Волчица все же повалила меня на спину. Еще и надавила мне на грудь сильными лапами. Я недовольно смотрела на нее, а вот по ее морде было видно, что она собой гордиться.

— Ты надо мной издеваешься? — спросила я. Попыталась пошевелиться, но в ответ она лишь зарычала. — Ты на меня еще будешь пасть раскрывать?

Нет, она явно упивалась властью, которую получила. В душе закралась тень страха. Волчица его почуяла. Рыкнула. В этот момент волк решил вмешаться. Он прыгнул на нее с боку. Она не ожидала нападения. Упала на пол. Тут же вскочила на ноги. Я же постаралась отползти от них в сторону. Волк не давал подняться волчице. Постоянно валил ее на пол. Она рычала на него, пыталась укусить, но он уворачивался, скаля морду. Мне показалось, что он ее может в любой момент загрызть. Я бы этому даже обрадовалась. Тогда бы все проблемы ушли. К волчице я не успела привыкнуть…

Волк ее не трогал. Он валял ее, но делал это осторожно. Рычал, чтоб позлить, а она велась. При этом он ни разу не сделал ей больно, позволяя нападать на него.

— Как можно поругаться самой с собой? — заходя в комнату, спросил Влад. — В первый раз вижу, чтоб человек не мог договориться сам с собой.

Он взмахнул рукой. Драки прекратилась. Волки отошли друг от друга. Через миг и вовсе исчезли. Влад недовольно поморщился. Посмотрел в мою сторону. Чем он недоволен? Мной? Инстинктивно захотелось отползти от него подальше. Он же медленно подходил ко мне. Точно сейчас попадет за эту драку, в которой я не была виновата. Внутри все сжалось. Он же наклонился ко мне и протянул руку. Просто протянул руку ладонью вверх.

— И? — спросила я, не понимая, чего ему от меня надо.

— Предлагаю помощь, — ответил он. Затем решил уточнить. — Помочь подняться. Простая вежливость.

— Как бы и сама могу встать, — ответила я, но руку приняла.

— Она на тебя напала, потому что не хочет уходить от своего волка. А ты хочешь уйти. Вот и возникла ссора, — сказал Влад.

— И теперь она постоянно так будет себя вести?

— Пока вы не решите разногласия, — ответил Влад. — Нужно договориться. Почему ты не смотришь на меня? Глаза прячешь.

Он сказал эти слова мягко. Без претензий.

— Так мы тут тебя побеспокоили. Ты, как я поняла, работал.

— Работал. Но думаешь, что я не могу отложить дела и поинтересоваться что тут происходит?

— Не знаю, — убирая свою руку из его ладони. Ладонь вспотела, выдавая страх и волнение.

Влад коснулся моей щеки. Провел пальцами по ней от носа до виска. Спустился к мочке уха, вызывая щекотку.

— Не надо, — попросила я. Хотела отойти еще на один шаг назад, чтоб увеличить между нами расстояние, но Влад быстро приобнял меня.

— Позади ширма. Упадешь, — улыбнулся Влад.

— А можно без объятий? — попросила я.

— Хорошо, — согласился он, тут же меня отпуская.

Неловкая пауза окончательно меня смутила. Он же не думал нарушать молчание. Быстро на него посмотрев, я заметила, что он просто смотрит на меня. Не пялиться, а наблюдает.

— И что? Так и будем тут стоять? — спросила я. Получилось грубовато.

— А есть предложения?

— Нет. Но и стоять тут глупо.

— Я хочу тебя поцеловать.

— Не нужно. Мы с тобой толком не знакомы.

— Наоборот, знаем друг о друге достаточно. Но раз не хочешь, то настаивать не буду, — ответил Влад. — Ты ведь знаешь языки?

— Штинский. Отец его преподавал.

— Переведешь одно письмо?

— Переведу, — согласилась я, не видя ничего в этом плохого.

— Тогда пойдем.

Влад разложил бумаги на кровати. Некоторые из них были довольно старыми. Часть букв была стерта. Пожелтевшая бумага была со следами пятен.

— Вот этот текст, — сказал Влад, протягивая бумагу.

Я посмотрела на бумагу, исписанную мелким почерком. Взяла чистую бумагу и карандаш. Так как Влад почти полностью занял бумагами кровать, я села на одну из шкур, что лежали около лакированного шкафа. Этот шкаф меня постоянно отвлекал. Все время хотелось провести по гладкой поверхности, которая словно собирала холод из приоткрытого окна. Влад заметил, что я большую часть времени любуюсь шкафом, а не перевожу. Сразу стало стыдно.

И вроде уже не девочка, которая после школы пришла на первый бал, а рядом с Владом меня то и дело пробирало чувству смущения, неловкости и банального стыда. Я словно все время вела себя как-то глупо, несерьезно.

— У мамы в комнате стоял комод, покрытый лаком. Его еще дед привез с Пустошей. Красивый блестящий комод вначале стоял у бабушки в комнате, а потом стал приданным мамы. Они с отцом жили небогато. Он долго не мог получить место в институте. Долго подтверждал, что хорошо разбирается в теме языков. И они так и не продали этот комод, хотя могли за него получить хорошие деньги. А новые наследники быстро от него избавились, как от рухляди.

— Отец тебе его не оставил?

— Он все сбережения потратил на вольную для меня. Еще и в долги влез. У меня не было денег, чтоб их погасить, а родственники на дом позарились и выкупили его за бесценок. Это так, воспоминания.

— Ясно. Наташ, а после выкупа вольной и получение развода ты хоть с кем-то встречалась? — почему-то осторожно спросил он. Боялся обидеть или оскорбить? Или не хотел спугнуть?

— Нет. Даже желания такого не возникало. Не и одной неплохо жилось.

Текст давался с трудом. Слова были вроде понятные, но они совсем не складывались в предложения. Получалась каша, которая напоминала детскую считалку или скороговорку, но не деловой текст. Я пыталась менять слова местами, но все равно текст не сходился. Штинский язык отличался гибкостью. У него не было определенного порядка слов в предложение. Не было понятия предложений. Одно слово могло иметь десятки значений и сотню смыслов. Нужно было всегда смотреть на стоящие рядом слова и вписывать их в общую картину текста. Обычно автор текста изначально оставлял подсказку в виде определенного стиля написания предложения. К примеру художественный текст начинался с витиеватых букв, а потом каждое десятое слово шло с большой буквы. Деловой текст писался столбцами. Хроники можно было различить по датам. Здесь же все было намешано.

— Я сдаюсь. Это какой-то бред сумасшедшего, а не текст, — сказала я, когда наступило время глубокой ночи.

— Не получается? — собирая бумаги, спросил Влад.

— Нет. Я не понимаю написанного.

— И не должна была понять, — ответил он. Прислушался. В коридоре раздались шаги. — Так и думал, что не дадут отдохнуть.

— Дела? — спросила я. Поймала его задумчивый взгляд.

— Да. Подождешь меня здесь?

— Постараюсь, — ответила я и тут же добавила. — Я же не знаю куда захочет волчица переместиться.