Сейчас кажется невероятным, что ему удалось вытащить ее на берег в этом платье, ставшем похожим в воде на большое облако, видимо, все дело в инстинкте выжить любой ценой, это и придавало ему силы. Впрочем, он совершил нормальный для мужчины поступок, хотя в душе понимал, что им двигало нечто большее, чем благородное желание спасти женщину. Ныряя в море, он точно знал, что вернется на берег только с ней. Черт, почему он никак не может выкинуть из головы образ Вивеки под водой?

Миколас вышел из теплого кабинета на палубу, и его мгновенно охватил ветер, со всех сторон полетели брызги дождя и морской воды. Вивеки нигде не было. Он взобрался по лестнице и огляделся. Никого. Почему он не проследил за ней, когда увидел со стюардом? Почему решил, что будет лучше найти ее на мониторе камер?

Теряя надежду, он обернулся назад и тут увидел темный силуэт, белое пятно лица и яркий спасательный круг вокруг тела. Черт, что она делает?

– Вивека. – Он поспешил к ней, ступать босыми ногами по мокрой палубе было неприятно. – Почему ты здесь?

Она посмотрела на него. Мокрые волосы прилипли к шее и плечам. Она дрожала так, что трясся подбородок.

– М-м-м-н-н-е-е-е н-н-у-у-ж-е-н-н ж-ж-и-и-л-е-е-т.

– Ты замерзла. – Ему и самому было холодно. Он взял ее за руки и почувствовал, как напряжены все ее мышцы. Пальцы, сжимавшие круг, посинели.

Почему от этой женщины одни проблемы? Он попытался разжать ее пальцы. Яхта покачивалась из стороны в сторону, словно проверяя себя на устойчивость. Не успел он решить, что делать, Вивека пронзительно вскрикнула и бросилась ему на шею. Мокрая пижама неприятно холодила тело.

Миколас тихо выругался. Она едва не сбила его с ног!

– Хочешь сбежать?

– Нет.

Она прижималась так крепко, что он ощущал биение ее сердца и дрожь, пробиравшую ее до самых костей. Чуть отстранив Вивеку, Миколас пригляделся и увидел, что паника охватывает ее все сильнее, она не сводит полных ужаса глаз с бушующей за бортом стихии. Внезапно он все понял. Вот в чем причина ее постоянного напряжения – Вивека не любит находиться в море.

– Пойдем внутрь. – Он подтолкнул ее к лестнице.

– Нет! – воскликнула она. – Я не хочу оказаться в ловушке, когда яхта опрокинется.

– Она не опрокинется.

Вивека упиралась и сопротивлялась, Миколасу порядком это надоело, поэтому он просто подхватил ее на руки и понес в апартаменты. Толкнув дверь ногой, он вошел внутрь и опустил ее на край кровати.

– Это всего лишь ветер. Кроме того, мы идем в кильватере грузового корабля, отсюда и волны. Это не шторм.

Он положил руку ей на плечо и был шокирован, что оно не теплее льда. Теперь, при свете, было видно, что губы ее посинели. Он взял ее ладони в свои, стараясь согреть.

– Пусть и не шторм. Не важно, – произнесла Вивека, к счастью, вполне отчетливо. Она по-прежнему сидела, уставившись в одну точку перед собой, словно его и не было рядом. – Моя мама утонула, когда был полный штиль.

– На яхте?

– Григор привез ее туда. – Голос ее срывался. – Может, и специально, чтобы утопить. Я не уверена, но мне кажется, она собиралась от него уйти. Потом он говорил, что только утром выяснилось, что она упала за борт. Но он был абсолютно спокоен, совершенно не похож на убитого горем мужа. Мне он постоянно твердил, чтобы я прекратила рыдать и позаботилась о Трине.

Если этот спектакль разыгран только для него, она потрясающая актриса. Ее переживания заставили его погрузиться в воспоминания, которым он давно запретил его тревожить. Мама умерла, когда он учился в школе. Владелец жилья без колебаний разрушил мир маленького Миколаса всего несколькими словами. Вскоре появилась женщина из опеки, чтобы забрать его из родного дома навсегда. Потом начался такой кошмар, что он стал забывать, как плохо ему было в тот день. Эту страницу жизни он перевернул, когда его забрал к себе дед, и больше никогда не открывал. Страхи из прошлого вернулись сейчас так внезапно, что он, не готовый к этому, задрожал чуть ли не сильнее Вивеки.

Погруженный в свои мысли, он машинально растирал ее спину, чтобы немного согреть девушку, а заодно и самому успокоиться. Никто не должен знать, что он может быть в таком состоянии.

Стряхнув с себя печаль, как наваждение, Миколас приподнял голову Вивеки за подбородок и заглянул ей в глаза.

– Я ведь был честен с тобой, верно? – Голос его звучал грубо, всему виной были мысли, вызванные ее страхами. Миколас не мог позволить себе быть слабым. – Если возникнет опасность, я непременно тебе скажу. Сейчас все в порядке.

И Вивека ему поверила, чему очень удивилась. Впрочем, зачем ему скрывать, что они могут утонуть? Значит, они действительно в безопасности, раз он так сказал.

– И все равно мне страшно, – прошептала Вивека, стыдясь того, что не может с собой справиться.

– Подумай о чем-нибудь другом.

Он провел кончиком пальца по ее щеке и неожиданно поцеловал. Вивека прижалась к нему, ругая себя за несдержанность, но исходившее от него расслабляющее тепло, нежные прикосновения мягких губ были ей сейчас необходимы, его присутствие успокаивало.

Миколас целовал ее страстно и уверенно, так же, как в первый раз. Рука легла на ее грудь, и она вздрогнула от новых ощущений. Его движения были уверенными, но не грубыми. Она помнила момент, когда он спас ее, и знала, даже агрессивно он действует во благо, во спасение. Мокрая пижама сейчас особенно ее раздражала, ей так хотелось прикоснуться к его коже. Он еще сильнее прижал ее к себе. Теперь она хорошо чувствовала, как он возбужден. Тепло разносилось по всему телу с неимоверной скоростью, и вскоре ей стало так жарко, будто кровь ее воспламенилась. Миколас положил руки ей на ягодицы и рывком прижал к себе. Она должна была почувствовать угрозу и попытаться избежать подобной ситуации, но его поцелуи и ласки возбуждали так сильно, что лишали ее воли. Он целовал ее все крепче, и волны наслаждения накрывали ее одна за другой.

Отстранившись, Вивека вздохнула, но не собиралась останавливаться. Не сейчас. Губы их вновь соприкоснулись, его пальцы ласкали ее грудь, от этого внизу живота возникла томящая, пульсирующая боль. Потянув вверх мокрый топ пижамы, Миколас положил руку ей на живот, и ладонь обожгла ледяную кожу. Затем рука скользнула ниже, между сжатыми бедрами.

– Раздвинь ноги, – скомандовал Миколас.

Вивека вскрикнула от неожиданности:

– Что? Нет!

Что с ней происходит? Рядом с ним она превращается в животное. Всему виной гормоны. Какой-то первобытный способ отблагодарить охотника, спасшего ее от клыков льва. Самая примитивная часть сознания признавала господство альфа-самца, и тело готово было повиноваться ему.

Миколас опустил руки и резко развел ее колени в стороны. Он тяжело дышал, казалось, из ноздрей сейчас повалит пар. Надо признать, это была единственная видимая реакция на ее сопротивление.