Мужская суть ухахатывается, ползая по виртуальной поверхности. А говорил, не заходят такие шутки.

Величественно и плавно волнообразным движением всего тела поднимаюсь со стула. Двери распахиваю шире, чтобы пройти мимо оцепеневшей сестры.

— Чего столбом стоишь? Завтракать! Живо! — Но не дожидаюсь никакой реакции от сестрицы, превратившейся в статую, иду к столу.

— Аппа! Есть попадание! — Веселится Евгений внутри меня. ДжеУк выпучивает глаза, замирает рука с палочками.

— Омма! Сбита! — Мама тоже цепенеет и роняет поварёшку.

— Харабоджи! — Дедушка сохраняет остатки самообладания, но улыбается во всю ширь лица.

— Пакпао! Поражена! — Хальмони прижимает руки к лицу, вытаращив глаза.

Той же царственной походкой подхожу к столу, презрительно хмыкаю, — никто не удосужился подвинуть стул, приходится самой, где же это видано, — плавно пристуливаюсь, словно на королевский трон. Медленно оглядываю всех, задумчиво накручивая на палец локон слева. Как раз с ним не доработала, но получилась удачная асимметрия. Локон с другой стороны завит круче.

— А где онни? — Якобы удивляюсь отсутствию сестры. — С ней что-то случилось?

Первым из ступора выходит харабоджи. Хлопает себя руками по коленям и начинает ржать, как молодой корейский конь. К нему присоединяется Пакпао. Почти не отстаёт ДжеУк. Омма просто оживает.

— Дочка, нельзя же так, — качает головой.

— Ах, так, да? — Делаю движение, чтобы встать. — Тогда пойду смою и больше не приставайте ко мне с макияжем. Не делаю — плохо, сделала — тоже плохо. Вы как-нибудь разберитесь, — снова царственный неопределённый жест рукой, — чего вам всё-таки от меня надо.

Встаю с предельно оскорблённым видом.

— Нет-нет, дочка, — энергично возражает аппа, — садись, не слушай её. Это она от неожиданности.

Лёгкий поворот головы, сомнение в голосе:

— Ты так думаешь? Хорошо, аппа. Но ещё одно слово, и я иду смывать, — сажусь с видом оскорблённой королевы. — А кормить меня сегодня будут?

Не просто так себя веду. Образ диктует поведение. Без макияжа я — обычная, контактная девчонка, пусть и красивая. При таком раскрасе — принцесса, к которой на кривой козе не подъедешь. Ибо нефиг ко мне на всяких кривых козах подъезжать. И ещё: пожалуй, надо волосы высветлить. Причём не просто перекраситься, а с градиентом. Каштанового родного цвета у корней и всё светлее и светлее к концу.

Понемногу все успокаиваются. Даже сестрица садится за стол. В себя-то вроде пришли, но взгляды, в которых сквозит недоверчивость, — неужели это наша Лалиса? — на меня то и дело кидают. Не обращаю внимания. Царственно ем. Царственно одариваю подданных милостями.

— Харабоджи, вы нас так избалуете. Мама очень хорошо готовит, но мы поневоле будем вас вспоминать, когда вы уедете.

— Спасибо, Лалиса, — харабоджи польщённо улыбается.

— Теперь вижу, что огромные деньги на косметику уходят не зря, — удовлетворённо заявляет ДжеУк.

— А по мне что, не было видно? — Тут же оскорбляется СонМи.

Папочка теряется под дружными осуждающими взглядами женщин. Надо спасать.

— Онни, ты просто не умеешь себя подать, — объясняю очередной подданной её фатальную ошибку. — Вот если бы сделала, как я, не красилась бы совсем, а потом бац, и нарисовала себя такую красивую, тогда да. Учись интриговать и производить впечатление. Косметика сама по себе лишь инструмент. Один из многих.

— И больше не изводи моего любимого аппу, — добавляю уже жёстче.

— Не разговаривай так с сестрой, — протестует мама. Интересно, почему Пакпао молчит? Почему отец меня не осуждает, как раз понятно.

