Так с молитвой на устах я и зашла в таверну господина Селла.

Глава 5

Томас Селл был немолодым, полностью седым, но все еще крепким мужчиной. Своими немногочисленными работниками он уверенно управлял жесткой рукой. И, самое главное, заниматься постыдным, как он сам это называл, ремеслом в стенах своего заведения запрещал.

— Что, малышка, все-таки сожрали тебя гиены Джо? — беззлобно усмехнулся старик, когда я сказала, что хочу устроиться на работу в его таверну.

Я пожала плечами, но взгляд не отвела.

— Как бы они ядом моим не подавились!

— От это хороший подход, девонька, правильный! — одобрительно хмыкнул Селл, подмигивая. — Ну с завтра можешь приступать к работе, коль не шутишь.

— Благодарю, господин! — радостно воскликнула, удержавшись от того, чтобы не броситься на старика с объятиями.

А в «Сирену» мне наведаться все-таки пришлось. Я честно трудилась на хозяина Джо. И забрать расчет имею полно право! Но легко сказать, сделать гораздо сложнее. Чем ближе я подходила к бывшему месту работы, тем тяжелее давались мне шаги.

Но, подняв голову и стиснув зубы, я все же заставила себя переступить порог. И тут же скорее ощутила, чем увидела, на себе насмешливый взгляд Эвы. Повернулась. Девушка сидела на коленях широкоплечего высокого посетителя, который торопливо поглощал заказанный обед, умудряясь при этом огромной лапищей мять ее вытащенную из платья грудь. Меня передернуло. И как Оливеру не противно было с ней в койку ложиться после огромного количества мужиков, побывавших между ее ног? Подумала и тут же отругала себя мысленно. Снова я о нем!

— И где шлялась, девка?! — раздался злой рокот. Вздрогнула, но прямо посмотрела на пышущего гневом Джо. — Рабочий день уже как несколько часов начался!

— Я увольняюсь, — сказала спокойно, подойдя к стойке, за которой и сидел хозяин. — И пришла за расчетом.

Джо опешил и еще больше разозлился. Даже глаза кровью налились.

— То есть как это?.. Я не позволял тебе! — зашипел, привставая со стула и нависая над столом. Он говорил тихо, но снующие рядом официантки и несколько клиентом все-таки обернулись в нашу сторону. Краем глаза заметила рыжую шевелюру Моники. Девушка застыла, сжимая в руках пустой поднос и, видимо, прислушивалась к разговору.

Я ощутила, как по спине покатилась капля холодного пота, и сжала кулаки так сильно, что ногти до боли впились в ладони. Нельзя позволять страху одержать над собой верх! Не сейчас, когда Эва буквально сверлит меня торжествующим взглядом. Не сейчас, когда по лестнице спускается Оливер! Явление бывшего жениха — хотя и называть его так после всего противно было, и не был он им никогда! — подняло в моей душе такую волну дикой первобытной злобы, что страх и боль отступили под ее натиском, свернулись комочком где-то глубоко в сердце. Конечно, потом они еще дадут о себе знать, но пока уступили место более сильным эмоциям.

— А вот у сынка своего спросите, почему я увольняюсь! — кивнула в сторону парня. Оливер уже спустился и, скрестив руки на груди, смотрел на меня, как мне показалось, со смесью отчаянного вызова и… вины? Да быть не может! Неужто совесть проснулась?

— Тьфу ты, девка! — сплюнул Джо. — Меня ваши дела не волнуют. Олли взрослый мужик. И кого он трахает, не мое дело! Сама должна была думать, прежде чем ноги раздвигать!

Щеки предательски покраснели. Значит, и он знал. Все знали. И никто и не подумал предупредить, что Оливер не из тех, кто связывает себя узами брака. По крайней мере, не сейчас. И не с нищенкой вроде меня. Моника, правда, пыталась. Да разве я слушала?

— Но уходить из-за такой мелочи?! — продолжал Джо. — Глупости! Раз не целка теперь, то, как и другие, больше дохода приносить сможешь. Терять то нечего! А так… ублажила пару другую клиентов и деньжат заработала! Ты подумай-то подумай, не руби с плеча. Бабке, глядишь, поможешь.

Я задохнулась от ужаса и отвращения. Да чтобы бабуля согласилась использовать деньги, заработанные таким путем? Да она меня за косу вздернет! И болезнь ей не помешает! И, видимо, в душе еще не умерла надежда найти другой выход. Потому что и мысли не возникло согласиться за монеты под незнакомых мужиков ложиться.

— Расчет дадите? — спросила внезапно севшим голосом.

— Значит, не хочешь, — ухмыльнулся Джо, вываливая из кошеля на стол несколько медяков. — Гордая, значит. Ну-ну. Посмотрим, как без денег поживешь… Сама прибежишь на все согласная. Забирай и вали. Насильно держать не буду.

Сгребла со стола монеты, ссыпала в кошель на поясе и уже собралась было идти в сторону выхода, но передумала и подошла к Монике. Взяла за руку, и повела на улицу.

— Пойдем со мной? — сказала подруге, когда мы спрятались от чужих глаз и ушей за конюшней. — Нечего в этом гиблом месте делать. Я у Селла работу нашла. Может, и тебя возьмет.

Моника улыбнулась уголком губ.

— Как раз для меня подобное место. Сама я… гиблая уже, пробу вон негде ставить. Это ты, пока можешь, пока такой же, как и я, как все мы тут, не стала, уходи. Чистая ты еще. Я такой же была невинной и глупой, когда старики мои умерли и сюда я попала. Думала, честно работать буду. А нет, на лишние медяки повелась, — усмехнулась невесело. — Но меня устраивает все. Деньги водятся, мужики хотят. Больше желать мне и нечего.

Я обняла ее, чувствуя, как и ее руки крепко стискивают меня в ответ.

— Иди, Лила. Иди и не возвращайся сюда больше. А про Оливера забудь. Не стоит этот козлина твоих слез.

— Сама тогда приходи ко мне, — я сжала ее руку на прощание. — Всегда буду рада видеть тебя.

— А, может, и загляну! — Моника подмигнула весело и ушла, обогнув конюшню и скрывшись за дверью черного хода.

Я еще немного постояла. И, выдохнув, побрела к дороге. Справилась! Но вдруг позади раздался крик.

— Лила, постой! — остановилась как вкопанная с удивлением наблюдая, как Оливер бежит ко мне. — И где была? За конюшней пряталась, с подругой шушукалась?

— Тебе-то какое дело? — вздернула подбородок, смеряя его холодным взглядом.

— Не хотел я, чтобы так вышло, — Оливер нервно взъерошил светлые волосы. — Не обещал же я тебе ничего, замуж не звал. Ну наплел немного, чтобы в койку затащить! Да я думал, понимаешь ты все! Парни что только девкам не говорят, чтобы юбку задрать. Черт! Смотрю на тебя и тошно от себя становится почему-то! У меня же таких целок невинных не было до тебя. Ты это… не держи зла, ладно? Нам же хорошо