- Ой, да что с тобой делать-то? Проходи. Только не смей шастать по этажам, а то…

- Защита может сработать и сюда стражи примчаться. Помню, господин Тервик, - улыбнулась я. – шустро проскакивая в двери.

- Помнит она… - завёл свою шарманку сторож. – Все они всё помнят, а потом сиди, разбирайся с законниками, почему магдатчи сработали…

Дальше, я уже не слышала. Да и нечего там было слушать. У стражей ещё никогда не было повода прийти сюда, потому что ни один человек в здравом уме не сунется сюда, не имея пропуска.

Войдя в класс, я сразу же подошла к элларийцу и сдёрнула магическую занавеску. Почему-то меня сильно напрягало, что он скрыт. Заглянула ещё раз в острые глаза, выражение которых ни капли не изменилось и отправилась на своё место, чтобы продолжить работу над заклинанием.

Что я там надумала? Ах, да… Лишние слова и отрицательные частицы. Хм…

- Tenno un in te goverra ai isto. Maaldi vi porteo cozvo dena nu tava otto. Aisettar praios nu gon hgi alomus to emiero. Sivitai nu aluni makveto vi tonu i nungo. Tenno un in te goverra ai isto. Maaldi vi porteo cozvo dena.

Я повторяла это вновь и вновь, пытаясь уловить какие-нибудь детали, но, когда меня неуловимо стало клонить в сон, решила взбодрится и произнести заклинание без лишних, как мне казалось, слов.

- Tenno un in te goverra ai isto. Maaldi vi porteo cozvo dena tava otto. Gon hgi alomus to emiero. Sivitai nu aluni makveto vi tonu i nungo. Tenno in te goverra ai isto. Maaldi vi porteo cozvo dena.

Но и на этот раз ничего не произошло. Более того, складывалось чёткое ощущение, что заклинание не полное. Нет, оно было рабочее, это чувствовалось, но понять, что конкретно не так, я была уже не в силах, потому что глаза, будто засыпанные горстью песка, уже закрывались, несмотря на то, что я пыталась удерживать веки пальцами. Мозг просто отказывался что-либо понимать.

В какой-то момент наступила темнота, в которую утаскивал непонятный голос.

«Имя» - твердил он. – «Моё имя».

***

Я иду вдоль устья реки, что течёт в направлении огромного города с сотнями остроконечных домов. Вода холодная, но я точно знаю, что в водах священной Техеи нельзя простудится. Мне не холодно, но и не тепло. Всё моё внимание приковал город впереди. Казалось, он собран из огромного множества тёмных шпилей, что намерены проколоть небо. Интересно, сколько понадобилось времени, чтобы построить такое великолепие?

- Имя, - повторяет голос. – Моё имя.

Оборачиваюсь, чтобы увидеть говорившего, но взгляд упирается в чёрную человекоподобную тварь, что смотрит на меня с нескрываемым плотоядным любопытством.

Волна ужаса прокатилась по леденеющим венам, гулко бу́хнуло сердце в груди, а ноги едва ли могли сделать шаг назад. Такого я её никогда не видела в своих ночных кошмарах.

- Ахшрхра-а-а-а, - прохрипел монстр и резко схватил меня за руку, вонзая острые, как бритва когти в кожу.

- А-а-а-а-а-а!

Вскакиваю на ноги, бешено озираясь по сторонам в поисках той самой твари, что пыталась меня растерзать, но вместо этого вижу лишь потрясённые взгляды одноклассников и недовольство учителя Киваро.

- Доброе утро, Митэль. Приснился кошмар? – усмехнулся он. - А мы вот тут, с вашими одноклассниками, обсуждаем теорию построения заклинания по геливранской методике. Не соизволите ли вы нам помочь, раз уж проснулись?

И кьяра меня не растолкала? Я проморгалась, осознавая весь ужас ситуации, но в памяти всплывала заученная методика, которая не позволила растеряться.

- Заклинания по геливранской методике обязаны иметь трехфазную тягучесть и стафо́рные паузы после каждой точки тика, - отвечаю нервно. - В отличии от обычных заклинаний, геливранские требуют конкретной привязки к объекту, на который происходит воздействие... - Я натыкаюсь на злую насмешку элларийца и сознание пронзает колючая мысль, которую пока не могу додумать. - ...чаще всего это имя объекта.

«Моя имя».

«Aisettar praios» не пустышка в заклинании. Это имя. Только имя может являться составляющей частью заклинания, но не являться ему принадлежащим!

По коже поползла дрожь, а в горле стало сухо от нетерпения. Заклинание буквально вертелось на кончике языка. Я оглянулась на Кьяру, и к своему удивлению не обнаружила целительницу на своём месте.

Учитель Киваро, увидев недоумение на моём лице, пояснил:

- Семейство Мьен на несколько дней в отъезде.

Сразу стало понятно почему Кьяра так и не заглянула ко мне вечером. Должно быть очередные родственные гуляния, которые организовались внезапно без всякого предупреждения. Честно говоря, не могла я понять родителей желтоглазой целительницы. Вот они, вроде бы, приличное семейство, не позволяющее ни одному грязному пятнышку оказаться на их репутации, но так маниакально мчаться на любые торжества, начиная от годовщины чьей-то там свадьбы, заканчивая празднованием поступления племянника Кьяры в младшую школу для одарённых детей. Хотя, вот это вообще не повод.

Остаток занятий протекал слишком медленно, будто время тянулось, как пастила. Я прикладывала невероятные усилия, чтобы сидеть и слушать то, о чём вещал учитель. Темы едва ли воспринимались сознанием, потому что моё внимание приковывал острый взгляд элларийца. А ещё, как назло, учитель решил провести самостоятельную, что заняло ещё час времени. В итоге, когда все уходили домой, в школе уже никого не оставалось.

Когда все мои одноклассники покинули кабинет, учитель Киваро подошел ко мне, заглядывая в листок с заклинанием. Посмотрел внимательно, но увидев несколько зачёркнутых слов тут же потерял к нему всякий интерес.

- Как проходит разбор?

Почему-то мне не хотелось говорить с учителем на эту тему. От слова «совсем».

- Пока ломаю голову.

- Не удивлён. Митэль, Вы должны прекращать утренние посиделки в классе. Я понимаю, Вам хочется всё и везде успеть, но это очень сильно сказывается на Ваших возможностях. Работая на пределе можно утратить магию, как таковую. Любая душевная травма на фоне усталости и всё - Вы уже не ученица этой школы.

Я молчала. А что было сказать? Его правоту принимала беспрекословно, поскольку знала, что это так. Своими глазами видела, как происходит утрата дара. Это больно. Не физически, нет. Сводящая с ума душевная боль, что течёт по венам раскаленным металлом, не позволяя более чувствовать себя полноценном.

«Будто у тебя отняли кусок души, без которого трудно дышать» - именно так сказал Ниран, когда вернулся однажды в детский дом от горе-родителей.

- Я поняла, учитель.

Учитель кивнул, бросил ещё раз задумчивый взгляд на листок и ушел, оставив меня наконец один на один с учебным пособием.

Поглубже вдохнув, я начала произносить то, что вертелось на языке уже несколько часов, но запнулась и нахмурилась, когда не ощутила вибрации на губах.