принес прибой,

Который пел за черным водопадом.

И вновь открылось черное окно,

И шелест счастья, снежный призрак вальса,

Пропел в кустах; там, наполняя ночь,

Скелет играл, качался и смеялся.

Листы склонялись, травы задыхались,

Летела ночь. Дом засыпал в снегах.

На полюсах огромные молчали

Святые сфинксы с розами в зубах.

1929

Саломея I

Тихо ангел гасил фонари.

Вот еще один там погас.

Синий, белый в лучах зари

Проскакал надо мной Пегас.

Странный призрак в бледном огне,

Отдалился он и исчез.

Кто-то страшно крикнул в окне

При паденье последних звезд.

Город спал на больших якорях

На канале, что пуст и мал,

Далеко в рассветных морях

Утонувший кораблик спал.

Это детство мое отошло

В океан голубой без предела.

Свесив ноги в черном трико,

Смерть махала на мачте белой.

На корме был прекрасный флаг,

Бледно-алый с звездой золотой,

Но высоко, почти в облаках,

Смерть лежала черной фатой.

Саломея! Бушует рок,

Развевает флаги судьба.

У твоих остроносых ног

Умирает в песке звезда.

Голубой и смешной матрос

Отравился вином из роз,

А высокий его пароход

Мимо мола ушел в поход.

Он напрасно бежит по земле,

Все пытаясь кричать, свистеть.

Смерть играет в саду на трубе,

Звон сиреней несется с аллей.

Пожалей, его пожалей!

Помоги ему умереть.

1929

Саломея II

Розовеет осенний лес

На холмах, я плачу, я жду.

Саломея, Тебе с небес

Посылает детство звезду.

Ты живешь на лесистой горе,

Где над замком флаги грустят,

Дремлют карлы в высокой траве,

Над стенами стрижи свистят.

Дальний берег окутан мглою,

Душный вечер горит, горит.

Там, где море слилось с рекою,

Уж маяк неземной царит.

Голубой и смешной матрос

Нагружает свой пароход

Миллионами белых роз

И уходит с зарей в поход.

Саломея! Слышишь, трубит

Пароход у земных маяков?

Нынче ночью в бурю судьбы

Он уходит без моряков.

Будет детство свое искать,

Никогда его не найдет.

В океане, где спит тоска,

Разобьется о вечный лед.

Буря рока шумит в сиренях.

Голос с моря: «Я жду, я жду!».

Саломея на зов сирены

Вознесла над землей звезду.

На огромной башне железной,

Вся в раздумье, смотрит в туман;

Брось ее в голубую бездну,

Отпусти корабль в океан.

Безвозвратно плаванье юных,

Голубых и смешных сердец.

Волны всходят по лестнице лунной,

Голос с моря: «Конец! конец!».

Все мгновенно, все бесконечно;

Ветер встречный, прощай, прощай.

Напевая в сиренях млечных,

Буря смерти несется в рай.

1929

Романс

Изумрудное небо сияет,

Темен город, таинственен сквер.

Саломея, душа забывает,

Как похож был твой голос на смерть.

Помню я, Ты пришла из заката

С черной чашею в тонких руках.

Вечер в пении белых акаций

Отходил за рекой в облака.

Всё казалось бесцельным и странным.

Чёрный рыцарь глаза закрывал.

Над болотом оркестр ресторанный

В бесконечной дали проплывал.

Спящий призрак, ведь я не умею

Разбудить Тебя – я Твой сон.

Пела, низко склонясь Саломея

Над болотной водой, в унисон.

Минет время, исчезнет вчерашний

Чернокрылый призрак земли.

Буду ждать тебя в замке на башне,

Где звезда напевает вдали.

Золотая, иная, живая,

Неразлучна с тобою в веках…

Спи мой рыцарь, над Ронсевалем

Так прекрасны огни в облаках.

Чтобы ты не увидел горя,

Прожил счастливо этот год,

Брошу чёрную чашу в море,

Отойду в сиянье болот.

На горах розовеют годы,

Все прошедшее близко к весне,

Где под яркой звездою свободы

Память спит, улыбаясь во сне.

1929

Розы Грааля

Ольге Николаевне Гардениной

Спала вечность в розовом гробу.

А кругом всё было тихо странно.

В синюю стеклянную трубу

Ангелы трубили про судьбу

В изумрудном небе утром ранним.

В темном доме призрак спал на стуле,

На рабочий стол облокотясь.

А в большом окне огни июля

Молча гасли, медленно тонули,

На огромной глубине светясь.

Высока заря над Ронсевалем,

Неподвижен вечер, кончен путь.

За стенами рыцари Грааля

Розу белую в снегу сорвали

И кого-то, улыбаясь, ждут.

Осветил закат святые своды.

Высоко на башнях спят цари.

А над ними в ясную погоду

Корабли весны идут, как годы,

С них играет музыка зари.

Колокол отбил часы разлуки.

Высоко в горах сияет осень.

Подойдет к дверям, забудет муку,

И в землей испачканную руку

Вложит розу золотой оруженосец.

Тихо скажет: лето миновало.

Повернулся золоченый шар.

Посмотри, как все возликовало!

Лишь цари прочли в закате алом,

Что вернулась к нам Твоя душа.

1929

Успение

Софии Григорьевне Сталинской

В черном мире, где души враждебны,

Где закаты погибнуть зовут,

Тихо яблони в платье свадебном