— Прощай, Оливер, — всего лишь сказала. Выслушала его исповедь и поняла, что не шевельнулось в душе ничего. Ни отголоска былых чувств. Может, и не было их вовсе? Просто повелась на первого, кто нежность проявил? Как слепой котенок, мечтая о любви и семье, которой у меня не было никогда, пошла за лживыми ласковыми речами, куда повели…

Боль была. От предательства, ощущения того, что мной попользовались. А вот любви не было.

Долго еще спиной ощущала его взгляд, пока шла по тракту. Но не оборачивалась. Пусть все останется в прошлом. А я не сломалась. Подумаешь, использовали, в грязи вываляли. Отмоюсь. И правильно Моника сказала: слезы лить не о чем. Чай не благородных кровей. Девственность мужу не продавать. Не ценится она среди таких, как я.

Когда я подходила к дому, от дерева отделилась темная мужская фигура. Свет луны осветил ее, выхватывая из тени, и мысленно застонала. Рей! Создавалось впечатление, что он ждал кого-то, а, когда он махнул мне рукой и пошел навстречу, я поняла: дожидались именно меня. Вот только зачем?

— Ну привет, Лила, — сказал, подходя ближе. — Ты рано.

Он был один, и это вызывало удивление. Ведь обычно они ходят своей маленькой бандой. Так страху больше нагоняют.

— Здравствуй, — ответила, остановившись от неожиданности. И заметила, что обратилась к нему неформально. Но день выдался настолько выматывающим, что мне было все равно. Он повел себя со мной в прошлую нашу встречу не лучшим образом. Так почему я должна звать его господином? — Я оплатила ренту, и еще на полмесяца вперед внесла! — добавила, чтобы наш разговор скорее закончился.

— Да, знаю, — голос его сегодня казался мне другим, более человечным и не таким наглым как обычно. Возможно, в кои то веки Рей просто был трезвым. — Я что хотел… — он взял меня под локоть, не больно, просто для того чтобы задержать. — Я слышал, что натворил этот кретин Оливер. И мне жаль. Ты достойна лучшего.

— Спасибо, — особенно за то, что весь город знает, что какой-то козел использовал, а потом бросил. И кто такой добрый растрепал, хотела бы я знать? — Мне пора. Ясных дней.

Отвернулась и попыталась быстрее дойти до дома, но он опять нагнал меня. Да что же ему нужно то?!

— Ты же знаешь, что нравишься мне? Уже не один год, — огорошил он меня так, что я не смогла сдержать нервный смешок, сорвавшийся с губ. — Может, сходим погуляем как-нибудь?

— Значит, это ты из-за большого чувства чуть не попользовал меня вместе с дружками той ночью? — не смогла удержать язык за зубами. — Или унижал при всех, говоря, что я задолжала? Хороша же симпатия!

Выплеснув все это, я молча развернулась и зашагала по самой грязи к дому. Моим ботинкам уже все равно, как и мне. Этот день должен уже, наконец, закончиться. И придет новый, лучше, светлее и солнечнее.

Глава 6

Привыкнуть к новой работе труда не составило. Посетителей было меньше, заказов тоже, и я иногда успевала посидеть у маленького окна на кухне и посмотреть, как живет наш то ли маленький город, то ли большая деревня.

Я не скучала, нет. Мне не хватало всегда радующейся и неунывающей Моники, но на этом пожалуй и все. Ну и чаевых здесь доставалось меньше. Зато работала с полудня и до полуночи, а не до поздней ночи.

— Чего задумалась? — вырвал меня из мыслей повар Эдди. — Скучаешь по тяжелым денькам у Джо?

Пожилой седовласый мужчина мне понравился с первого взгляда. Он сразу принял меня по-отечески, заставив вспомнить, что именно о таком отце я мечтала в далеком детстве. Добром, заботливом, способном поддержать в трудную минуту. Эдди усаживал меня за стол и кормил два раза в день, несмотря на мои отговорки.

— Было бы по чему скучать, — фыркнула, глядя, как он с любовью добавляет в жаркое какие-то неизвестные мне травы. Готовил он гораздо лучше повара в таверне Джо.

— И верно, детка, — попробовав свое блюдо и одобрительно хмыкнув, обратил на меня внимание, — не для тебя то место. Да и здесь хоть лучше, но далеко не продвинешься, много не заработаешь. Тебе бы в город поболе или даже в столицу, точно зажила бы нормально. Глядишь и жениха бы нашла.

Острая игла болезненно проткнула мои внутренности, когда он сказал про жениха. До недавнего времени я думала, что у меня он есть…

— Ой, нет, — помотала головой. — Не нужен мне никакой жених. И одной неплохо.

— Ну да, — засмеялся над моими словами старик. — Это ты сейчас так говоришь, а когда встретишь парня по себе, запоешь по другому. В жизни всякое бывает, не всегда с первого раза встречаются достойные. В нашем мире иногда приходится много чего перебрать да перепробовать чтобы найти что то свое.

Ох, надеюсь, до него не дошла та история. Но спросить не решилась. Слишком стыдно было. Эдди подошел ко мне и, пихнув мне в руки тарелку жаркого и ломоть хлеба, вернулся к плите.

— Ешь давай, — велел грозно. — Совсем худая и бледная. Какой я повар, если у нашей подавальщицы одни ребра торчат. Засмеют же.

Я, улыбнувшись, не стала спорить с ним. Тем более аромат еды, достигающий моего носа, казался божественным.

Дни пролетали незаметно, на удивление спокойно. Без набивших оскомину скабрезных шуточек и приставаний.

— Ясных дней, господин, — подошла я к посетителю. Он приходил сюда уже второй день подряд. Садился у окна и, казалось, наблюдал, не поднимая капюшона черного плаща, почти скрывающего лицо. Сразу было заметно — не местный. Высокий, худосочный, а манера держаться выдавала в нем человека не нашего круга. — Чего желаете?

— Похлебку и жаркое, — от холодного голоса по спине пробежало стадо мурашек. Не нравился он мне… — Эль тоже принеси.

Собрав нехитрый заказ на поднос, я снова вышла в зал. Составила блюда на стол и собралась уйти, как мужчина вдруг схватил меня за запястье и, взглянув прямо в глаза, если не в самую душу, сказал:

— Сядь, — словно приказал и тут же отпустил руку. Больно не было, но мне не нравилось, что все кому не лень считают себя вправе до меня дотрагиваться.

Почему-то я не смогла отказать и присела на краешек стула напротив него. Он сбросил капюшон и некоторое время молча меня разглядывал. Пристально. Тяжело. Мне стало неуютно под его взглядом, но из-под полуопущенных ресниц я тоже смогла рассмотреть его. На вид ему было лет сорок. В темных волосах виднелись редкие серебряные нити, орлиный нос, придававший лицу сходство