Женщины никогда не были его слабостью. У него вообще не было слабостей. Это чувство ему отвратительно. Он никогда в жизни не позволит себе вновь ощутить себя беспомощным.

– Давай поедим.

Миколас повернулся к двери, у которой топтался один из стюардов. Велев сообщить повару, чтобы подавали ужин, он жестом пригласил Вивеку выйти на палубу. Они с разных сторон подошли к широкой скамье с подушками и сели. Была весна, дул освежающий ветер, а солнце уже опускалось за горизонт.

Вивека с досадой отвернулась и принялась разглядывать волны. Остров уже давно скрылся из виду. Миколас следил за ней краем глаза, и она поймала себя на мысли, что невольно пытается привлечь его внимание.

К столу подошел официант и стал расставлять приборы.

– Ты ничего не имеешь против морепродуктов?

Вопрос Миколаса вывел ее из задумчивости.

– Ведь ты уже велел их приготовить, что я могу сказать, – бросила она с вызовом, и Миколас напрягся.

– Побереги силы. Тебе не удастся меня пристыдить, – предупредил он.

– И как же можно на тебя воздействовать? С помощью денег? – Вивека сложила руки на коленях и развернулась к Миколасу. – Не знаю, куда ты меня везешь, но я бы предпочла отправиться в Афины.

– Денег у меня достаточно. – Миколас приподнял бровь, не оставляя размышлений о том, как же ему лучше сейчас поступить.

Подняв левую руку, он положил ее на спинку скамьи, пальцы почти касались плеча Вивеки. Покосившись, она заметила, что на пальце уже нет кольца, которое она надела ему на палец в церкви. Оно лежало в шкатулке вместе с теми, что она ему вернула. Откровенно говоря, его удивил такой поступок. Может, она не представляет, сколько они стоят? Иначе вполне могла бы его ими шантажировать. Разумеется, у нее бы ничего не вышло, но все же странно, что она не попыталась.

– Если люди хотят воздействовать на меня, то предлагают то, что я хочу получить, – произнес он, возвращаясь к разговору.

– Ну, ведь у меня нет ничего, что могло бы тебя заинтересовать… – Она покраснела и перевела взгляд на море.

Миколас не смог сдержать улыбку. Причина такого поведения в том, что он не принял ее предложение раньше? Он был человеком жестким, потому что немало повидал в жизни. Но почему она решила, что его не интересует то, чем она владеет? Он уверен, что их желания совпадают. О чем она думала, когда принимала решение держаться с ним так вызывающе? Для него она не противник. Ему не потребовалось много времени, чтобы найти о ней информацию в Интернете. У нее нет ни денег, ни влияния. Она занимает должность клерка в компании по производству запчастей для автомобилей. Контактов в социальных сетях у нее было мало, а это говорило о том, что круг реальных друзей еще меньше.

Миколас был из тех людей, которые уничтожают соперника, если решают напасть. Если бы он подозревал, что подмену невест устроил Григор, его бы уже не было на этом свете. Миколас никогда никому не проигрывал, особенно слабым, их он не считал противниками, заслуживающими внимания.

Однако Вивека ворвалась в его мир словно ниндзя и умудрилась застать его врасплох. На первый взгляд, у него были все основания считать ее врагом, он должен был относиться к ней так же, как ко всем противникам.

Однако по всем законам он может выступить только против равного, а они таковыми не были.

Официант принес вино, Миколас и Вивека почти одновременно подняли бокалы.

Дождавшись, когда парень отойдет подальше, Миколас произнес:

– Ты была права. Григор требовал, чтобы я отдал тебя ему.

Она резко повернулась и побледнела.

– Тебе так необходимо это слияние? – пролепетала она.

– Оно важно для моего деда. Я дал ему слово, что добьюсь этого.

Она закусила губу и опустила глаза.

– Почему? – Помолчав, она все же решилась задать вопрос: – Почему для твоего деда этот союз так важен?

– Какое тебе дело?

– Чего ты добиваешься? Есть ведь и другие компании, которые тебе подойдут. Почему именно Григор?

Она вспыльчива, сумасбродна, но не глупа и внимательна. Ему безразлично, что это будет за компания. По крайней мере, ему так казалось.

– Пройдет время, пока я найду другого человека, который согласится на это. А времени у меня как раз и нет.

– Разве человек с твоими деньгами не может купить все, что пожелает? – продолжала Вивека.

Она была похожа на ребенка, который пытается поймать за хвост тигра, и не осознает, насколько это опасно. Тем не менее Миколас не собирался быть к Вивеке снисходительным.

– Мой дед тяжело болен. Я должен в ближайшее время позвонить ему и сообщить, что слияние состоялось. Сейчас ему нельзя расстраиваться.

Вивека посмотрела на него с удивлением, будто впервые задумалась над тем, что под внешностью холодного дельца может скрываться нормальный человек.

Он вовсе не хотел ее пугать, напротив, с женщинами Миколас всегда обращался, как с нежными цветами. После лет, проведенных на улице, в трущобах, он испытывал непреодолимую тягу к роскоши и всему прекрасному. Больше всего ему нравились изящные кошечки, которые мурлыкали, нежась вместе с ним в постели. Однако, если женщина осмеливалась ему перечить, он поступал с ней так же сурово, как с мужчинами, и отходил в сторону лишь тогда, когда убеждался, что она усвоила урок и больше не совершит ошибку.

– Я многим обязан деду. – Он взмахнул рукой. – Всем.

– Разве это все не ворованное?

– Нет. Деньги были заработаны на контрабанде, но яхта куплена вполне законно.

Вивека кивнула.

Миколас пожал плечами, словно извиняясь.

– Многие десятилетия мой дед и отец – пока был жив – получали дань со всех кораблей, входящих в это море.

Вивека посмотрела на него внимательнее. Она явно насторожилась. Интересуется, зачем он ей об этом рассказывает?

– Отчаянные мужчины совершают отчаянные поступки. Я знаю, что говорю. Я и сам был таким, когда действовал от имени отца, чтобы выжить на улицах Афин.

Наконец подали суп. Миколас был зверски голоден, но даже не взглянул на тарелку.

– А почему ты оказался на улице?

– Потому что мама умерла. Сердечная недостаточность, как мне сказали. Я оказался в детском доме, который сразу возненавидел. – Вспоминая прошлое, он понимал, что это был дворец, по сравнению с тем, где он жил позже, но тогда он об этом не думал. – Я сбежал. Мама не скрывала от меня имя отца, она говорила, что его враги могут захотеть меня найти и использовать в своих целях против него. Я был уверен, она специально меня запугивает, чтобы я держался подальше от неприятностей. Но я поступил по-другому. Мальчишки в двенадцать лет не обладают здравомыслием.

Миколас коснулся едва заметного шрама, пересекающего бровь, и отчетливо вспомнил, как лезвие разрезало кожу под громкие угрозы лишить его глаза.