Стив нравился всем. Нашей кухарке, соседям, преподавателям в школе дочери, продавцам близлежащего магазинчика… Ну, Кейт, само собой. И даже Майку!

Справедливости ради стоит сказать, что он действительно обладал изрядным обаянием. Аккуратный, неприхотливый, вежливый, начитанный и остроумный, Стив тут же вливался в любую компанию, мог поддержать любую беседу. Но меня это раздражало. Я словно видела происходящее из зазеркалья – всё наоборот, а поэтому его чары на меня не действовали. Просто актёрские штучки, как остальные этого не видят?

После утреннего разговора с Кейт, когда она прямо при мне сняла весь свой пирсинг и, доверившись моему мнению, отправилась в школу с лёгким макияжем, идеально подходящем её возрасту – я до полудня не могла найти себе места. Неужели это тоже влияние Стива? Ну что ж, если рассматривать вопрос в таком ключе – то я очень даже не против… Вот только тогда выходит, что Майк прав и вся проблема во мне, а Стив – просто интересный человек с богатым жизненным опытом, который идеально совпал темпераментом с моей дочерью? Допустим. Но чем это ей грозит? А нашей семье, укладу нашей жизни?

Ну уж нет! Пожалуй, минимальных трёх недель, о которых говорил доктор Пол Риддли, будет вполне достаточно! И Стив должен, просто обязан понять меня!

Я не стану упрямиться. Если захотят общаться – пусть пишут друг другу письма, созваниваются по Скайпу, ну ладно уж – он даже сможет приезжать к нам по большим праздникам… на пару дней, не дольше! Но вмешиваться в судьбу дочери я ему не позволю!

Ещё неделя, а там врачебный осмотр – и пусть уезжает к себе в Эль-Монте! А чтобы это свершилось наверняка, отдам-ка я ему, пожалуй, мамин дневник… Острый стресс, перенесённый на кладбище прошёл, и теперь хорошая порция счастья не повредит, а наоборот – даже поможет ему переключиться на свои воспоминания и оставить в покое Кейтрин.

А уж в том, что дневник осчастливит нашего больного, сомневаться не приходилось. Мама писала его весь последний год своей жизни, словно чувствовала близкий конец, – воспоминания, признания и даже диалоги с виртуальным Стивом…

Я пролистала эту тетрадь лишь однажды, вскоре после похорон – поспешно, не вчитываясь, словно она жгла мне пальцы. Все эти признания в любви и слова о дарованном прощении возмущали меня до дрожи в руках, до слёз негодования… Я сожгла бы её, если бы не память о маме, накрепко вплетённая в эти глупые, лишённые здравого смысла строчки… Надеюсь, что эта пилюля поставит Стива на ноги быстрее, чем все доктора Сан-Диего вместе взятые.

После полудня, пожертвовав обеденным перерывом, я приехала домой, чтобы вручить Стиву дневник, но не застала его дома. И этот человек считается нуждающимся в покое и особом внимании?!

Вечером, почти через полтора часа после ужина, он заявился домой вместе с Кейт. К тому моменту я уже знала об их прогулке по Бродвею и готова была сделать вид, что меня это совершенно не касается… Но Кейти, похоже, решила удивлять меня каждый день! Да, сегодня утром, впервые в жизни помогая дочери сделать приличный макияж, я поделилась с ней мнением о том, какая причёска подошла бы к её чертам, подтвердила, что природный медовый цвет волос подчеркнул бы выразительность её глаз. Мы даже договорились о том, что в один из выходных дней обязательно займёмся этим… И вот теперь она явилась домой во всей красе! Стало быть, не очень-то ей нужна моя помощь, если есть компания Стива?! От обиды даже глаза защипало.

Но конечно она красавица, моя дорогая доченька! Свежая, лёгкая, чистая. Поразительно, просто невероятно похожая на свою бабушку Кейт!

И я прогнала все ненужные мысли прочь. Кейтрин Браун умница! Наша с Майком гордость! И она, конечно же, возьмётся за ум. Иначе просто не может быть!

