Путники радостно выехали на дорогу из белого камня. Лианна, после лесного полумрака на ярком солнечном свету обнаружившая, что ее модный костюмчик, после лазания по деревьям и кустам, немного запылился, тут же кинулась приводить его в порядок. Это заняло еще несколько минут.

– Ну что, дружок? – спросила девушка, после того как все травинки, соринки, пылинки были безжалостно вычищены. – Погнали? Они за это время уже, должно быть, далеко ускакать успели.

– Погнали! – согласился Найджелл, в то время пока его подруга приводила себя в порядок, радовавшийся солнечному теплу и свету.

Напарники пришпорили своих скакунов – чему те совершенно не обрадовались. И устремились вслед за своей целью.

Глава 8. Дорога.

Ева уже который час не уставала удивляться проносившимся мимо нее чудесам – собственно, а что ей еще оставалось? Ее тело, не спрашивая свою хозяйку, все так же продолжало, держа определенный темп, бежать за двуколкой ее самозваного господина. По бокам размеренно трусили кентавры, не обращавшие на нее, впрочем, никакого внимания. Зато обращали внимание все остальные.

Помимо сиреневого неба, к которому она уже начала потихоньку привыкать, и деревьев, которые лишь отдаленно были похожи на своих земных собратьев, им периодически попадались всевозможные существа, о некоторых из которых она когда-то читала в сказках, о других же не слышала и вовсе. Прячась в ветвях могучих деревьев, за ними наблюдали и шепотом обсуждали их, точнее, в основном ее, красивые девушки с зелеными волосами. Кажется, то были духи леса – дриады. Уже какое-то время кружащиеся над ними в небесах птицы, внезапно спикировали вниз, пролетев прямо над их процессией, и тогда Ева с ужасом обнаружила, что это ведь и не птицы вовсе. Точнее туловище-то все-таки было птичье, вот только заканчивающееся человеческой головой.

В одном месте дорогу пересекала небольшая речка, через которую был перекинут каменный мостик. Когда их процессия вступила на мост, из кристально чистой воды, в которой еще минуту назад ничего не было, внезапно вынырнула красивая молодая женщина и молча уставилась на них. Остальные никак не отреагировали на ее появление, видимо для них это было дело привычное, а Ева, может быть, и хотела бы, да не могла.

Впрочем, лес, сквозь который и проходила дорога, не везде был глухим и густым – кое-где он пропадал и вовсе. И тогда ее взору открывались небольшие деревеньки, стоявшие по обе стороны вдоль дороги, и поля рядом с ними, с ковыряющимися на них крестьянами. Вроде и ничего необычного – если не присматриваться к самим «крестьянам». Крепенькие, низкорослые – издалека их вполне можно было принять просто за невысоких людей. Вот только некоторые из них предпочитали не трудиться на полях, а вальяжно разгуливали по единственной улочке, болтали друг с другом, неторопливо, с наслаждением курили деревянные резные трубки, сидя на крылечках своих уютных домишек. Выглядели они как… хоббиты!

И вот у них-то Ева вызывала самый живой, неподдельный интерес.

– Человеческая девчонка, человеческая девчонка, дитя человеческое! – периодически слышала Ева изумленные возгласы. Некоторые при этом, удивленно открыв рот, не очень-то вежливо показывали на нее пальцем, как будто она была какой-то редкой, экзотической диковинкой. Судя по всему, людей они здесь нечасто видели, если видели вообще.

– На себя посмотрите! – хотелось сказать Еве, которая чувствовала себя словно какой-нибудь уродец, которого выставляют в цирке на потеху публике. Или как обезьяна в зоопарке, в которую пришедшие поглазеть на зверей дети тычут пальцами и громко ее обсуждают. Хотелось сказать, но не могла – она по-прежнему, увы, не имела права открыть рот без разрешения волшебника, подчиняясь заклятью.

Подойти поближе, поглазеть на диковинку, к счастью так никто и не попытался – хоть какое-то облегчение. Хотя, судя по всему, многим этого и хотелось.

Так проходил час за часом, и ближе к вечеру даже неутомимые кентавры начали показывать признаки усталости.

– Надо бы сделать привал, ваша милость, – явно запыхавшись, но по-прежнему уважительно, осмелился произнести Варгос, лицо которого уже лоснилось от пота. Его тело, точнее, его лошадиная часть было все в «мыле». Да и пах он… как лошадь.

– Нда? – очнулся от каких-то своих мыслей чародей и огляделся по сторонам. Рядом с дорогой в этом месте как раз находилась небольшая полянка. Так что, не пришлось бы ночевать среди деревьев. – Пожалуй, – согласился он, увидев, что уже основательно стемнело – еще не ночь, но уже близко к этому. – Завтра мы должны быть в столице – так что, с рассветом выступаем!

Восприняв это как разрешение на отдых, кентавры с наслаждением принялись готовиться к ночлегу. Суровые воины, до этого молчавшие почти всю дорогу, о чем-то вполголоса переговаривались друг с другом, шутили, делились съестными припасами.

Чародей вышел из своей двуколки, с наслаждением потянулся, наконец-то разогнув свое онемевшее от долгого сидения тело. Затем, некоторое время бесцельно побродив по полянке, видимо разминая ноги, остановился, хрустнул пальцами и полез в свою бездонную сумку.

Маг достал какой-то кусочек материи, что-то прошептал над ним, а затем бросил на землю. Мгновение, и вместо кусочка ткани на земле возник довольно изящный и просторный шатер.

– А я ведь и вправду устал – пора спать, – зевнув, решил чародей всю дорогу отдыхавший в своей роскошной карете.

– А ты куда? – с удивлением спросил черноволосый маг, недоуменно посмотрев на нее своими холодными карими глазами. Дело в том, что Ева, подчиняясь заклятью, приказывающему держаться рядом с магом, двинулась было следом за ним. – Ах да! – вспомнил Векслер, брезгливо скривив свои тонкие губы. – Можешь лечь здесь, рядом с палаткой. Но за пределы поляны выходить не смей!

– Эй, вы! – крикнул он, обращаясь уже к кентаврам. – Накормите ее чем-нибудь!

После чего нырнул в свой шатер и был таков. Ева в изнеможении рухнула прямо там, где стояла – то есть рядом со входом. Сил искать какое-то более удобное место у нее уже просто не было. Честно говоря, девушка сама поражалась, как она выдержала сегодняшний марафон – не иначе как магия помогла. В нормальной, обычной жизни, она никогда на своих двоих на такие дистанции не бегала.

Вдруг рядом с ней на траву что-то шлепнулось – кусок хлеба с сыром и фляжка. Кентавр, молча кинувший ей еду, тут же вернулся к своим. Ева хотела было его поблагодарить – да не смогла. Выяснилось, что разрешение отдыхать еще не подразумевало разрешение разговаривать.

Да, по большому счету, и за что благодарить-то? За жалкую подачку, после целого дня на ногах?

Впрочем, подобрав свой ужин,