– Наши действия, как я понимаю, имеют отношение к личномуопознанию?

– Должны иметь, – сказал Мейсон. – По некоторым данным, яполагаю, что один из свидетелей должен, по указанию полиции, провести опознаниеличности, которую он видел в определенной компании в определенной машине.

– Как интересно. А имеете вы право допрашивать эту личность?

– Конечно. Имею полное право. По моей теории, перекрестныйдопрос дает хорошие результаты только в том случае, когда я могу поставитьсвидетеля в положение, при котором его действия противоречат его словам.Попытки же заставить его противоречить самому себе обычно кончаются неудачей.

– Это звучит уж очень профессионально и очень, так сказать,по-перримейсоновски. Ну что, опускаемся еще на один этаж и приступаем кдействию?

Мейсон кивнул.

Они спустились по лестнице до пролета между вторым и третьимэтажом. Мадж Элвуд подобрала юбку и уселась, оставив место для Мейсона. Мейсонприкурил одну за другой несколько сигарет, подождал, пока они не сгорят, ипогасил их о ступеньку.

– Действительно, выглядит так, будто мы здесь уже давно, –сказала она.

– Надеюсь.

– Руку, мистер Мейсон.

– Что – руку?

– Ваша рука не на месте.

Она мягко взяла его левую руку и положила себе на талию.

– А теперь, – сказала она, – я склоню голову на ваше плечои, находясь в такой интимной позе, буду задавать вопросы вроде: какиеинтересные книги вы читали за последнее время?

– У меня мало времени для чтения, – ответил Мейсон. – Я всевремя дьявольски занят.

– Мне кажется, у вас очень интересная жизнь.

– Так оно и есть.

– Я всегда следила за вашими приключениями, если можно таксказать, по газетам. Вы определенно стараетесь вести ваши дела несколькотеатрализованно.

– Я стараюсь сделать их интересными. Судьи ведь тоже люди.Они будут обращать внимание на то, что интересует их. Если вы начнете тянутьобычную рутину ведения дела, то судьи потеряют к делу интерес, а вы потеряетесамо дело.

– Вы имеете в виду, клиент потеряет? – сонно спросила она.

– Для меня это одно и то же.

– Для некоторых адвокатов – нет, – сказала она и прижалась кнему поближе.

Полчаса спустя Мейсон попросил Мадж Элвуд:

– Спуститесь на второй этаж, а там сядьте в лифт. Пройдитечерез холл и выйдите. Если у обочины стоит полицейская машина, уходите, невозвращайтесь. Если машина уехала, сделайте вид, что забыли что-то, подбегите клифту, поднимитесь на второй этаж, подойдите к лестнице и позовите меня.

– Если полицейская машина стоит там, я должна уйти?

– Да.

– Куда?

– В Санта-Монику.

– Когда я вас опять увижу?

– Не знаю, но возьмите завтра на работе свободный день,чтобы вас можно было найти по телефону.

– Иду, – сказала она.

Мейсон помог ей встать на ноги. Она отряхнула Арлинину юбку,легко сбежала вниз по лестнице и исчезла в двери.

Она не вернулась.

Мейсон сидел еще минут двадцать. Его непредвиденныеманипуляции с сигаретами израсходовали весь запас в портсигаре, и в последниедесять минут ожидания он раз двенадцать посмотрел на часы. В конце концов онподнялся, расправил плечи, отряхнул одежду, спустился вниз по лестнице довторого этажа, съехал на лифте до холла и вышел на улицу.

Полицейских уже не было.

Мейсон прошел туда, где оставил машину, и поехал к себе вконтору.

Мейсон ключом открыл дверь конторы.

Делла Стрит уже включила электрический кофейник, и ароматсвежесваренного кофе наполнил помещение.

– Приятный запах, – сказал Мейсон. – Как насчет чашки кофе?

– Я сварила для вас. Ну как, получилось?

– И да и нет, – объяснил ей Мейсон. – Полиция напала на следАрлины Феррис. И довольно далеко прошла по нему.

Он достал из кармана кусок материи, который отрезал отподола юбки Мадж Элвуд.

– Что это?

Мейсон ухмыльнулся:

– Я отказываюсь отвечать, поскольку это может изобличитьменя. Ты голодна?

– Просто умираю с голоду.

– Хорошо, – сказал он. – Нам нужно что-нибудь около часа,чтобы провернуть одно совершенно незаконное дело, а потом мы сможем поесть.

– А мы не можем сначала поесть?

Мейсон отрицательно покачал головой.

– Откладывать нельзя… Есть что-нибудь от Пола?

– Больше ничего.

– Позвони ему. Скажи, что мы будем звонить ему попозжевечером, узнать, нет ли чего новенького.

Делла Стрит набрала номер агентства Дрейка, передалапоручение и надела пальто и шляпу.

– Есть у тебя здесь, в конторе, еще одна пара обуви? –спросил Мейсон.

– Да, а что?

– Твои туфли будут все в грязи.

– У меня есть туфли почти без каблуков и есть на высокихкаблуках.

– Надень на высоких, – посоветовал Мейсон.

– Вы становитесь загадочным.

– А я и есть загадочный.

– Что мы будем делать?

– Мы будем действовать на самой грани беззакония. Скрыватьдоказательства – это преступление. Изымать доказательства – тоже преступление.Но, насколько мне известно, добавлять доказательства не преступление, еслитолько это сделано должным образом.

– А могу ли я спросить, что мы собираемся добавлять? –спросила Делла Стрит.

– Ничего, – ответил Мейсон, сохраняя на лице выражение полнойневинности. – Мы собираемся осмотреть местность. Сделать несколько фотографий.А раз мы будем ходить и фотографировать, то обязательно оставим там следы. Иесли полиция неправильно расшифрует эти следы, то мы имеем полное право небрать на себя ответственность за недостаток их проницательности в оценкевещественных доказательств.

– Конечно, имеем право, – улыбаясь, проговорила Делла Стрит.

– В особенности, – продолжал Мейсон, – если наши усилия врезультате приведут к тому, чтобы направить внимание полиции к той частиистинных вещественных доказательств, которые они в противном случае просто быпроглядели.