— Аппа, обещаю тебе, — игнорирую выпад мамы, — мы вернём тебе все деньги, которые ты на нас потратил.

— Где ты их возьмёшь, внучка? — О, Пакпао просыпается.

— Хальмони, «Гарри Поттер» — коммерческий проект. Кстати, — поворачиваюсь к сестре, — ты сколько уже выложила в аудиоверсии? Три четверти? Хм-м, быстро работаешь. Сделай вот что: оставь открытой только половину. Желающие прочесть дальше пусть платят… ну, скажем, десять тысяч вон.

Завтрак тем временем заканчивается. Допиваю чай, мы с онни уходим в комнату. С деньгами всё не так просто. Надо найти литературный сайт, занимающийся электронными продажами, оформить с ним договор. Короче, решить формальные вопросы и пусть денежка капает. Всё объясняю онни и заканчиваю пустые разговоры.

— Всё, онни. Иди, разбирайся. Понадобится помощь, иди к отцу, я в этих делах полный ноль.

— А ты что будешь делать?

— Как что?! Писать вторую книгу! Или ты против?

Конечно, она не против. Ещё раз предупреждаю, чтобы не трогала меня и не отвлекала. И принимаюсь за работу. Но отвлекать нашлось и без сестры кому. Звонит телефон. У этого бездушного устройства почему-то наивысший приоритет при общении. ЮнСо-оппа. Включаюсь.

— Аньён, ЮнСо-оппа. Зачем звонишь? Буду ли сегодня? Буду. Но больше не звони и другим скажи, чтобы меня не тревожили. Всё равно отвечать не буду. Сильно занята. Аннён.

Выключаю телефон. Ибо нефиг. Принимаюсь за работу. Клавиатура трещит, как автомат Калашникова. Текст-то давно в голове откристаллизовался…

Страница, ещё одна, ещё…

Отвлекает стук в дверь и сразу просунувшаяся мордашка СонМи. Добиваю абзац, это всего несколько секунд, сестра терпеливо ждёт. Дрессура помогает? Величественно поворачиваюсь, имидж — наше всё, и вопрошаю:

— Онни?

— Обед скоро. Зашла узнать, как у тебя дела?

— Всё хорошо, — чуть отвлекаюсь, чтобы глянуть на объём и записать файл ещё раз. — Почти девять страниц настучала.

— Дашь почитать? — Мгновенно возбуждается СонМи.

— Нет. Не дам. Слишком мало. Только раздразнишься. Прочтёшь, когда переводить будешь.

Только в этот момент понимаю, как ноют пальцы. Подушечки страшно раздражены, грозят обрасти мозолями. Из-за этого я стала использовать десятипальцевый метод практически на инстинкте. Чтобы два пальца до основания не стачивать. Надо, кстати, потренироваться этому методу. Пригодится.

По мере раздумий, встаю, выключаю комп. И натыкаюсь на всё ещё ноющую сестрицу. О чём это она?

— А-щ-щ… Лалиса, почему ты такая жадная? — Возмущается, но в голосе былой уверенности нет. — Тебя старшая сестра просит всё-таки!

— Онни, я разве отказываю? — С царственной неторопливостью поворачиваю голову в её сторону. — Но мы же сейчас на обед идём? Или нет?

Так. Про телефон забыла… хватаю его, включаю. О, Юри звонила! По дороге набираю её номер.

— Лалиса, ты куда исчезла? Ты же обещала! …

Почему-то бессвязный поток мне понятен. Хотя имя Гермионы даже не прозвучало. Юри ждёт когда вышлю ей кого похожего на неё.

— А ты можешь к нам приехать?

Хм-м, некогда мне! И к себе звать не хочу, уж больно родители напрягаются.

— Юри, на дорогу время уходит. Я после обеда подыщу кого-нибудь и вышлю по почте…

— Да какое там время, Лалиса?! Полчаса, не больше!

— За полчаса могу страницы полторы-две напечатать. Ты какой отрывок из книги предпочтёшь читать? На восемь страниц или на десять? Понимаешь? Вот и умница. Кстати, а