Матильда ухмыльнулась.

– Можешь сразу нарисовать рядом бобра, – хихикнула она.

Йоши не понял, что она имела в виду, и обиделся.

– Это не бобёр, это енот.

– Да нет, – объяснила Матильда. – Рядом. Генри там на улице обнимается с девочкой-бобром.

Йоши тут же оторвался от рисунка.

– Что? – Он тоже бросился к окну. – И правда! – ахнул Йоши. – Как смешно! – Он подмигнул Матильде: – Что будем делать? Подразним его немножко?

Матильда возмущённо потрясла головой.

– Нет! Ты же вряд ли хочешь, чтобы Генри вёл себя так же глупо, когда тебе понравится девочка?

Йоши тут же покрылся румянцем.

– Но мне вообще не нравятся девчонки! Ну ты нравишься, конечно, но… не так… в смысле… – и он стал багрово-красным.

Матильда засмеялась.

– Всё нормально. Давай, Йоши, лучше покажи мне свои последние рисунки.

Скоро Матильда поняла, что влюблённый енот – это очень смешная штука. Генри ещё не заметил, что Матильда, Йоши и дедушка в курсе, что его сердечко начинает биться чаще в присутствии бобрихи, и вёл себя очень загадочно. Прежде чем выбежать в сад, он каждый раз торопливо оглядывался. Выпрашивал у Матильды её красную заколку, утверждая, что она ему нужна для какого-то ремонта. Однажды Матильда застала Генри за тем, как он с утра закрывал окно, выпустив на улице свою бобриху.

Девочка рассказала об этом Йоши.

– Она здесь ночует? – удивлённо спросил тот.

Матильда кивнула.

– Я видела, как они лежат в барабане стиральной машины, тесно прижавшись друг к другу. Это было так мило. Вот что тебе нужно нарисовать!

На следующее утро Матильду разбудил вопль.

– Что это ещё такое было? – гремел на весь дом возмущённый голос.

Матильда втянула голову в плечи. Ох, звучало всё это не очень здорово.

– Генри! – теперь она узнала папин голос.

Девочка поспешно выплюнула зубную пасту и сбежала вниз по лестнице.

Она успела как раз вовремя, прежде чем папа успел дойти до машины «Миле» и распахнуть дверцу.

– Подожди, пап, не шуми. Что вообще случилось?

Папа озадаченно взглянул на Матильду.

– Матильда, это же была не ты, правда? – К счастью, он уже опять говорил своим обычным тоном.

Девочка пожала плечами:

– Что ты имеешь в виду?

Папа молча указал в угол кафе, где мама, стоя на коленях, разглядывала перевёрнутый стул.

– Две ножки стульев и одна ножка стола, – сказала она. – Думаешь, у нас в «Мыльном орешке» поселился какой-то вредитель?

– Ну, я думаю, что это дело лап Генри, – решительно произнёс папа. – Еноту не место в кафе.

Матильда поспешно прижалась к нему.

– Ну папочка, – ласково проговорила она, – люди любят Генри. И ты тоже. Конечно, он иногда делает глупости. Но ведь каждую – только один раз.

Уголки папиных губ дрогнули. Матильда поняла: он уже не сердится. Девочка облегчённо вздохнула.

– Я пойду спрошу у него, ладно?

Она подошла к старой стиральной машине и аккуратно открыла дверцу. Внутри, в барабане, лежал Генри. И не один: бобриха пристроилась рядышком. Они похрапывали, тесно прижавшись друг к дружке.

– Генри, – тихо позвала Матильда.

– Что ещё? – сонно пробормотал он, приоткрыв один глаз.

– Кто-то погрыз стулья в кафе. Папа рассержен. Это вы?

Генри подпрыгнул и тут же заслонил собой круглый вход в машинку.

– Бабетта тут ни при чём, – выпалил он.

– Кто такая Бабетта? – удивлённо спросил папа.

– Бабетта – это моя возлюбленная! – гордо заявил Генри.

Папины брови поползли наверх:

– Что?

В этот момент бобриха застенчиво высунула мордочку из-за спины Генри.

Папа уставился на зверька.

– Она теперь живёт здесь? Вы пожени… Глупости, что я такое говорю! Я имел в виду, она умеет говорить?

– Конечно, она умеет говорить, – утвердительно кивнул Генри. – Просто не на твоём языке. И да, это она погрызла стулья. Но она не виновата. Ей не хватает реки. И деревьев. Ей нужно что-то грызть. И ей нужна вода. Поэтому сегодня я собираюсь постирать её в стиральной машине.

– Нет! – Матильда испуганно всплеснула руками. – Никого нельзя стирать в стиральной машине!

– Нет? – Генри удивлённо посмотрел на девочку. – И что же мы будем делать?

Бобриха поднесла мордочку к уху енота, и Матильда услышала тихое бормотание. Генри опустил голову.

– Что она сказала? – спросил папа.

– Она хочет обратно, на реку. И зовёт меня с собой. Но я… – взгляд Генри беспомощно заметался между обитателями Виллы Чудес, – я не могу. Так что…

– Так что вам придётся расстаться, – закончила за него Матильда.

Енот кивнул. Бобриха засопела.

Матильде стало ужасно тяжело на душе. Генри выглядел расстроенным. Девочка взяла папу за руку и вывела за дверь.

– Папа, мы должны что-то сделать, – умоляюще произнесла она. – Хотя бы устроить им прощальную вечеринку или что-то вроде этого.

Папа кивнул.

– Именно так.

Матильда тут же созвала всё семейство, так что совсем скоро корзины для пикника оказались собраны, одеяла сложены, и все собрались у дверей, готовые к выходу.

– И куда мы направляемся? – спросил Генри, когда девочка повесила корзинку с енотом на руль своего велосипеда.

– На реку, – ответила Матильда.

Молодую бобриху папа аккуратно посадил в корзину, закреплённую на багажнике его велосипеда.

И они отправились в путь. После недолгой поездки через поле, начинавшееся сразу за Виллой Чудес, семейство достигло мелководья, у которого состоялся уже не один пикник Гранквистов. Иногда Матильде и Йоши даже разрешали играть здесь одним, когда их мамы были в соответствующем настроении.

Бобриха нетерпеливо выпрыгнула из корзины и принюхалась. Они с Генри бросились к берегу реки и принялись весело плескаться в воде.

Матильда и Йоши устроились на расстеленном одеяле.

– Они такие забавные, – сказал папа.

Прощальная вечеринка получилась отличной, решила Матильда. Они жевали и шутили, брызгались водой и даже спели песню для бобрихи. Потом похолодало, и Генри пришлось попрощаться с Бабеттой, потому что все захотели домой. Пока Матильда и Йоши сворачивали одеяла, Генри уединился с подругой за кустом.

– Бедняга, – вздохнула Матильда.