселить у себя девочку из общежития. К тому же юные сокурсники своих денег не имели, и оплатить учебу своей девушке без помощи родителей тоже бы не смогли. А их родителям Лена не нравилась категорически. Увы, у нее не было не только природной красоты, но и особого обаяния.