— Знаешь, Генри предложил отвезти нас на своей машине.

— Ну что же, очень мило с его стороны, —отозвалась Сибил и дала вовлечь себя в разговор о том, что необходимо взять ссобой в поездку.

В конце разговора брат неожиданно произнес:

— Да, кстати, отбери из коллекции карт самыеинтересные. Захватим их с собой, и каталог заодно. Особенно — ту колоду,которую мы как-то вечером смотрели. Нэнси просила. У этого старика, кажется,есть нечто похожее, они с Генри хотят сравнить. Обычные цыганские штучки! Нораз им нравится… Он обещал показать ей какие-то фокусы.

— Хочется верить, — заметила Сибил, — что онане станет демонстрировать их нам, пока не потренируется. Не то, чтобы я нелюблю сюрпризы. Просто карточные фокусы и святость плохо совместимы.

— Святость! — насмешливо фыркнул м-рКенинсби. — Это у Нэнси-то?

— Дорогой мой, она влюблена, — серьезно напомниласестра.

— Ну, и при чем здесь святость? — торжествующевопросил м-р Кенинсби и сполна насладился молчанием Сибил. А что она моглаобъяснить человеку, который не видит очевидной связи между любовью и святостью?

Нэнси не рискнула бы назвать «фокусами» то, что пережилаэтим вечером, хотя неделю назад, заговорив о картах, Генри воспользовалсяименно этим словом. До Рождества оставалось дней десять. За те две недели, чтопрошли после знакомства с коллекцией м-ра Дункана, карты не раз возникали вразговорах молодых людей. Нэнси в полной мере было свойственно любопытствомолодости. Таинственные намеки Генри уже всерьез заинтриговали ее. Для началаНэнси сама еще раз рассмотрела карты и перечитала их описание в каталоге, затемпрочла статью «Таро» в энциклопедии, но ясности это не прибавило.

Этим вечером, уютно устроившись перед камином, она ласковотеребила пальцы Генри, но вдруг повернулась и взглянула молодому человеку прямов глаза.

— Генри, милый, в чем там все-таки дело с этимикартами? Ты так многозначительно говоришь о них…

— Ничего удивительного, — согласился Генри. —Это очень важно, а насколько — возможно, будет зависеть как раз от тебя.

— Генри! Ты смеешься надо мной, да? Перестаньнемедленно, иначе я обижусь!

— Я могу перестать, но тогда ты так и не узнаешь, чтопотеряла, — невозмутимо продолжал Генри.

Нэнси протянула к нему руки и трагическим голосомпроговорила:

— О я несчастная! А если я сделаю вид, что и не хочуничего знать, — как ты тогда будешь выглядеть? Нечестно пользоваться такимпреимуществом.

— Если ты действительно не хочешь знать, —задумчиво проговорил он, — я наверняка не стану тебе ничего рассказывать.В этом-то все и дело. Ты действительно хочешь знать?

— Я открыла тебе сердце, а ты мне не веришь?возмутилась Нэнси. — Я уже час изнываю от любопытства, а тебе все мало?Или ты хочешь, чтобы я выпытывала у тебя это в постели? Между прочим, я этоготерпеть не могу. Когда мы проходили в школе «Юлия Цезаря», там, помнится, былатакая фраза:

«Портия — не жена Бруту, а шлюха». Эта Портия мерзкаямаленькая тварь, она все из него вытягивала! Но я клянусь, что «вонжу нож себев бедро», если ты мне не расскажешь, и умру, истекая кровью прямо на твоипрекрасные брюки.

Генри так крепко взял ее за руку, что взгляд у неенемедленно посерьезнел.

— Если ты хочешь знать, — сказал он, — ярасскажу тебе столько, сколько смогу. А остальное — там.

— Тебе виднее, — серьезно ответила она. —Если это не шутка, тогда испытай меня и можешь молчать, если я не справлюсь. Нопочему-то, — она внезапно улыбнулась, — я думаю, что справлюсь.

— Тогда принеси карты Таро, если можно, — сказалГенри. — Только тихо. Я не хочу, чтобы остальные знали.

— Дома нет ни отца, ни Ральфа, — быстро ответилаНэнси, — сейчас принесу, — и выскочила из комнаты.

Те несколько минут, пока она отсутствовала, Генри стоял,отрешенно глядя перед собой, и не сразу услышал легкие шаги. Нэнси бросились вглаза нахмуренное лицо и сосредоточенный взгляд молодого человека, оназаметила, как шевельнулась его ладонь, и состояние Генри тут же передалось ей.Она шла через комнату так, как идут под венец. Впервые, встретившись глазами,они не улыбнулись друг другу. Генри взял карты, положил руку на плечо Нэнси илегонько подтолкнул к огромному столу в центре комнаты. Достав карты изфутляра, он умело разложил колоду на пять стопок.

— Смотри, — начал он объяснять, — вотдвадцать две карты — двадцать одна и та, которая не в счет. Это — СтаршиеАрканы, и сейчас я не буду тебе про них рассказывать. Как-нибудь потом. А вотэто — четыре масти; в прошлый раз мы не обратили на них особого внимания, инапрасно. Видишь, какой они необычной формы — не пики, трефы, черви и бубны, ажезлы, мечи, чаши и монеты, или денарии. Иногда они изображаютсяпятиугольниками, но эта форма правильнее. И еще одно: в каждой масти нетринадцать карт, а четырнадцать. Кроме валетов, дам и королей здесь есть ещерыцари. Ну вот, например, валет, иногда говорят — паж жезлов, а перед ним —рыцарь, дама и король жезлов. То же самое — с мечами, чашами и денариями.Смотри, вот они.

Нэнси наклонилась над столом, внимательно рассматриваякарты. Немного помолчав, Генри продолжил.

— Эти карты — прообраз всех остальных. Никто не знает,откуда они взялись. По преданию, впервые о них узнали от испанских цыган втринадцатом веке. Кое-кто считает их гораздо более древними. Говорят даже оЕгипте, но важно не время, которое стоит за ними, а процесс, который с нимисвязан. Колод Таро существует множество, но оригинал один, и в нем скрытатайна, которую я хочу показать тебе в канун Рождества. Именно из-за этой тайны,и только из-за нее, эта колода так много значит.

Он снова помолчал, взглянул на руки Нэнси, лежавшие на краюстола, и заключил:

— Все на свете взаимосвязано — образ с образом,движение с движением: иначе мир был бы лишен истинного смысла. И мы — ты и я —должны обрести силу смысла этих взаимосвязей. Ты понимаешь, о чем я?

Нэнси подняла глаза от стола и Генри увидел, что онаулыбается.

— Дорогой, — прошептала она, — как я могу непонимать? Тут мне и карты не нужны. Рассказывай дальше: покажи мне, какоеотношение к этому имеют Таро?

Пожалуй, Генри слегка растерялся. Выходит, то, что он стаким трудом искал, яснее ясного этой удивительной девушке? Он продолжалобъяснения уже не таким самоуверенным тоном.

— Четыре масти связаны с четырьмя земными стихиями. Тысейчас сама в этом убедишься, если захочешь, и если древние предания моегонарода говорят правду. Этой колоды у нас не было уже больше двух веков, и,похоже, за все это время никто не пытался работать с ней. Последний раз онавозникла при королеве Елизавете, когда один из моих предков бежал в Англию,спасаясь от преследований испанцев. Тогда с помощью карт он поднял ураган,погнавший Великую Армаду на север, мимо берегов Шотландии.