Когда Стив уже готовился ко сну, я принесла ему дневник. Вошла, спрятав его за спиной, прислонилась плечом к стене.

– Как ты себя чувствуешь, Стив?

– Устал, Теа. Весь день на ногах!

– Ещё бы… Мне кажется доктор Риддли отчитал бы меня, как маленькую за твои шалости. – Помолчала. Высказать ему всё, раз уж пришла? Почему бы и нет… – Ты ведёшь себя эгоистично, Стив. Уходишь, когда тебе вздумается, возвращаешься, когда хочешь, а сам даже не удосужишься взять сотовый, чтобы держать меня в курсе того, где тебя искать в случае чего! Или дело не в телефоне, а в том, что ты просто не считаешь нужным предупреждать? Не любишь контроль, Стив? Привык к единоличию? Так позволь напомнить, что эти три недели ответственность за тебя несу я! Я отвечаю за тебя перед социальной службой и мне не нужны дополнительные проблемы.

– Дополнительные к тем, что я уже успел доставить, это ты хотела сказать, правда, Теа? – Он улыбался. Мягко и тепло. Чуть смущённо. – Мне бузумно стыдно, потому, что ты права – я старый, капризный болван. Прошу, прости меня, дорогая. Я больше не доставлю тебе ни единой минуты волнения. Если хочешь, я даже могу уехать к себе в Эль-Монто уже завтра, а к концу недели просто явлюсь на осмотр к доктору Риддли…

Говорил и бесхитростно смотрел мне в глаза, а я словно провинившаяся собака бегала взглядом по комнате, не выдерживая этой искренности.

Он актёр. Бывший, но хороший актёр, не стоит этого забывать!

– Нет, Стив. Я взяла на себя обязательства по уходу за тобой, и я их выполню. Это хорошо, что ты чувствуешь себя способным уехать, но вовсе не потому, что я хотела бы поскорее избавиться от тебя. Я действительно рада, что твоему здоровью ничего не угрожает. Просто пообещай мне, что хотя бы последнюю неделю, находясь на работе, я смогу думать о работе, а не о том, где ты сейчас можешь быть и как ты себя чувствуешь.

– Конечно, Теа, конечно! И прости меня за доставленное тебе беспокойство.

– Вот и хорошо. Помнишь, я обещала тебе кое-что? – Вынула из-за спины дневник. – Это мамины записи. Думаю, теперь тебе будет, чем заняться, пока нас нет дома, правда?

Он принял его с заметным волнением, с лёгкой дрожью в руках. Глянул на меня, не пытаясь скрыть набегающие на глаза слёзы.

– Я даже не знаю, как отблагодарить тебя…

– Легко, Стив. У меня будет к тебе ещё одна просьба, только пойми её правильно… Пожалуйста, оставь Кейти в покое. Ну то есть – дружите, общайтесь, но не надо, умоляю тебя – не надо забивать ей голову мечтами о сцене или, там, кино… Не важно как это назвать! Просто не губи её будущее, как… – Вовремя замолчала. Хотя нет. Он всё-таки вздрогнул, словно от пощёчины. Ну и ладно, ведь это правда, и он действительно сгубил моей матери жизнь. – Я не позволю тебе сделать этого, Стив. Вплоть до полного разрыва отношений. Ты хочешь этого? Нет? Ну так всё в твоих руках и, пожалуйста, без обид. Просто это моя дочь!

***

И он действительно затих. Я смотрела на его смирение, витающий далеко в своих мыслях взгляд и тоже чувствовала непонятное умиротворение. Пыталась оправдать его тем, что искупила, наконец, вину за жестокую выходку с кладбищем… но понимала, что это лишь отговорка. На самом деле в глубине моего сердца теплилась тихая, скромная радость. Но вот от чего? От того, что Стив скоро уедет… или от того, что в строках написанных мамой, он наконец-таки нашёл то, что искал?