— Нет, это мы в первую очередь отработали, — возразил я. — Но следы остались на двух зеркалах, их успели зафиксировать. Шандр начал расследование раньше, чем я объявился, и кое-что успел. Знаешь, что меня беспокоит гораздо больше?

— Что кто-то из наших в сговоре с Анг Миртом?

— Именно. И по-крупному так в сговоре. Может, даже прорывы Грани как-то связаны с событиями на нашей стороне.

— Возможно, — согласился Гевор. — У вас есть учет прорывов?

— Конечно. Время, место, пространственные характеристики, приблизительное количество нэргов и гранеедов, дальность продвижения, количество брошенных сил, затраченное время… другие подробности… В последнее время еще и фиксация визорами добавилась, — сообщил я

— Серьезный подход, — хмыкнул он. — Можешь передать записи моим аналитикам? Вдруг найдут что-нибудь любопытное.

— Могу, — согласился я. — Кстати, по поводу мастера путей. Есть оригинальный способ его выявить. Соревнование. Когда-то давно, еще при Анте, кажется, проводился такой любопытный конкурс среди мастеров Путей, в котором участвовали и Следопыты, и мастера Коллегиума, и студенты-пространственники. Номинаций много было, Ант по ним талантливую молодежь искал.

— Он был элементалом или пространственником? — поинтересовался Гевор. — Всегда хотел понять, по какому принципу божественная сущность выбирает себе носителя. Сам знаешь, тут одни гипотезы, и те… корявые.

— Ни тем, ни другим. Он из Пауков, из охраны порядка, отдел убийств. Детектив, короче, — усмехнулся я. — Но это редкость. Судя по книге, Вороны действительно — или пространственники, или элементалы.

— Пардусы больше технари, — пояснил Гевор со своей стороны. — Но бывают и элементалы, причем в основном это школа Эгрох, а не Джмар.

Потом мы какое-то время просто пили, обсуждая последние новости и сплетни. Мы давно с ним не виделись, было о чем поговорить. Под конец я потерял счет выпитым бутылкам, а когда собрался домой, солнце уже встало, и я понял, что взлетать мне лучше прямо отсюда, с узкого открытого балкона, вовсе не предназначенного, чтобы по нему гулять, и не позориться попытками подняться на верхнюю площадку для вимм.

— Последний вопрос, — остановил меня Гевор, когда я уже вышел из-под купола и пытался поймать нужное для трансформации ощущение. — Кому из Вечных ты доверяешь?

— Даллаху, — ответил я твердо. — Ширин, но не во всем. Это нельзя назвать недоверием… есть вещи, которые она не поймет. Тебе. И то — не до конца, уж извини.

Гевор рассмеялся.

— Даллаху я тоже почему-то доверяю. И тебе, пожалуй даже больше, чем ты мне. Остальным — нет.

Я кивнул.

— Спасибо.

Обернувшись, я почувствовал, что мне даже лететь тяжело. Домой, срочно домой… спать.

Саша аккуратно приземлился на верхнюю площадку своей башни — башни Аспида, где находились личные покои главы ордена. Это была его третья с момента принятия ипостаси охота. Первая случилась чуть больше месяца назад и повергла его в глубокий, пополам с отвращением, шок. Во время второй он пытался остановиться, помешать стихийному существу, полностью подчинившему его разум и тело, но не смог даже изменить направление полета. В самом конце, подчинившись власти Змея, его бурный протест затопило опьянением потекшей по жилам горячей жизненной силы, от которой приятно покалывало все тело и кружилась голова. Сегодня же, печально смирившись, что противоестественный голод опять вывернул его наизнанку и погнал в предгорья Реара в поисках подходящей добычи, он неожиданно получил глубочайшее и постыдное удовольствие. Экстаз и наслаждение оказались сильнее сексуального. После секса приходила усталость, а после охоты сила бурлила в венах, даря длительный восторг, кипучую энергию и ясность мысли. Даже обратная трансформация становилась менее болезненной, хотя он уже привык к ощущению мгновенного ледяного ожога и приспособился к изменению баланса. Ему понравилось летать, он постепенно обретал координацию и стремительность, а гибкое и легкое тело Змея становилось все более привычным и комфортным. Он пока не мог находиться в нем долго, его время от времени выбрасывало из состояния всемогущества. Размер тела тоже не менялся, как бы ни хотелось ему стать больше. Кольер уже не раз объяснял ему, что Нигейр изначально не гигантский и не должен им быть, и не надо равняться на Ворона, единственного из всех Вечных, кто мог вырасти в полнеба или уменьшиться до размеров птенца. "Можно стать в два раза больше от базового облика, но не в сто," — говорил он со строгостью учителя в голосе, но Саша втайне мечтал обрести облик не просто летающего змея, а сказочного дракона.

Еще он хотел знать, как часто Вечные охотятся и как относятся к этому обитатели Ар Соль. Ответ его удивил и успокоил: жители знают об этом с детства, для них это естественно; насчет частоты охоты Кольер ничего конкретного сказать не мог, у разных сил все происходит по-разному.

— Можно спросить Эрлен, — предложил он, задумавшись. — Все равно я обещал ей вас познакомить. У нее сильная животная ипостась, попробуй сравнить ее и свои ощущения, может, оно тебе чем-то поможет.

Саша не возражал, к тому же понимание, что с равными себе надо как-то налаживать контакт, вызывало в нем неуверенность. Он не любил испытывать это чувство — проще преодолеть его рывком, избавившись от сомнений простым и категоричным способом.

Легко сменив облик, он одернул на себе куртку, поправил ножны с кинжалом, торопливо спустился вниз по лестнице и оказался в том же самом зале с библиотекой и оружием на стене, который он когда-то показывал Юльке.

Там, в кресле напротив камина, его уже ждала пепельноволосая зеленоглазая женщина, очаровательно изящная и смертельно опасная. Он подошел и наклонился, чтобы поцеловать кончики ее пальцев. Она благосклонно улыбнулась.

— Я помню нашу первую встречу, — начал он, понимая, что ему необыкновенно нравится цвет ее глаз. — Вы так же очаровательны в облике Рыси, как и в человеческом.

Она удивленно приподняла брови.

— Как приятно встретить вежливого… Вечного, — улыбнувшись, она встала, чтобы оказаться с Сашей рядом — они были почти одного роста. Ах нет, это каблуки делали ее столь высокой, каблуки да правильно подобранный костюм. — В последнее время я чаще получаю упреки в коварстве, чем комплименты в адрес моей женственности.

— Мне очень жаль, если это так, — ответил он, стараясь быть искренним.

— Кольер говорил, что ты хочешь знать про охоту, — она подошла к окну и выглянула наружу. — Извини, мне тут дьявольски интересно, сам понимаешь, никто из нас, ныне живущих Вечных, никогда не был в башне Аспида.

— Я могу устроить экскурсию, — предложил он.

— Давай. А я пока расскажу. Или ты лучше спрашивай, мне так проще.

— Как часто это нужно делать?

— Змей в тебе сам потребует, если ему это понадобится, — хмыкнула она. — В обычное время — раз в месяц, в среднем. Иногда ты срываешься, если зол, устал или раздражен. Иногда тебе тошно, и ты пытаешься от этого удержаться. Если твоя человеческая часть ранена или больна, ты какое-то время не сможешь этого делать, а принятие облика потребует сил, зато потом, когда начнешь восстанавливаться, охотиться будешь чаще, чем раньше. Знаешь что… перестань переживать из-за охоты. Смирись. Это самый простой путь.