Пока врачи наконец поняли, что такое бактериальная инфекция, почти все хирургические раны обычно становились инфицированными. Однако в результате изучения выявилось важное различие между ранами: одни производили кремовый, желтый гной, известный как нагноение, а другие – только слабые водянистые выделения. Со времен великого римского врача Галена (129–200 гг. н. э.) врачи считали, что кремовое нагноение необходимо для исцеления, поскольку гной, полученный из отравленной крови, должен быть удален из организма. Эта точка зрения господствовала до конца 1800-х годов, потому что во времена, предшествовавшие теории микробов, казалось, что она имела смысл. Хотя раны, выделявшие желтый гной, как правило, заживали месяцами, врачи заметили, что у этих пациентов выживаемость была выше. Естественно, они пришли к выводу, что желтый гной полезен.

В результате врачи радовались, когда после операции или травмы у пациента появлялась инфекция. Одно из первых медицинских руководств советовало врачам «взять настолько жирную шерсть, насколько это возможно, окунуть ее в очень небольшое количество воды, добавить одну треть вина, прокипятить до хорошей консистенции», а затем положить на рану. Даже в конце XIX века было широко распространено мнение, что инфекции после операции по удалению опухоли полезны раковым больным.

Некоторые врачи пошли еще дальше, рекомендуя гангрену. Парижский врач Станислас Таншу[19] утверждал: «Это просто невероятно, что… люди с гангреной чаще выздоравливали. Гангрена может рассматриваться как терапевтическое средство, независимо от того, возникает ли она спонтанно или вызвана медикаментозно». По правде говоря, единственное, что регулярно вызывала гангрена, – это ампутацию рук и ног.

На протяжении большей части ранней истории врачи ставили диагноз пациенту путем осмотра его мочи. Известно, что эта практика существовала еще в Древнем Египте, Вавилоне и Индии.

Диагностика мочи, или уроскопия, не была центральным пунктом медицины Гиппократа, которая полагалась на наблюдения, сделанные при осмотре и прикосновении к пациенту, но стала широко распространенной практикой в средневековой Европе. Если на картине той эпохи изображен врач, он часто держит большую выпуклую колбу, поскольку она была таким же символом его профессии, как сегодня стетоскоп и белый халат.

Диагностика мочи считалась настолько эффективным методом, что пациентам даже не требовалось самостоятельно посещать врача; часто они просто посылали ему образец, чтобы тот мог поставить диагноз в их отсутствие. Врачи исследовали мочу, если это было возможно, в различных состояниях – сначала когда она была горячей и свежей, а позже когда остывала и становилась другой консистенции.

Врачи использовали подробные цветные диаграммы, по которым сравнивали мочу, чтобы диагностировать широкий спектр болезней, включая заболевания почек, желтуху и инфекции мочевыводящих путей. На основе этих наблюдений, наряду с астрологической картой пациента, они определяли, какой гуморальный дисбаланс необходимо исправить. Густая моча может означать, что пациент страдает от водянки, колик или избытка мокроты; темная моча указывает на избыток черной желчи и так далее. Однако не все состояния можно было диагностировать только при осмотре. Считалось, что вкус и запах тоже могут помочь диагностировать болезнь. Например, если у человека диабет, его моча будет сладкой, поэтому врачи могли иногда пробовать мочу своих пациентов. В те времена врачи действительно зарабатывали деньги.

Сегодня мы знаем, что по моче можно получить очень ограниченную информацию о здоровье человека и ее осмотр – не приоритетное действие врачей. Тем не менее они все еще анализируют мочу, проверяя ее концентрацию и рН, делают анализы на наличие лекарств, крови, сахара, жиров, билирубина и гормонов. Отдельные тесты на самом деле могут помочь диагностировать некоторые из тех самых состояний, которые искали в моче средневековые врачи (камни в почках, инфекции мочевыводящих путей и диабет). Химический анализ мочи как область исследований сегодня переживает некоторое возрождение – у этого исследования даже есть довольно причудливое название: метаболомика. Однако дегустация жидкости пациента несколько вышла из моды.

В течение XIV века в Европе свирепствовала черная смерть, которая убила около 30–50 % населения континента и стала одной из самых разрушительных пандемий в истории.

Было три формы чумы: легочная чума, которая характеризовалась лихорадкой и кровавой мокротой; септическая чума, вызывавшая лихорадку и пурпурные пятна на коже, и самая распространенная форма – бубонная чума, ей были присущи огромные наполненные гноем бубоны, появляющиеся вокруг паха, шеи и подмышек. Все три формы были смертельными и очень заразными. Чума возвращалась примерно раз в поколение вплоть до XVII века (она закончилась примерно во время Великого Лондонского пожара, но не из-за него).

Когда чума появлялась в поселениях или городах, богатые бежали, полагая, что болезнь вызвана миазмами плохого воздуха. Зная, что они ничего не смогут сделать для ее жертв, большинство врачей тоже бежали, поэтому на их места приходили чумные доктора. На самом деле это были вовсе не врачи; их обязанностью было посетить дом больного, чтобы понять, действительно ли у него чума. Если это было так, дом изолировали, никого не впускали и не выпускали, а на двери вешали красный крест. Несмотря на то что они не были квалифицированными врачами, им очень хорошо платили, чтобы компенсировать значительный риск заражения.

Чтобы уменьшить этот риск насколько возможно, чумные врачи носили защитный костюм, ставший культовым, зловещим образом болезни. Костюм обычно состоял из длинного черного пальто с высоким воротом и кожаных бриджей, похожих на рыбацкие болотные сапоги, чтобы защитить ноги и пах от инфекции. Врачи надевали широкополую шляпу, потому что она была их символом. Самым ярким предметом костюма были красные стеклянные окуляры и что-то вроде длинноносого противогаза в форме птичьего клюва. Красные окуляры были предназначены для защиты от зла, в то время как клюв защищал владельца от плохого воздуха, который, как считалось, вызывал чуму.