Завернувшись с головой в ватное одеяло, я перебрала в памятивсе детали публичного издевательства и снова расплакалась. Особенно когдавспомнила, что никто не сказал хоть слово в мою защиту. Даже взглядадоброжелательного не было. И меня это даже радует. На фиг мне сдалась ихдоброжелательность. Я заревела еще горше.

А потом я услышала, как голодная синица стучит клювом в моюфорточку. И невероятно ей обрадовалась. Вот благодарное существо. За ежедневнуюгорсть семечек уже садится мне на руку. Такое удивительное чувство, когда онасмотрит на меня. Глазки махонькие, а умная – жуть. Надо бы придумать ей имя.

Назвав синицу Федей, я немного успокоилась. Федя – лучшеелекарство от недавних переживаний. И еще – музыка. Без нее я пропаду.

Когда я познакомилась с Аль, я сначала подумала – вотклассная девчонка. А потом случайно выяснила, что про нее знают почти все эмо,которых я знаю. Аль самая старшая из всех моих подруг. Я больше никого невстречала лучше оснащенного в смысле гардероба. Она не бывает дважды одинаковоодета. У нее столько выдумки в отношении эпатажных прикидов! Потому что она –единственная дочь своих небедных родителей. И у этих родителей, кроме денег,есть еще чувство юмора и уважение к дочери. Которая демонстративно делит деньна две части. Днем – универ, вечером – эмо. Аль считает, что мир – сплошнаяборьба противоположностей. Утренняя Аль рыхлит почву для будущей карьеры.Вечерняя – отрывается на всю катушку. И помогает чем может любому, кто к нейобратится. Иногда носит на шее соску. И может флегматично оторвать куклеголову. А потом приделать обратно. Никогда не станет резать себе вены, но васотговаривать не будет.

– Раньше, до эмо, у меня были серьезныепроблемы, – откровенничает Аль. – Представляешь, я была шопоголиком.Родители ничего не могли поделать с моими ежедневными набегами на бутики. Япокупала всякие милые безделушки, туфли, платья, чего я только не покупала!Когда складывать стало некуда, нафаршировала папин кабинет под потолок. Я непридумываю. Кстати, а какой у тебя размер обуви? Тридцать шестой? Жаль. Там ещевосемь пар лодочек пылятся. А длинное платье со шлейфом тебе не надо?

Заметив сомнение на моем лице, она оживляется:

– Такое красивое. Их обычно надевает подружка невесты.Но вполне покатит и на выпускной бал. Соглашайся. Оно точно твоего размера.Все, решено, я тебе его завтра заброшу. Туфли тоже, может, кому сбагришь. У васквартира большая? Нет? Все никак не могу найти прибежище для коллекции мишек.Не дом, а медвежатник. Их, гаденышей, еще и пылесосить надо. А украшения тыносишь? Вижу, что носишь. Ты не думай, там ничего такого, золота и брильянтовнет. Но они очень даже симпатичные.

В этом вся она. Ей просто жизненно необходимо вас одарить.Или просто помочь. Живет по принципу: видишь кошку, дай ей рыбу. А не станеткушать, «наверное, у нее животик болит!» Аль несколько раз таскала ничейныхсобак и котов в ветеринарку на предмет разблошения. А уж если кто из хвостатыхпод машину попадет – весь город на уши поднимет, но страдальца вылечит. А потомеще и в хорошие руки отдаст.

– А что папа сказал, когда домой вернулся? Ну, я прото, как ты его кабинет заселила шмотками?

– Он очень удивился. Прокопал проход до своего рабочегостола. А потом показал меня психологине. Она долго со мной возилась и заявила,мол, у вашей девочки явный недостаток положительных эмоций. Я просто обалдела!Вот, думаю, стерва, денег на мне заработала по‑легкому, а теперьродителям лапшицу на уши развешивает.

Аль бросает мимолетный взгляд на экран мобильника, проверяя,кто звонит и стоит ли отвечать. Быстро говорит «да!» и продолжает своеповествование.

– Предки заохали, пригорюнились, думают, чем бы ребенкаеще порадовать. А придумать нечего. Все есть. Так много, что лишнего больше,чем необходимого. А я когда перестала на врача злиться, то решила, что онаправа. Я ведь жутко балованная, сама знаю. Вот и получилось, что со временемдобывать эти самые положительные эмоции стало сложнее. Как‑то всепритупилось. Остроты нет, значит, и не эмоции вовсе.

– И как ты выкрутилась?

– Просто. Раз в неделю – экстрим. Причем необязательнодорогостоящий. Хотя самолетом рулила, с парашютом прыгала, только на лошадьзабраться до сих пор не могу. Боюсь. Я где‑то прочитала, что они иногдавылущивают зубами коленные чашечки у седока. Лошадь я оставила напоследок.

– Лет в сто попробуешь.

– Точно, тогда будет плевать на колени.

– Получается, что ты теперь на экстрим подсела?

– Ни на что я не подсела. Я научилась находить эмоцииво всем. Даже там, где их никто не найдет, – Аль смеется.

Жаль, что она не стала дальше развивать тему. Былоинтересно.

Аль – от «альтруист». Или – от «Альбина». Ее так зовут. САль всегда весело. Она умеет находить веселое даже в самых кошмарных жизненныхситуе‑винах. Этакий черный юморист. И еще она не делит людей на знакомыхи не знакомых. Всегда кажется, что она именно вам рада больше всего. Из‑заэтого качества к ней липнут потенциальные лесбиянки. Влюбляются в нее. Говорят,она не против. Но Аль не лесби. Она вполне даже наоборот. У нее есть бой‑френд.Который живет в Англии. Мне кажется, среди настоящих эмо нет лесбиянок. Простослучаются лесбиянки, которым кажется, что они – эмо.

Аль – такая порода эмо. Которая предпочитает толькоположительные эмоции.

Быть может, у нее не бывает отрицательных? Хотя она самапризналась, что лошадей боится. Я иногда представляю, как она в столетний деньрождения решительно приближается к огромной зубастой лошади. Которая так иноровит вкусить артритного колена.

Я попрощалась и пошла в зоопарк. Просто так. На зверейпосмотреть. Особенно на сов. Я их просто обожаю. Совы супер, совы как надо.Часами можно смотреть на сов и на Зверева. Они такие нереально офигительные.

Тем временем Аль, сияя от удовольствия, паковала для меняподарки.

А моя мама попыталась понять, почему я так ее раздражаю, непоняла, плюнула и отправилась драить унитаз. Отчего возненавидела наши задницыи весь мир в целом.

Парень, который меня бросил, пришел к выводу, что я быланедостойна его щедрых подарков. Ему не хотелось тратиться на презент новойдевушке. Сегодня подаришь, а она подумает и не даст. Опять деньги на ветер.Трах утром, подарки вечером. И никак не иначе!

Танго с Сурикатом сходили на концерт, где наорались дохрипоты, решили пройтись до метро пешочком, напоролись на гопников, бились сними и растерзанные, но с чувством не напрасно прожитого дня, побрели домой.