Мэри заранее знала, что в Рок-н-ролльных Небесах концертыбудут другие, совсем не те, на которых она и ее друзья ходили в далекоймолодости.

Она чувствовала, что эти концерты ближе по духу Гойя, а неРокуэллу.

Кошелек я принесу, — услышала она голос мужа. — Наслаждайсяпирогом.

— Спасибо, Кларк, — она сунула в рот еще один безвкусныйкусок, проводила его взглядом. Он шел нарочито медленно, как бы говоря: „Японятия не имею о том, что нахожусь в одном зале с двумя знаменитыми трупами.Так с чего мне волноваться“?

Ей же хотелось кричать: „Поторопись! Забудь про геройство,шевели ногами!“

Звякнул колокольчик, дверь открылась до того, как Кларкпотянулся к ручке, и в ресторан вошли еще двое мертвых техасцев, оба в очках,Рой Орбисон в черных, Бадди Холли в роговых.

Все мои любимчики из Техаса, подумала Мэри, ожидая, чтосейчас они схватят ее мужа за руки и утащат за дверь.

— Простите, сэр, — мужчина в черных очках, вместо того,чтобы хватать Кларка, отступил в сторону.

Кларк молча кивнул, Мэри поняла, что он просто лишился дараречи, и вышел в солнечный свет.

Оставив ее одну среди мертвецов. За этой мыслью последоваладругая, куда как более страшная: Кларк собирается уехать без нее. Она как-тосразу в это уверовала. Не потому, что он этого хотел, не потому, что былтрусом, в такой ситуации вопрос о трусости и мужестве просто не стоял, и онаполагала, что они не сидят по полу, лопоча что-то бессвязное и пуская слюни,только по одной причине: очень уж быстро все происходило, просто ему неоставалось ничего другого. Рептилия, обитающая в глубинах его мозга, та самая,что отвечала за самосохранение, не могла не выползти из своего логова и неначать всем заправлять.

„Ты должна выметаться отсюда, Мэри“, — раздался в головеголос ее собственной рептилии, и тон этого голоса испугал Мэри. Слишкомздравомыслящий, а потому она боялась, что здравомыслие это может в любой моментсмениться безумными криками.

Мэри сняла ногу с подставки, тянущейся под прилавком ипоставила ее на пол, мысленно готовясь к побегу, но, прежде чем она собралась сдухом, чья-то рука легла на ее плечо и, подняв голову, она уперлась взглядом вулыбающееся лицо Бадди Холли.

Он умер в 1959 году, это она запомнила из комментария кфильму, в котором он играл с Гэри Бьюзи. 1959 год уже тридцать лет как канул влету, но Бадди Холли оставался все тем двадцатитрехлетним весельчаком, которыйвыглядел на семнадцать. Глаза его поблескивали за стеклами очков, кадык ходилходуном. На нем был отвратительный пиджак из шотландки, на шее болтался вязаныйгалстук с заколкой в виде большой хромированной головы быка. Лицо деревенщины,одежда деревенщины, манеры деревенщины, но она увидела в нем что-то оченьмрачное, очень страшное, а рука так крепко ухватила плечо, что она дажепочувствовала мозоли, мозоли от гитарных струн на подушечках пальцев.

— Привет, крошка, — от него пахло гвоздичным ромом. Полевому стеклу тянулась тончайшая трещина. — Что-то я раньше тебя не видел.

В своему изумлению, она сунула в рот очередной кусок пирога,на этот раз вместе с вишневой начинкой. А потом еще и улыбнулась.

— И не могли, — согласилась она, дав себе зарок ничем непоказывать этому человеку, что узнала его. Если б она это сделала, она и Кларклишились бы и того крохотного шанса, который еще оставался у них. — Мы с мужем…вы понимаете, проезжали через ваш город.

Должно быть, это Кларк сейчас проезжал через город, следя затем, чтобы не превысить разрешенную скорость, с каплями пота, катящимися полицу, то и дело поглядывая в зеркало заднего обзора. Или нет?

Мужчина в клетчатом пиджаке улыбнулся, обнажив большие иострые зубы.

— Да, я знаю, конечно… Поглядели, перекусили, и двинулисьдальше. Так?

— Пожалуй, что да, — ровным голосом ответила Мэри.

Мужчины переглянулись.

— Городок у нас неплохой, — добавил Бадди Холли. — Вы быпоболтались тут немного. К примеру, остались бы на концерт. У нас потрясающеешоу, уж я-то знаю, что говорю, — Мэри вдруг поняла, что глаза за стеклами очковналиты кровью. Улыбка Холли стала шире, глаза сузились и крошечная капелькакрови, как слеза, скатилась по щеке. — Не так ли, Рой?

— Да, мэм, так оно и есть, — ответил мужчина в темных очках.— Если вы посмотрите концерт, вы нам поверите.

— Я и так вам верю, — едва слышно ответила Мэри. Да, Кларкуехал, она в этом уже не сомневалась. Тестостероновый герой бежал, как кролик,и она полагала, что вскоре забитая молодая женщина с лихорадкой над верхнейгубой отведет ее в подсобку, где уже лежит приготовленная для нее трикотажнаяуниформа цвета морской волны и блокнотик для записи заказов.

— Да, будет о чем написать домой, — гордо воскликнул Холли.— То есть, о чем рассказать дома, — капелька крови упала на сидение, на которомсовсем недавно сидел Кларк. — Задержитесь на день. Не пожалеете, — и онповернулся к своему другу, что тот поддержал его.

Мужчина в черных очках уже присоединился к повару ирыжеволосой официантке. Положил руку ей на бедро. Она, улыбаясь, накрыла егоруку своей. Мэри видела, что ногти на ее коротких, толстых пальцах обгрызаны. Ана шее Рой Орбисона, на нем была рубашка с отложным воротником, виситмальтийский крест. Он широко улыбнулся, кивнул.

— Мы будем рады, мэм, если вы останетесь у нас не только навечер, но и подольше. Тут есть на что посмотреть.

— Я спрошу мужа, — услышала Мэри свой голос, подумав, есликогда-нибудь увижу его.

— Спроси, сладенькая, — кивнул Холли. — Обязательно спроси!

А потом, к ее полному изумлению, в последний раз стиснул ейплечо и отошел, открывая дорогу к двери. Более того, теперь она видела, что„мерседес“, с хромированной решеткой радиатора и фирменным знаком на капоте,стоит на прежнем месте.

Бадди подошел к Рою, подмигнул ему (еще одна кровавая слезаскатилась по щеке), потом протянул руку, пощекотал Джейнис. Она негодующевскрикнула и при этом из ее рта посыпались черви. Большая часть попадала на полмежду ее ног, некоторые зацепились за нижнюю губу, поползли в разные стороны.

Молоденькая официантка отвернулась, лицо ее скривилось, онаподнесла руку ко рту. А Мэри Уиллингхэм вдруг поняла, что они играют с ней, каккошки с мышкой, и желание убежать превратилось из спланированного действия винстинктивную реакцию. Она вскочила со стула и бросилась к двери.

— Эй! — закричала рыжая. — Эй, вы не заплатили за пирог! Иза газировку! Это тебе не какая-то забегаловка, паршивая сучка! Рик! Бадди!Держите ее!