Так они прожили в свое удовольствие тринадцать лет, и вот,когда Брэду исполнился шестьдесят один год, а ей — сорок два, его назначилиглавным судьей верховного суда Санта-Барбары. И они поняли, что для него можетобернуться скандалом то, что он живет с женщиной, не будучи с нейзарегистрирован. Тем более что пресса уже потихоньку взялась за них.

Они как раз прочитали одну из таких заметок за завтраком, иПилар спросила с несчастным видом:

— Как ты думаешь, может, мне лучше переехать?

Он откинулся на спинку стула, держа в руке «Тайме» и умиленноглядя на нее. Брэд смотрел на нее так уже в течение тринадцати лет, и в своисорок два она была так же мила, как в двадцать шесть, когда в первый раз вошлав зал суда в качестве его оппонента.

— Тебе не кажется, что это будет слишком?

— Да, но я не хочу, чтобы у тебя были проблемы. —Она выглядела совсем удрученной, наливая по второй чашке кофе.

— Неужели вы не видите более пристойного выхода изсоздавшейся ситуации, советник? Я, например, вижу.

— Какой? — Пилар напряглась. Она не могла понять,что он имеет в виду.

— Я очень рад, что вы не являетесь моим адвокатом, миссГрэхем. Вам никогда не приходило в голову, что мы можем просто пожениться? Но,конечно, если это решение для вас неприемлемо, то мы можем оставить все какесть. В конце концов, судьи тоже люди, и они имеют право жить с кем хотят. И яне думаю, что газетчики смогут раздуть из этого факта скандал, который испортилбы мою карьеру.

— Я думаю, что это все равно может повредитьтебе. — Его репутация была настолько безупречной, что было бы просто глупоиспортить ее таким пустяком.

— Так как насчет женитьбы?

Пилар долго молча смотрела в окно на море.

— Я даже не знаю… Я никогда всерьез об этом не думала…во всяком случае, не в ближайшее время… А ты?

— Нет, потому что ты никогда не хотела этого, но это незначит, что этого не хотел я.

Он всегда хотел жениться на ней, но Пилар настаивала на том,что им следует оставаться свободными, чтобы чувствовать себя двумясамостоятельными личностями, идущими по жизни бок о бок, а не единым целым,когда двое, как она любила выражаться, «заглатывают» или «пожирают» друг друга.В начале их совместной жизни еще все можно было свалить на детей, но только нетеперь. Нэнси вышла замуж год назад, между прочим, ей было уже двадцать шесть,да и Тэдди в свои двадцать три года — взрослый мужчина! — работал вЧикаго.

— Ну что страшного в том, что мы поженимся? — Онслегка улыбался, наблюдая, как нерешительность отражается на ее лице.

— Это в наши-то годы? — Она выглядела настолькоизумленной, как будто он предложил что-нибудь совершенно немыслимое, напримерсовершить прыжок с парашютом.

— А что, сейчас на это дело существуют возрастныеограничения? Я почему-то не в курсе. — Он явно ее поддразнивал, и Пиларулыбнулась.

— Хорошо, хорошо, — она тяжело вздохнула, —но… ноя правда не знаю… просто я немного боюсь. Нам было так хорошо все этигоды, а теперь надо что-то менять… А вдруг эта перемена все испортит?

— Вот ты всегда так говоришь. Но почему что-то должноизмениться? Ты можешь измениться? Или я?

— Я не знаю. — Она серьезно посмотрела нанего. — Ты станешь другим?

— Но почему я должен измениться, Пилар? Я тебя люблю иникогда не был против того, чтобы жениться на тебе. А может, это как раз то,что нам обоим просто необходимо?

— Но зачем? Если только ради твоей карьеры… Но почемукому-то должно быть до этого дело?

Ты совершенно права, до этого не должно быть дела никому,кроме нас двоих. И я хочу, чтобы ты стала моей женой. — Брэд вдругнаклонился вперед, взял ее за руку и поцеловал. — Я люблю вас, ПиларГрэхем. Я буду любить вас всегда, до конца жизни. И я хочу, чтобы вы стали моейженой, независимо от того, получу я судейское кресло или нет. Ну, что ты на этоскажешь?

— Я скажу, что ты сумасшедший. — Пилар улыбнуласьи поцеловала его. — Ты, наверное, переутомился на работе. Между прочим, ясовсем не такая, как все. Так вот, слушай: когда мне было двадцать пять, ястрашно гордилась тем, что у меня седые волосы; я никогда не мечтала иметьдетей, тогда как другие только и думают о том, как бы завести дочурок исыновей; я люблю отдаваться работе, а не торчать целыми днями дома, и нискольконе возражаю против того, чтобы жить с мужчиной, не будучи за ним замужем.

— Как так? Тебе должно быть стыдно жить во грехе. Развеу тебя нет совести?

— О какой совести ты говоришь? Может, о той, которую якак-то оставила в баре, потому что мне было больше нечем расплатиться?

— О, я всегда знал, что у тебя в прошлом есть какие-тогрехи. — Вдруг он изменил тон и сказал совершенно серьезно: — Хорошо,оставим пока эту тему, надо все хорошо обдумать.

Этот разговор происходил накануне Рождества. Потом, втечение шести месяцев, они обсуждали эту тему со всех сторон, вертели ее так иэдак, спорили до хрипоты, пока наконец Брэд не поклялся в том, что никогда неженится на ней, даже если она будет умолять его об этом. И он был совершенноошеломлен, когда как-то в мае вечером Пилар вдруг заявила:

— Ты знаешь, я все обдумала. — Она возилась скофеваркой и даже не повернулась к нему.

— Обдумала что? — Брэд совершенно не представлял,что она имеет в виду.

— Ну… о нас. — Она замолчала на некоторое время, аон вдруг заволновался. Пилар была очень независимым человеком, и он знал, чтоона может принять какое-нибудь скоропалительное решение, а потом внушить себе,что оно очень важное и правильное, и ничем ее тогда не переубедишь. — Ядумаю, что мы должны пожениться. — Она выглядела вполне серьезно ипротянула ему кофе, но он уставился на нее в изумлении и даже забыл взятьчашку.

— Что? После всех тех возражений, которые тынавыдумывала, начиная с Рождества… Что, черт возьми, заставило тебя изменитьсвое решение?

— Да ничего. Я просто подумала, что, наверное, ты прави все-таки уже пора…

Она на самом деле очень много над этим думала, но сейчас несмогла бы объяснить ни ему, ни себе, что был какой-то толчок, что-то независящее от нее, и в то же время сознание того, что, если они поженятся, онанавсегда станет его частью… его плотью… до конца жизни…

— Но почему?

— Я не знаю. — Пилар выглядела такой растерянной,что он не выдержал и усмехнулся.

— Ты сошла с ума. Окончательно и бесповоротно. И я ещебольше люблю тебя. — Он обошел вокруг стола, обнял ее и поцеловал. —Я просто без ума от тебя, и мне абсолютно все равно, выйдешь ты за меня замужили нет. Ты не хочешь обдумать свое решение еще какое-то время?

— Не стоит давать мне много времени наобдумывание, — усмехнулась она, — а то ведь мне ничего не стоитизменить решение. Знаешь, давай сделаем это как можно быстрей.