Вспомнив про лес, я тут же успокоилась. Когти исчезли. Я заметила, что ногти стали синеватого цвета. Влад закончил нарезать мясо и поставил его жарить. Достал молоко. Плеснул его в стаканы. Поставил один стакан передо мной. Сел напротив. Я приготовилась слушать лекцию о новом образе жизни. О том, что нам надо пожениться. Про истинные пары и нашу зависимость друг от друга. Но Влад молчал. Он не спеша попивал молоко. Изредка вставал, чтоб помешать мясо, от аромата которого у меня текли слюни.

— Помешаешь? — попросил он. Я кивнула.

Он ушел. А я осталась одна наедине со сковородкой. Артем мог затеять скандал по любому поводу. К примеру, когда кусочек мяса немного подгорал или был не прожаренным, то мне серьезно так прилетало.

— Вроде готово, — сказала я, когда Влад вернулся.

— Так накладывай.

Пока я накладывала мясо, он положил стопку с документами на стол. Стал их просматривать, совсем перестав на меня обращать внимание. Ему явно не мешали распущенные волосы. Он хмурился, читая бумаги. Аккуратно ел мясо, запивая его молоком. Изредка он злился. Один раз почти полностью поменял черты лица на волчьи, но тут же справился, возвращая нормальные черты лица.

— Я привык вечером не сдерживаться, — сказал Влад. — Когда домой прихожу, то хочется расслабиться. К тому же зверь к тебе тянется.

— Понимаю. А… ты вроде говорил, что был женат. Как она к этому относилась?

— Никак, — ответил Влад, продолжая читать бумаги.

— Можно вопрос?

— Задавай.

— Что с ней стало?

— Собирает вещи.

— Получается, что вы были женаты. Ты с ней.

— Она знала на что шла, — сказал Влад таким видом, что стал походить на чиновника из канцелярии.

— На что?

— Ты хочешь это знать? Я тебе объясню, но тогда не надо нос хмурить, что я тебя тут уговариваю.

— Хочу.

— Девушки и женщины из других областей, которые не являются под контрольными волхам, получают предложение стать женой одного из волха. Это не истинная пара, но вполне нормальная возможность пополнить род. Дети в таких браках являются полукровками. Не во всех проявляется зверь, но опять же это лучше, чем ничего. Если волх встречает судьбу, то сразу дается развод. Ей теперь называют денькой, дают ежемесячные выплаты. Она вольна делать со своей судьбой как хочет. Некоторые остаются в доме и помогают воспитывать детей, другие переезжают к родственникам, снимают комнаты.

— Это несправедливо.

— Это честно. Брак дает каждой из стороны своеобразные плюсы. Это продлевает жизнь. Ритуал уравнивает их возраст.

— Если девушка молодая, то ей это не выгодно.

— Она будет выглядеть взрослее, но на число прожитых лет это не отразиться. Все равно жизнь удлиниться. Из-за этого женщина и может вырастить до трех поколений. Дальше, это положение, деньги, уровень жизни. Довольно часто он неплохо повышается.

— Но все это может исчезнуть в любой момент.

— Может. Но никто никого не неволит. Там все проще в отличие от нас с тобой. Тут выбора нет, — ответил Влад. Он наконец посмотрел на меня. — Не злись.

— Я не злюсь, — ответила я. Помимо моей воли рука смахнула тарелку с остатками еды. Она долетела до стены и разбилась. Я почти перекинулась. Почти слетела со стула на пол.

— Заметно, — спокойно сказал Влад. Не спеша поднялся. Подошел ко мне. Положил ладонь мне на затылок. — Зря боишься.

— Отпусти меня.

— Здесь вроде три комнаты. Можешь спать, где угодно. Но советую кровать. Тут иногда кто-нибудь заходит голову положить. Тебя не обидят, но могут напугать.

— Я уже хочу вернуться в общежитие.

— Прям так пойдешь? — спросил он.

— Нет.

— Перекидываться тебе нельзя. Поэтому до утра останешься со мной. Завтра решим, как быть дальше. Для тебя же лучше оставаться одной. Наташ, я тебя сильно не держу, но прошу думать, а не поддаваться эмоциям. Хорошо?

— Хорошо, — согласилась я. Посмотрела на него. — Спорить бесполезно?

— Сейчас тебе надо отступить.

Отступить. В его словах было что-то правильное. Сейчас ночь. Я чувствовала нервозность. Волчица недовольно порыкивала, а я не знала, как ее успокоить.

— Можно и завтра поспорить, — отступая, сказала я.

— Конечно, нам с тобой спешить некуда, — ответил Влад. — Я буду в спальне.

Он забрал бумаги, оставив посуду после ужина на столе. Мне все равно нечего было делать, поэтому я решила ее убрать, перемыть. Заодно и собрать осколки от разбитой посуды. Волчица рвалась наружу. Я не стала ее сдерживать и отпустила погулять. Она пошла исследовать квартиру, а я старалась одновременно видеть ее глазами и мыть посуду. Это было сложно. Она тянула мысли на себя, что мешало и отвлекало.

Пока я мыла посуду, то заметила, что дом явно находится в дорогом районе, где подавали горячую воду прямо в квартиры. В рабочих общежитиях вода была лишь холодной. Чтоб ее нагреть надо было кинуть монеты в нагревательный бак. Тогда вода нагревалась. А с Артуром мы жили в частном доме. Там нужно было воду из колодца носить. Я до сих пор помнила тот маленький домик с двумя комнатами и кухней. Печка, дрова, вьюга за окном. И пусть мы жили с ним в городской черте, но мне все время казалось, что наш домик находился на краю мира, куда никто не придет.

Волчица ткнула меня носом. Я опустила ладонь, чтоб погладить ее между ушами, но в ответ она лизнула пальцы.

— Да знаю, что теперь ты рядом. Но все равно страшно.

Неожиданно она пропала. Испарилась, словно ее тут и не было. Потом появилась около входа на кухню. С любопытством посмотрела на меня.

— Я не буду спрашивать как ты это делаешь, — ответила я на ее немой вопрос. Сама же закончила с посудой. Нашла веник и тряпку, чтоб прибрать пол.

Пока я убиралась, волчица кружилась вокруг меня, то пропадая, то появляясь. По ее довольной морде было видно, что она развлекается. В итоге от ее дурачеств у меня закружилась голова. Я закончила уборку и поймала волчицу за шиворот.

— Хватит!

Стоило мне это сказать, как пол под ногами перестал существовать. Все вокруг поплыло. Превратилось в мягкую вязкую жижу, сквозь которую меня вела волчица. Другая комната. Ноги подкосились. Я упала на мягкую шкуру. Дыхание сбилось. Волчица лизнула меня в щеку. А потом повторила фокус, переведя нас в следующую комнату.

— Слушай, у меня сейчас сердце из груди выскочит из-за тебя, — тихо прошептала я, уткнувшись ей в загривок. Она терпеливо ждала, пока я приду в себя и восстановлю дыхание. — Ты хочешь сказать, что мы всегда можем убежать. Так?

В ответ она повернулась, чтоб лизнуть щеку. Я попыталась увернуться, но волчица решила, что последнее слово останется за мной. Попыталась повалить меня на шкуру. Я сдаваться не хотела. К тому же кому сдаваться? Существу, которое было частью меня? У нас завязалась возня. И при этом я не чувствовала злости или страха. Мне было просто весело. Наверное, это можно было бы сравнить с погоней за хвостом: бесполезное занятие, но при этом забавное.