— Напомните, барон, — как можно спокойней попросил я. Послезнание бастарда ровным счетом ничего мне подсказывало. Я в упор не узнавал де Жевра, и тем более, не помнил, что там произошло в наших отношениях.

— Баронесса Камилла де Ганделу… — свирепо рыкнул де Жевр. — Мы условились с вами биться насмерть из-за ее расположения! Но тогда поединок сорвался из-за того, что ваш отец поднял мятеж против руа. И раз мы встретились, не вижу повода ничего откладывать.

«Твою мать… — в который раз, я опешил. — Ну что за хрень? Какая в пень Камилла? Не знаю никакую Камиллу и знать не хочу. Хотя, скорее всего, здесь что-то еще. Чертова баронесса только повод склонить меня к поединку? Он понимает, что миссия провалена, рыпаться не стоит, а де Бурбон за фиаско по головке не прогладит. А если я соглашусь биться, есть шанс убить двух зайцев одним ударом. Уничтожить врага самого короля, вдобавок нанести урон Наварре, за что Луй тоже наградит. Ну и заодно решить дело чести, черт бы его побрал. И что делать? Твою же мать, мужик-то неплохой, высшей степени благородства. Таких в друзьях держать надо, а не убивать…»

— У нас есть шанс уладить дело миром? Клянусь Богородицей, я не хочу вас убивать.

— Исключено, Жан… — де Жевр растянул губы в торжествующей улыбке.

— Хорошо, но признайте, вы наш нерешенный спор использовали, как повод?

— Неважно, — твердо ответил барон. — Я знаю, вы были человеком чести, Жан, надеюсь вы им и остались.

Я ненадолго задумался и выдавил из себя.

— Пусть так. Я принимаю вызов…

Глава 4

Сразу после того, как мы пришли к согласию, я вызвал в зал всех остальных. И не особо удивился тому, что оба моих оболтуса уже уговорились с оруженосцами барона на поединки. Клаус — с Гийомом де Куаленом, таким же крепышом, а Луиджи — с Анри де Сабраном — невысоким коренастым живчиком, типично южной наружности.

Чему тут удивляться, обычное дело, почти всегда после своих сюзеренов бьются оруженосцы.

Очень неожиданно для меня, оба эскудеро барона оказались бастардами*. Если его пажи тоже незаконнорожденные, то это явно не совпадение. И зачем, спрашивается. Надо будет поинтересоваться ради любопытства. Слишком уж странно выглядит.

бастард — незаконнорожденное (внебрачное) дитя. В средневековой геральдике внебрачные дети дворян, как правило, получали герб отца с левой перевязью

Дона Оуэна и шевальер Аиноа, я назначил свидетелями поединка с моей стороны. Валлиец отнесся к этому внешне совершенно спокойно, хотя все равно было видно, что он очень польщен таким доверием. А вот шевальер, та чуть не запрыгала от радости. Н-да… детский сад, право слово. Нет, дама она во всех отношениях достойная, но будь моя воля, я бы женщин на пушечный выстрел не подпускал к золотым шпорам. Впрочем, их и так никто не подпускает. Шевальер одно из очень редких исключений. Тех, что только подтверждают правило.

Логану и де Брасье поначалу соперников не досталось, в виду полного отсутствия подходящих кандидатов в свите барона. Чему эта парочка явно не обрадовалась, всем своим видом демонстрируя обиду и недовольство. Но без соперников они не остались, после того, как с нефов прибыли свидетели со стороны де Жевра, сразу три дворянина, скотт и легист тут же вызвали двух из них.

Я уже в который раз за сегодня про себя выматерился и подошел к де Брасье.

— Вам-то зачем это надо, Деннис?

— Сир… — легист оскорбленно набычился. — Помнится, вы со мной заключили договор о предоставлении определенных услуг, так что теперь вы формально мой сюзерен. И право вас защищать — является моей святой обязанностью.

Хотел наорать на него, но передумал. Хрен с ним, правда будет очень досадно, если придется искать другого легиста.

Поединки решили проводить на просторном замковом дворе. Первым номером бились мы с бароном, а потом, попарно, все остальные.

— На какие условия мы тогда договаривались? — выбрав подходящий момент, поинтересовался я у де Жевра.

— Пеший бой, любой доспех, любое оружие, — деловито ответил барон. — Я выбираю щит и меч. Вы — по своему усмотрению.

— Хорошо. Тогда тоже меч и малый тарч*… — после некоторого раздумья, ответил я. — Кстати, смотрю у вас в свите одни бастарды. Так само по себе получилось или?..

тарч — название щитов, применяемых европейскими рыцарями в XIII–XVI вв. Выгнутые щиты различной формы, обычно имевшие локтевое крепление. Один ремень надевался на предплечье, а второй зажимался в ладони. На правой стороне иногда делался вырез, предназначенный для фиксации копья

— Или, Жан… — де Жевр грустно улыбнулся. — Вы не понаслышке знаете о тяжелой доле полублагородных незаконнорожденных. Да и я тоже. Вот и решил помогать таким по мере сил. У меня получилось возвыситься, хочу, чтобы получилось и у них.

Убивать барона расхотелось еще больше. Славный же мужик, хотя и с придурью. Вот мне даже в голову не приходило участвовать в судьбе того великого множества дворянских ублюдков, что в нынешние времена плодятся с великой скоростью. Черт, чтобы придумать? Вот, ей-ей, не хочется отправлять на тот свет старого друга. Пускай даже не моего, а истинного бастарда Арманьяка. А если…

— Еще раз предлагаю вам изменить условия поединка. В случае моей победы, вы просто уберетесь из Наварры, а в случае вашей победы, я добровольно сдамся и позволю вам отвезти меня Пауку. Увы, более заманчивого предложения, я сделать не могу.

— Жан… — барон посмотрел на меня как на умалишенного. — Я ни в коем случае, не собираюсь вас отдавать его величеству Луи. Вы не заслуживаете подобной участи, чтобы там не натворил ваш отец. Мало того, я считаю такой поступок бесчестным.

— Ага, а убить меня, вы не считаете бесчестным?

— Нет, конечно… — барон с улыбкой пожал плечами. — Убью с большим удовольствием. Как врага своего сюзерена и как бывшего друга, которого поклялся предать смерти за подлость.

— Тысяча святых угодников и преисподняя! — я невольно вспылил. — Но я не хочу отправлять вас на тот свет!

— А я хочу! — жестко отрезал барон.

— Матерь божья, но за что?

— Вы серьезно не помните, Жан? — де Жевр несколько растерянно посмотрел на меня.

— Нет, не помню. После ранения, я потерял часть памяти.

— Вы совратили даму, которую, я любил… — тихо сказал барон. — За моей спиной. За спиной человека, который считал вас своим братом.

— Дерьмо… — я невольно выругался. — А если попробовать…

— Нет!

— Но я буду вынужден вас убить!

— Вы всегда были заносчивы, Жан, — де Жевр иронично усмехнулся. — Мне помнится, я всегда забирал у вас четыре поединка из пяти. А с тех пор, я сильно вырос в воинских умениях.