Но зато потом урок проходит, как по маслу. Во-первых, никого больше не спрашивали, за что класс должен мне в ножки упасть. Во-вторых, учитель посвятил большое время расшифровке моих поэтических образов. Понятно же, что жёсткая броня это любое вещество, которое тормозит электроны. Они именно при торможении испускают рентгеновские фотоны. Ну, и название им дал господин Рентген.

Что интересно, мне самой становятся понятнее поэтизированные темы. И запоминаются легче.

Сонсенним разливается соловьём. И находит в моих стихах множество смыслов, о которых сама с удивлением узнаю. Клянусь.

— Как вы думаете, почему автор, Лалиса-ян, сказала о бесконечной мудрости Вселенной? Под этим таится глубокий смысл. Электромагнитные волны распространяются, абсолютно не обращая внимания друг на друга. Если бы было иначе, если бы они взаимодействовали друг с другом, коррелировали, то наше зрение потеряло бы всякое значение. Увидев что-то, мы не могли бы наверняка сказать, находится ли этот объект на том месте, где мы его видим. Выглядит ли он именно так, как мы его видим. Но нет, бесконечна мудрость Вселенной…

После звонка бодро скачу из класса. Одноклассники очень странно на меня смотрят. Вроде как с некоторым страхом, не понятно, что ещё ожидать от этой кореянки тайского разлива. Определяю по ЧэЁн. До самого обеда она ни разу не заводила речей об агентстве. Да и вообще, больше молчала.

Прорывает её на обеде. Испортила б аппетит, не придумай способ противодействия глупому выматыванию нервов. Интересно, её родители как это терпят?

— Лалиса, а ты не могла бы рассказать о президенте Ли?

— А зачем тебе? — С удовольствием принимаюсь за салат. И я не я буду, если позволю кому-то испортить мне аппетит. И что мне рассказать? О том, как он с моим аппой ужрался соджи до потери сознания? Ха-ха-ха, до сих пор без смеха вспомнить не могу.

— Как зачем?

Хихикаю. Только из-за этих округлившихся глаз стоило поддержать разговор.

— Онни, ты взрослая девушка или вчера из детсада вышла? — И снова принимаюсь за еду. Пауза достаточная. ЧэЁн надо переварить и осмыслить вопрос, попытаться расшифровать, о чём это я. И придумать ответ.

— К чему ты спрашиваешь, Лалиса?

— Если хочешь узнать, к чему, ответь на вопрос…

— А-щ-щ, взрослая, конечно… — миленько дуется.

— На вид да, а ведёшь себя, как маленький ребёнок, — заканчиваю с салатиком, принимаюсь за супчик. Некоторое время игнорирую все вопросы, которыми продолжает закидывать меня подружка.

— Онни, ты есть-то не забывай. Силы нам понадобятся.

Некоторое время молчим. Возобновляю беседу ближе к концу, когда переходим к десерту и кофе.

— Тебе предстоит принять решение, которое изменит всю твою жизнь, а ты даже задуматься не хочешь, насколько это важно. Или вы уже подписали контракт?

— О чём тут задумываться?! Это моя мечта. Да, подписали.

— Подумай ещё раз. Большую часть дня мы учимся, затем дополнительные занятия…

— У меня же их нет!

— Холь! Пусть нет. Но уроки делать надо? Надо. Каждый день мы тратим на учёбу не меньше восьми часов, плюс два часа на уроки дома. Ты давай считай! Один час, не меньше, уходит на дорогу туда-сюда. Один час на ужин и общение с родными. Восемь часов на сон. Сколько получилось всего?

— Двадцать часов…

— На агентство остаётся всего четыре часа. Есть ещё воскресенье, которое у тебя тоже заберут. Ты попала на каторгу. На общение с друзьями времени не будет, на отдых с семьёй — тоже.

— Зато я стану айдолом!

— Во-первых, при таком режиме тебе ещё выжить надо. Во-вторых, с чего ты взяла, что ты станешь айдолом?

— Вот смотри, — отщипываю кусочек твёрдого ёта, запиваю яблочным соком, — к примеру, я сочинила песню. Ты думаешь, я тебе её отдам? Нет.

— Почему?! — Снова круглые глазки и ротик. Милашка!

— Я ж говорю, ты — дитё совсем. Зачем я тебе буду отдавать? Ты стала частью агентства. Отдать тебе означает отдать агентству. А зачем я буду это делать, когда у меня свои артисты есть?

— Ты хочешь создать собственное агентство?!

На этом обед заканчивается. Уходим из столовой. За болтовнёй время улетает с неимоверной скоростью.

Примерно в это же время.

Учительская.

Не все сразу замечают торжествующий вид учителя физики. Но те, кто не поленился взглянуть на него, мгновенно залипают от необычного зрелища — довольный и счастливый ЧханМин-сии. Если кто и не обратил внимания сразу, им пришлось услышать нечто необычное — ликующие нотки в голосе пожилого поклонника Ньютона и Эйнштейна.

— Хубэ, — подзывает литератора ИнГука ЧханМин и показывает листок бумаги, — не могли бы определить, к какому жанру относятся эти замечательные стихи?

(обращение к младшему коллеге, смысл противоположен обращению «сонбэ»)

Литератор ИнГук с огромным интересом читает предложенный текст. Рядом сидящие педагоги усилием воли подавляют рвущееся наружу любопытство, изображая всего лишь дежурное внимание.

— Сонбэ, вот это, — тычет пальцем ИнГук, — про супер… супер-по-зи-цию полей, — по слогам произносит незнакомое слово, — явное хокку. Японский стиль.

— Хокку? — В свою очередь ЧханМин обкатывает на языке уже ему малознакомое слово.

— А вот это, про излучение, — слово «рентгеновское» ЧханМин благоразумно избегает, — похоже на сиджо, но каноническому сиджо соответствует неточно. Слегка нарушена ритмика, сонбэ. Но в этом ничего страшного нет, так часто случается даже у великих поэтов, — литератор последними словами утешает коллегу.

Что удивляет немного напряжённого ИнГука и остальных присутствующих, так это явно благожелательное внимание, оказываемое физиком.

— Спасибо, коллега, — благодарит ЧханМин, — честно сказать, мне всё равно, в каком они жанре написаны, но знать не помешает. Ким Лалиса, которая сочинила эти стихи, призналась, что сиджо ей не удаётся, и она решила попробовать его на курсе физики.

Присутствующие пятеро учителей, к которым присоединяется вошедший только что учитель физкультуры, давно забросили свои дела и посторонние разговоры. Все напряжённо внимают беседе двух коллег, максимально далёких друг от друга. Физики и лирики всегда считались антиподами.

— Она ещё и стихи сочиняет, — удручённо и про себя бормочет ревниво физкультурник.

— Вы позволите, сонбэ, я всем прочту? — Обращается к физику литератор и, получив благоволение, зачитывает стихи всем.

По-настоящему оценивает деяние Лалисы математичка ХаНи, включившаяся в разговор.

— Это очень удачная методическая находка, сонбэ. Заставляет посмотреть на физические явления с эмоциональной стороны. Думаю, это сильно поможет ученикам запомнить физические законы и разобраться в их тонкостях.

— Согласен с вами, коллега! — Расцветает ещё больше ЧханМин.

— Заставьте их заучивать эти стишки и потом расшифровывать каждую строчку, добавляя то, что осталось за кадром, сонбэ, — продолжает развивать тему математичка. — Там ведь не сказано, что то неумолимое поле — электромагнитное, а при ответе пусть укажут.

— Электрическое поле, не электромагнитное, —