– Возможно. Но сейчас ты мне нужна. Я уже потратил немало сил и средств, чтобы получить желаемое, и я добьюсь этого именно с твоей помощью. Я не позволю тебе сойти на берег в Афинах, Вивека. Ты останешься со мной.

На мгновение изображение перед глазами стало бесцветным и размытым. Вивека боялась, что упадет в обморок, что было совсем ей не свойственно. Она не теряла сознание по любому поводу, как чувствительные викторианские девы. Только что Миколас накинул ей петлю на шею, неудивительно, что ей стало трудно дышать. Может, она неправильно его поняла?

Миколас был похож на бога. Идеальная стрижка, строго очерченный рот, непроницаемый взгляд. Никаких эмоций, только факты.

– Но… – хотела возразить Вивека.

– Мы не торгуемся, – прервал ее Миколас. – Каждое действие имеет последствия. В этой ситуации они таковы.

– Ты, – едва сдерживая гнев, выпалила Вивека, – ты и есть эти последствия.

– Выбирай: я или Григор. Я уже сказал, что не позволю тебе причинить себе вред. Как видишь, я выбрал тебя. Давай поедим.

Последнюю фразу он произнес легко и беззаботно, но это произвело на нее не меньшее впечатление, чем его холодность и расчетливость. Этот мужчина прекрасно владел собой.

Миколас взял ложку и принялся есть. Вивека смотрела на него во все глаза. Пальцы ее были ледяными и отказывались слушаться, казалось, все мышцы в теле в одно мгновение одеревенели, но сердце билось все сильнее.

– У меня есть дела в Лондоне, – едва шевеля губами, произнесла она.

– Григор ведь знает об этом, наверняка там тебя уже ждут его люди.

Вивека со страхом подумала о том, что может случиться с тетей Хилди, но тут же успокоила себя. Зачем она Григору? Ведь она ничего не знает.

– Миколас…

– Думай, Вивека. Хорошо думай.

Она старалась. Старалась продумать все возможные варианты и найти лучший.

– Ты откажешься от слияния?

– Ни за что. Просто изменю условия. – Он повертел в руках ложку и продолжил: – Если бы моей женой стала твоя сестра, Григор имел бы влияние в новой компании. Я планировал дать ему возможность контролировать свою часть в течение примерно пяти лет, а потом откупился бы от него, заплатив хорошие деньги за неудобства. Теперь я имею право не церемониться с ним и просто вышвырну из дела. Я один буду всем управлять и сумму компенсации значительно урежу. Полагаю, он еще больше станет тебя ненавидеть.

– Не поступай так! Зачем злить его еще больше?

Ответ Миколаса ее шокировал.

Неожиданно он потянулся к ней, прижал ладонь к ее щеке и провел пальцем по губам.

– Он посмел поднять руку на мою любовницу и должен за это ответить.

Сердце ее остановилось.

– Любовницу?

– Ты думала, я пожалею для тебя внимания?

Вивека растерялась.

– Но ты же сказал, что не хочешь секса.

– Я сказал, что сам буду решать, когда это произойдет. И я решил. Почему ты не ешь? – Он взял вилку, подцепил креветку и жадно сжал ее зубами. Взгляд его при этом был прикован к Вивеке.

– Я не собираюсь спать с тобой!

– Ты передумала?

– Это сделал ты. Меня нельзя купить, как роскошную яхту, к тому же на деньги, полученные нечестным путем.

– Я тебя и не покупаю. – Щека его чуть дернулась. – Я заслужил твою благосклонность тем же способом, каким мой дед мою, – он спас мне жизнь. В благодарность ты станешь такой, какой я захочу.

– Этому не бывать! Если я верно тебя поняла, ты решил соблюдать закон. Так вот, принуждать женщину заниматься сексом противозаконно.

– Наши близкие отношения пойдут на пользу нам обоим, – сухо произнес Миколас. – И я не собираюсь тебя принуждать. В этом нет необходимости.

– Даже не мечтай, – отчетливо произнесла Вивека, глядя прямо ему в глаза.

Отложенная вилка звякнула о пустую тарелку. Миколас развернулся к ней всем телом и вновь положил руку на спинку скамьи. Когда он был так близко, его мужская энергия окутывала ее, душила, мешала думать рационально. Вивека хотела отодвинуться дальше, на край скамьи, но, словно завороженная, не могла двинуться с мета.

– Разве ты сама об этом не думаешь? – Теперь он пристально смотрел на ее губы. – Не мечтаешь, не фантазируешь? – В голосе слышалась усмешка. Он не спрашивал, он утверждал. – Давай проверим, а?

Ладонь его легла ей на шею, большим пальцем он осторожно поглаживал кожу. Вивека была готова дать ему пощечину, но его неожиданная нежность ее обезоружила. Ей были приятны его прикосновения, и она знала, что этим рукам можно доверять, ведь именно они вытащили ее из воды на поверхность и вернули к жизни.

Она докажет ему, что он не имеет на нее никакого влияния. Ведь она же совсем не хочет узнать, какой он любовник.

Миколас склонялся к ней, а она, застыв, не сводила с него взгляда, вложив в него столько ненависти, сколько могла.

Так было до тех пор, пока губы их не соприкоснулись.

Если бы он был груб, она бы его оттолкнула. Но он оказался неожиданно нежен. Рука удерживала ее за шею, мешая отвернуться, кончик языка настойчиво проникал все глубже. Неожиданно Вивеку охватил приступ желания. Она откинула голову и закрыла глаза, отдаваясь восхитительным ощущениям.

Расслабившись, Вивека застонала, тело стало податливым, словно все мышцы разом атрофировались.

Миколас целовал ее все более страстно, и сердце Вивеки билось сильнее. Все чувства обострились, вкус его губ и аромат тела дурманили. Она положила руку ему на грудь. Мускулы его напряглись, сейчас они оба были поглощены лишь тем, что происходило между ними.

Поцелуй внезапно прервался. В воздухе опять появилось напряжение, которое царило всего минуту назад. Миколас резко выдохнул и посмотрел на нее с торжествующим блеском в глазах.

– Ну вот, никакого принуждения, – сказал он, и уголок его губ едва заметно приподнялся.

Должно быть, так все было и с ее матерью. Двадцать лет назад Григор был хорош собой и не мог не привлечь внимание одинокой вдовы. Впервые Вивека поняла, что отчим подчинил себе маму именно таким способом – используя сексуальное влечение. Она родила от него ребенка и только потом увидела самые отвратительные качества его натуры.

Секс – опасная вещь, он может увлечь женщину на скользкую дорожку. Вивека была в этом совершенно уверена. Она понимала, что опасно, если мужчина не испытывает таких же сильных чувств, как женщина. Она не интересует Миколаса как личность. Вивека отвернулась, чтобы скрыть печаль.

К столу подошел официант и подал горячее.

Даже не взглянув на тарелку, Миколас спросил:

– Назови имя человека, у которого остались твои вещи и документы, надо забрать твой паспорт до того, как это сделает Григор.