Названия полотен также подчеркивают стремление оторваться от реальности. Таков, например, «Мистический пейзаж» (1930-е гг.), где пейзаж, утопающий в темно-синих тонах, прорезают яркие зоны. Полотно «Сказка» (1934), в свою очередь, отличается будничной равномерно коричневой палитрой, но композиция и все воплощение замысла пронизаны сказочностью. Принц скачет по лесу, дева в алом наряде играет с олененком, цветы тянутся прямо к солнцу, и в целом все изображение выглядит ирреальным. Примечательна именно некая чужеродность картины, ее оторванность от реальности, такая же как на полотне «Чужой город» (1935), где изображен урбанистический мегаполис из камня и стали.

Все в этих картинах есть результат влияния, которое оказали на Туве проведенные в Стокгольме годы и обучение монументальному искусству. Несмотря на большие размеры, картины сдержанны по форме и композиции, и одновременно в них проглядывает любовь автора к придумыванию историй. Историй, которые будут уводить читателей прочь от будней к сказке, а порой и вглубь самих себя. В молодости Туве был близок сюрреализм, от которого она позже отказалась. Отголоски сюрреализма, тем не менее, заметны в ее более поздних монументальных работах и в «сказочных» картинах, а также полотнах-вариациях на тему райского сада.

В 1930-е годы у молодых финских художников не было возможности выбираться даже в Европу, поэтому модерн в Финляндии был практически неизвестен. Шведские корни матери помогли Туве поехать учиться в Стокгольм, куда в то время уже дошли мировые веяния в искусстве. Так, Туве видела в Стокгольме Парижскую выставку 1932 года, на которой были представлены разные стили, в том числе посткубизм и сюрреализм, причем последнего было так много, что выставку даже наградили прозвищем «сюрреалистической». В газете «Свенска Прессен» был опубликован отзыв Туве о выставке, где она заявила, что подобное искусство ее не трогает и что она никогда не понимала его.

Туве покинула пределы Скандинавии в первый раз еще в 1934 году, отправившись сначала в гости к сестре матери, в Германию, а оттуда в Париж. Колоссальное впечатление на нее произвели полотна импрессионистов в парижских музеях. Особенно поразили начинающую художницу богатство и чистота цветовой палитры этих полотен. А вот немецкое искусство ее не впечатлило, хотя национализм и уже поднявший голову нацизм как раз привлекли ее внимание. Туве стала делать наброски нацистских знамен и парадов, может быть, предчувствуя, что скоро эта грозная сила изменит не только ее жизнь, но и судьбы всей Европы.

Между прочим, в то время женщины крайне редко путешествовали без компании. Подобное поведение считалось аморальным и повсеместно осуждалось.

Четыре года спустя, в 1938 году, Туве отправилась в Европу во второй раз: на этот раз ее ждали Париж и Бретань. И снова она отправилась в путь в одиночестве. Теперь у нее даже была с собой небольшая сумма денег: она получила стипендию на поездку и успела немного заработать своими иллюстрациями. Благодаря этому она смогла провести во Франции несколько месяцев, с начала мая до середины сентября.

В Париже Туве поселилась в отеле, где обитала коммуна финских художников. Туве слишком эмоционально относилась к царившим в артистическом коллективе противоречиям и страдала от ссор и интриг. Сначала, как и многие финны, она брала уроки в Академии де ла Гранд Шомьер, но вскоре сменила ее на Ателье Доли, а потом поступила в престижную Эколь де Бозар, которая считалась одной из лучших в Париже. Поскольку Туве уже успела окончить две художественные школы, она точно знала, что хотела получить от учебы. Прославленная Эколь де Бозар показалась ей чересчур консервативной, и она вернулась в Ателье Доли. Туве прилежно занималась живописью, и несколько написанных ею полотен того периода сохранились до наших дней.

Наверное, самым счастливым периодом той поездки стал момент, когда в Париж в гости к дочери приехал Фаффан. Он тоже получил грант на поездку, и теперь отец и дочь могли вместе гулять по парижским улицам, как некогда гуляли новобрачные Фаффан и Хам. Теперь им было хорошо вместе, ссоры остались позади, а взаимопонимания стало больше. Отношения между ними наладились, и время, совместно проведенное в Париже, стало для обоих лучшим совместным периодом, счастливые воспоминания о котором еще долго жили в их памяти.

«Дом», 1930-е годы

После Парижа Туве отправилась в Бретань, и время, проведенное там, стало для нее как художника не менее плодотворным. В Бретани Туве чаще всего писала разные виды морского берега. Многие из написанных ею в то время картин изображают живописные бретонские пляжи, море, маяки, а также людей на фоне пейзажа, жгущих костры из сухих водорослей. Эти полотна прекрасно передают дух и колорит последних лет перед Второй мировой войной.

Во время путешествия по Бретани Туве написала свою картину «Голубой гиацинт». На картине изображено распахнутое окно, из которого открывается вид на типичный бретонский пейзаж. На подоконнике стоит горшок с голубым гиацинтом, это центральный образ полотна. В последующие годы Туве всегда включала в каталоги своих выставок картины, созданные во время поездки во Францию.

Буквально за несколько месяцев до того, как началась Зимняя война, Туве успела еще раз выехать за границу. Она отправилась в Италию, предмет мечтаний многих художников. Путешествие состоялось в апреле 1939 года.

«Чужой город», 1935, масло

Сначала на пароме нужно было доплыть до Таллина, оттуда путь лежал в Берлин, а из Берлина уже в Италию. Европа затаила дыхание, и на всем лежала тень надвигающейся бури. И война не замедлила себя ждать. Фашизм и чернорубашечники набросили мрачную и неизгладимую пелену на итальянскую культуру и на искусство старых мастеров.

Туве стремилась набраться впечатлений и переезжала из города в город. Она успела многое увидеть, но, увы, времени на то, чтобы воплотить впечатления на холсте, уже не оставалось. Тем не менее, Туве успела познакомиться с Венецией, Римом, Флоренцией, Сицилией и Капри. Главным впечатлением во время путешествия стал, конечно, Везувий, который тогда жил своей особой, бурной, пропахшей пеплом и дымом жизнью. Кстати, извержение Везувия произошло всего пять лет спустя, в 1944 году.

Знаменитый вулкан, очевидно, повлиял на сюжет второй муми-книги: «Муми-тролль и комета». Туве описывает огненный мир вулкана, как это мог сделать лишь человек, который видел это явление своими глазами, хотя бы издали. После поездки Туве еще долго переживала, что не осмелилась во время восхождения на Везувий оторваться от компании и провести ночные часы в обществе спящего вулкана. Очевидно, чувство локтя не позволило ей оставить своих спутников и заставило вернуться вместе с остальными в гостиницу к вечернему чаю.

«Спящие в корнях дерева», 1930-е годы, гуашь