– …и обчистить твою квартиру…

«У меня и ценного-то ничего нет. Что тут красть? Немытую посуду или недописанные конспекты?..»

– …не делай так больше. Приглашать к себе незнакомого человека очень опасно.

– Да. Простите, мастер. Мне очень жаль, мастер. Я больше не буду, мастер. Просто Сантера мне помогла, когда ко мне привязался какой-то верзила. Она наемница с севера, приехала к нам…

– …чтобы учиться магии, – вставила девушка, обаятельно улыбаясь Фикусу. Протянув ладонь для рукопожатия, она добавила: – Мое имя Сантера Джелосс. Я слышала, что ваш университет весьма неплох.

– Алая Горцения лучшее магическое заведение с уклоном на магию стихий. У нас обучается почти вся политическая элита страны, – с гордостью заявил старик, задирая палец вверх. – Наши ученики устраиваются в лучшие гильдии и зарабатывают огромные деньги. Но вот вы… вы ведь такая взрослая! Мы берем на обучение детей, когда способности только формируются. Почему вы пришли лишь сейчас?

– Просто так получилось, – тихо ответила Сантера. Речь ее текла так плавно и убедительно, что нельзя было не поверить. – Я ведь круглая сирота. Жила на улице, попрошайничала, иной раз даже воровала. Ни семьи, ни крова, ни денег. Знаете, как оно бывает? Просто смиряешься с судьбой отброса. Только мечта поступить в Алую Горцению и обучиться магии давала мне желание жить. Скопив нужную сумму денег, я приехала к вам. Прошу, мастер, помогите мне!

– Бедное дитя, – аж прослезился Фикус. – Вот это я понимаю – жажда знаний. Тебе следовало бы поучиться у нее, Геберт. Человек потратил уйму сил и времени, чтобы приехать и получить образование, а вы не можете выучить простую теорию фантомов.

«Можно поучиться врать. Складно и творчески!» – мысленно огрызнулся Геб, прожигая ни в чем не повинную дверцу шкафа недовольным взглядом.

– У вас есть какие-нибудь способности? Без хотя бы капли магического дара ничего не выйдет. Из простого человека нельзя сделать мага, вы должны это понимать.

– Да. Я могу по желанию вызывать огонь и создавать из него шары. А еще я могу приручить любое животное, даже самое агрессивное. – Сантера продолжала без стеснения лгать мастеру в лицо.

– Но кто же научил вас этому?

– Никто. Я сама училась метать шары. А зверей укрощаю с рождения.

– Как интересно. Просто невероятно. Самоучка такого уровня! – Мастер Фикус принялся мерить шагами комнату. – Жаль, вас уже не примут в Горцению… Но не пропадать же вашему таланту? Что же делать… Маг, который самостоятельно подчинил стихию! Звучит крайне любопытно. Ох, милая моя, вы должны показать мне свои способности, иначе я не поверю.

– Прямо здесь? – с интересом осведомилась ведьма.

– Нет, конечно. Покажите в парке Горцении, на свежем воздухе. Мы ведь не хотим здесь все подпалить?

– А мы и не подпалим, – уверенно заявила Сантера. – Смотрите.

Она вытянула руку и пристально на нее посмотрела. Сначала ничего не происходило, но затем по ладони пробежала искра. Она разрослась до маленького костерка, охватившего пальцы, а затем и кисть. Ведьма шевелила пальцами, огонь издавал гудящий звук и медленно лизал пальцы. Какое-то время они наблюдали за странным колдовством, однако пламя стало стремительно темнеть, разрастаться, стремясь к локтю, и Сантера сжала кулак, погашая его.

– Ну что? – самодовольно спросила она.

Фикус глубоко вздохнул и дернул себя за бороду, стараясь успокоится.

– Это то, что нужно… – только и вымолвил он. – Великолепно. Нет, это… гениально. Я должен придумать, как… Уверен, мне удастся… Ваш талант не пропадет, моя милая. Даю вам слово.

Девушка радостно хлопнула в ладоши, оглядываясь на Геберта, словно предлагая разделить с ней этот радостный момент. Мастер Фикус, продолжая загадочно бормотать, подхватил полы своего одеяния и поспешил к выходу. У двери он обернулся и сказал:

– Ждите здесь.

– То есть мне можно остаться? – торжествующе воскликнула Сантера.

– Конечно. Живите у Геберта сколько хотите. Мы с радостью примем вас. Наш дом – ваш, или как там у вас на севере говорят?.. В общем, располагайтесь. – И он выбежал из квартиры.

– Замечательно. Ты рад, малыш? Я все уладила.

– Почему ты солгала? – Геберт был чертовски бледен.

– На счет чего? – непонимающе нахмурилась ведьма.

Мальчик замешкался. Когда Сантера удивленно изогнула бровь, предлагая развить свою мысль, он выпалил:

– Ты не ведьма. Ведьмы боятся огня!

– Я же говорила тебе, что я необычная ведьма. Ну не боюсь я эту стихию, и что с того?..

– Тогда почему называешь себя ведьмой? Как ты вызвала огонь, без каких-либо заклинаний!.. Да ты собственную руку подожгла! Что за чертовщина происходит?! Кто ты такая, объясни?! – Рыжий маг уже не мог остановиться.

Палец с острым ногтем молниеносно скользнул под кадык, вдавливая Геберта в стену. Меж бровей ведьмы пролегла маленькая складка.

– Не кричи, – сказала она тихим, спокойным голосом.

Геберт судорожно сглотнул. Боевой запал растворился в накрывшем его с головой оцепенении. В комнате стало прохладно, несмотря на теплый весенний день.

– Я не люблю, когда на меня повышают голос. И мне не нравятся допросы.

Ноготь продолжал с небывалой силой давить под кадык. Невесомое острое чувство страха кольнуло мальчика прямо в сердце, замедляя пульс и останавливая дыхание.

– Прости, – выдавил Геб.

Палец тотчас убрался, ощущение давления исчезло, а Сантера вновь повеселела. Словно ничего не произошло.

– Слишком долго и занудно будет объяснять, кто я такая. Просто смирись с тем, что у тебя гостья. И мне и тебе станет гораздо легче.

Сказав это, она отошла к дивану. Геб остался стоять у стены, не двигаясь, боясь вздохнуть. Ощущение, что он мог только что умереть, не исчезало.

– Так и будешь стенку подпирать или займешься чем-нибудь полезным? Ты мне, кстати, обещал ножницы, – как ни в чем не бывало окликнула его девушка.

Геберт заторможенно протянул ей ножницы, которые он принес из квартиры учителя.

Сантера тут же принялась с энтузиазмом стричь ногти и выковыривать из-под них грязь.

Мальчик неохотно подошел к столу, сел, раскрыл конспекты, стараясь отвлечься от смутных страхов, посещающих его голову. И только сейчас заметил книги, взятые ведьмой без спроса.

– Зачем они тебе?

– Хочу разобраться в тонкостях вашей магии. В свое время может пригодиться, – отозвалась она с дивана.

Наступила гнетущая тишина. Желая хоть как-то избавиться от тишины, Геберт вновь задал вопрос:

– А где ты будешь спать?

– Как где? Вот здесь. Такой большой и чистый диванчик. Во сто крат лучше могильной плиты. Хоть спина застывать не будет.