Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На звонок дверь сразу же распахнулась. На пороге стояла улыбающаяся Татьяна в коротеньком цветастом халатике, перетянутом в талии тонким пояском.
— Привет! — громко и радостно поприветствовала она Николая. — А я как раз к окошку подошла, смотрю — ты идешь. Заходи, разувайся!
Николай замялся:
— Здравствуйте. Да я проходить не буду. Вы скажите, что делать надо, а то мне Александр толком не объяснил. Так, в общих чертах только, — он старался не смотреть на хозяйку, отводя глаза в сторону.
— Ты чего мне «выкаешь»? — обиженным тоном спросила Татьяна. — Я что, такая старая? — она снова улыбнулась. — Тебя же Николай зовут, да? Твой друг так говорил, правильно?
— Ну да, Николай. Только он мне не друг, мы просто работаем вместе и всё.
— Да фиг с ним, какая разница. Ладно, не хочешь проходить — дело твоё. Ну вот смотри тогда… — девушка взялась рукой за железный косяк, но тут же перескочила на другую тему: — Слушай, а ты чего не пришел тогда? Мы вас обоих ждали. Или тот тебе не сказал? Он говорит, ты сам отказался. Чё, правда, что ли? — в её голосе снова послышались обиженные нотки.
Николай смутился ещё больше, хмыкнул:
— Хм… да я это… Некогда мне было, занят был вечером.
— А-а… Ну ладно. А чего тот — как его? — Саша, кажется, сказал, что жена тебя не пускает? — широко улыбнулась Татьяна. — Ты, правда, женатый, что ли?
— Женатый.
— И давно? Ты же молодой ещё.
Николай пожал плечами:
— Как из армии пришел, второй год уже.
Он по-прежнему старался не смотреть на девушку, скользил взглядом по стенам, по полу. А та стояла перед ним, привалившись спиной к стене и выставив вперед голую коленку, чуть не касаясь ею гостя.
— Ну ладно… Заболтала я тебя совсем, смотрю. Засмущала… — она вызывающе глянула в лицо Николаю, а в её глазах мелькнула уже знакомая ему нахалинка. — Прям, покраснел уже…
Он ничего не ответил, нахмурился и вдруг почувствовал, что и вправду покраснел. «Ёлки зелёные! Как малолетка какой», — рассердился он на себя, и, отвернувшись, снял куртку.
— Куда можно повесить?
— Давай, — Татьяна взяла куртку и повесила на крючок. — Вот смотри… — она подошла к двери. — А сначала чего — красить или замазывать?
— Замазывать, конечно.
— Ну тогда вот… Видишь, какие тут щели получились? Конечно, старая дверь на месте осталась, сквозь них и не видно ничего, но всё равно — не красиво: дыры, палец пролезет… Наверное, потому что стена неровная. Ты их замажь, а потом и покрасить всё. Щас я краску принесу, — повернувшись, она пошла на балкон. — Только слушай, у меня кисточки нету, — крикнула она оттуда.
— Я купил, — сказал Николай, открывая банку со шпаклевкой.
— Молодец, — Татьяна принесла с балкона банку голубой краски и поставила у двери. — Сразу видно — хозяйственный мужик, — она засмеялась.
Николай засучил у кофты рукава и стал замазывать шпаклевкой щели вдоль стального короба. В квартире было тепло, и он быстро вспотел, но снять кофту стеснялся, под ней была только майка. Ловко орудуя шпателем, он через сорок минут закончил эту работу и принялся за покраску. Татьяна ушла на кухню и что-то там делала: оттуда доносился звон посуды, лилась вода и через какое-то время пошли вкусные запахи.
— Татьяна, — позвал хозяйку Николай, — вы не могли бы дать мне пару газет, на пол постелить, чтоб не накапать.
Девушка вышла в коридор.
— Ты опять мне «выкаешь»? — она сердито посмотрела на Николая.
— Извините. Ой… извини… Мне бы газет парочку.
Она принесла ему газет. Краска неприятно пахла, и девушка открыла балкон и форточку на кухне.
— Ну и вонища, — сморщив нос, она смотрела как Николай красит дверь.
— Просто это нитро. Она всегда так пахнет, зато сохнет быстро, через пару часов уже можно будет трогать.
— Да? Ну ладно, хоть так… Я-то в них не разбираюсь, просто цвет понравился, вот и взяла. Люблю, чтоб не темное было, а повеселее что-нибудь, поярче… Тебе нравится такой цвет?
Николай пожал плечами:
— Главное, чтобы ва… тебе нравилось. Я-то здесь при чём?
— Ну я просто спрашиваю.
— Вообще — нравится, я тоже темное не очень люблю.
— Ну и здорово! Значит, у нас с тобой одинаковый вкус, — и, повернувшись, Татьяна снова ушла на кухню, закрыв за собой дверь.
Через час Николай закончил работу.
— Я всё! — крикнул он.
— Всё? Какой ты шустрый! Ну тогда иди на кухню, буду обедом тебя кормить, — крикнула оттуда Татьяна. — Ту дверь не закрывай пока, пусть сохнет, а деревянную закрой.
Николай растерялся:
— Так… а зачем меня кормить? Я не голодный, — соврал он, поскольку на самом деле в животе давно уже урчало.
— Никаких «зачем», иди давай! Я тебя так не отпущу.
— Да не надо, я дома поем.
— Пока не поешь, я тебе за работу не заплачу, вот так вот! Ясно? Давай, давай! — она выглянула из кухни. — Разувайся, иди мой руки и на кухню, а я пока переоденусь.
Николай вздохнул и, сняв туфли, пошел в ванную. Татьяна, пока он мыл руки, сменила домашний халатик на джинсы и широкую футболку-разлетайку с большим вырезом и сидела ждала его на кухне у небольшого стола.
— Садись, — она решительно кивнула на стул, — ешь.
Николай сел. Перед ним стояла большущая тарелка солянки, тарелка с печёной кусочками картошкой и с большим поджаристым куриным окорочком, в бокале налит компот. В центре стола было блюдо с коричневыми тостами, тонко нарезанной копченой колбасой, сыром, лежали пучки зелени, с краю — широкая, на высокой ножке, ваза со сливами, виноградом и яблоками. И всё это весьма и весьма вкусно пахло. Николай даже растерялся от такого изобилия:
— Куда так много-то?
— Ничего… Мужик должен хорошо питаться. Ты же работал, устал, вот и ешь, — улыбалась хозяйка, поставив руки локтями на стол и положив на них голову.
При этом перед ней самой не было ни супа, ни тарелки с картошкой. Она оторвала пару виноградин и отправила их себе в рот.
— А сама чего не ешь? — взял ложку Николай.
— Фигуру блюдю, — Татьяна кокетливо повела плечиком.
Николай усмехнулся, но ничего не сказал. Съев несколько ложек супа, он одобрительно покачал головой:
— Вкусно.
— А то! Я же пирожковый техникум окончила.
— Какой, какой? — не понял Николай.
— Ну, пищевой, на повара-кондитера училась.
— А-а, ну тогда понятно… А работаешь где?
— В столовке на мебельной фабрике. Только