разогнул спину и спустил пятки на пол.

«Почему у меня не может быть радиочасов с будильником, как у Реджины? – спросил он себя. – Тогда я мог бы просыпаться под музыку вместо „Проснись и пой!“».

– Есть кто живой наверху? – нетерпеливо позвала миссис Барстоу.

– Поднимаюсь! Уже иду, мам! – отозвался Тодд севшим со сна голосом.

Яркий солнечный свет лился в окно спальни. Прищурившись в ту сторону, Тодд увидел клочок чистого голубого неба.

«Славный денек, – подумал он. – А что у нас сегодня, кстати? – спросил он себя, вскакивая с постели и потягиваясь. – Четверг? Точняк. Четверг – это хорошо, в четверг у нас физкультура. Возможно, будем играть в софтбол». Физкультура была любимым уроком Тодда, особенно если проходила на улице. «Так, а самостоялка по математике у нас завтра или уже сегодня? Надеюсь, завтра – я ведь вчера вечером совершенно не готовился».

Добредя до ванной, он показал заспанному отражению в зеркале над раковиной язык и взял из стаканчика зубную щетку. Он слышал, как Реджина внизу о чем-то спорила с мамой. Реджина вообще любила поспорить по утрам. Это был способ, которым она приводила свой разум в порядок. Она спорила о том, что надеть. Или о том, что хочет на завтрак. Одним из ее любимых аргументов был вопрос: не слишком ли тепло, чтобы надевать куртку?

Миссис Барстоу так и не раскусила этот трюк – она всегда спорила в ответ. Так что утро выдалось довольно-таки шумным.

Тодд любил спать как можно дольше. Затем он без спешки одевался. Таким образом, к тому времени, как он спускался вниз, Реджина обычно заканчивала свои споры.

Думая о самостоятельной по математике, он почистил зубы. Затем вернулся в свою комнату и натянул чистую пару выцветших джинсов и темно-синюю футболку, которая доходила ему почти до колен.

Реджина и миссис Барстоу все еще спорили, когда Тодд пришел на кухню. Сестра за столом доедала свой завтрак. Ее новомодная косица, свисая с плеча, чудом не окуналась в тарелку. Мама, одетая по-рабочему, стояла по другую сторону стола с дымящейся чашкой кофе в руке.

– Но мне слишком жарко в этой куртке! – настаивала Реджина.

– Тогда почему бы не надеть бомбер? – терпеливо подсказала ей мать.

– У меня ни одного нет, – пожаловалась Реджина.

– У тебя одежды – целый шкаф! – запротестовала миссис Барстоу.

– Но мне ничего не нравится! – взвилась въедливая сестрица.

Тодд схватил со стола стакан с апельсиновым соком и осушил его одним большим глотком.

– Тодд, садись и ешь свой завтрак, – приказала мать.

– Не могу, опаздываю, – сказал он, вытирая капли сока с верхней губы. – Уже убегаю.

– Ты даже не причесался! – воскликнула миссис Барстоу.

Реджина, жуя кусочек ржаного тоста, рассмеялась и ввернула:

– Ему расческа не поможет.

Тодд проигнорировал этот выпад.

– Я все равно буду в бейсболке «Рейдеров». – Он глянул на вешалку в прихожей, куда повесил кепку в последний раз. Но бейсболки там почему-то не оказалось.

– Поверить не могу, что тебе позволяют ходить в головном уборе в школе весь день, – пробормотала миссис Барстоу, снова наполняя свою чашку кофе.

– Им вроде как плевать, – пожал плечами Тодд.

– Только панки носят шапки в помещении, – сообщила Реджина.

– Твой брат – панк? – удивилась миссис Барстоу, поднимая глаза от кружки.

– Кто-нибудь видел мою бейсболку? – быстро, прежде чем Реджина успела сморозить очередную чушь, спросил Тодд.

– Разве она не на вешалке?

Тодд помотал головой.

– Наверное, наверху оставил. – Он повернулся и побежал вверх по лестнице.

– Вернись, доешь мюсли! Они же раскиснут! – крикнула мама.

Ухватившись за перила, Тодд взлетел по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Стоя в дверях своей комнаты, он осмотрел кровать. Проверил комод. Бейсболки не было.

Тодд был на полпути в ванную, когда заметил ее на полу.

«Наверно, я бросил ее, прежде чем завалиться в кровать», – рассудил он.

Наклонившись, он подобрал головной убор с пола и нахлобучил на макушку.

И сразу почувствовал: что-то не так.

Макушке было холодно и щекотно.

Когда он, по обыкновению, надвинул козырек на лоб, ему показалось, что в волосах что-то шевелится.

Что-то скользкое.

Ощущение было такое, словно волосы ожили и стали расползаться под бейсболкой.

Быстро подскочив к висящему над комодом зеркалу, Тодд приподнял козырек…

И в ужасе уставился на толстых коричневых червей, извивающихся в волосах.

15

Тодд с силой тряхнул головой. От такого сюрприза его пробрал озноб.

Один из червей выпал из волос и, смешно прокатившись по лбу, упал на комод.

– Поверить не могу, – пробормотал Тодд вслух.

Козырек глухо стукнулся об пол. Тодд, подняв обе руки, осторожно начал выпутывать из волос непрошеных гостей.

– Реджи! – закричал он. – Ох, Реджи, дорого же ты заплатишь за такое!..

Он снял с головы трех червей, затем взял с комода четвертого. Отражение скорчило в зеркале гримасу отвращения. Его волосы были влажными и липкими там, где проползли червяки.

– Ну держись, я уже иду! – крикнул он, спускаясь по лестнице, держа червей в кулаке.

Сестра случайно подняла взгляд от стола, когда Тодд ворвался на кухню.

– Твои мюсли и впрямь раскиснут, – заметила мама, стоя у раковины. – Давай-ка… – Увидев в руке Тодда червей, она замолчала.

– Очень смешно, Реджина! – процедил сквозь зубы Тодд. Он сунул кулак с зажатыми в нем червями сестре под нос.

– Фу! Убери! – взвизгнула та.

– Тодд, не тряси червями над столом! – всполошилась миссис Барстоу. – Ты же знаешь – можешь брать их куда угодно, только не на кухню! Мы же сто раз это обсуждали!

– Не меня ругай, а ее! – Тодд в сердцах махнул рукой на сестру.

– А меня-то за что? – Реджина притворно округлила глазки. – Что я сделала?

Тодд, гневно застонав, повернулся лицом к матери.

– Она сунула их мне в бейсболку! – крикнул он, тряся червями пред лицом миссис Барстоу.

– Что? – Реджина вся аж подобралась. – Это ложь!

Назревала ссора. Миссис Барстоу встала между отпрысками.

– Тихо, пожалуйста! – потребовала она. – Спокойно!

– Но… но… – не мог угомониться Тодд.

– Тодд, ты раздавишь этих бедняг! – сказала миссис Барстоу. – Отнеси-ка их в подвал. Затем сделай глубокий вдох, сосчитай до десяти и возвращайся обратно.

Тодд что-то неразборчиво проворчал, но послушался.

Когда минуту спустя он вернулся на кухню, Реджина все еще отрицала, что наполнила бейсболку червями. Она повернулась к Тодду с серьезным выражением на лице.

– Клянусь, Тодд, – произнесла она, – это была не я.

– Ага, конечно, – пробормотал он в ответ. – Кто, если не ты? Папа, что ли? Вот ты как думаешь, это папа насовал мне червей в шапку перед тем, как пойти на работу? – Идея была настолько