Я взяла одну из оставленных мне Мельниковым фотографий.

Ольга была снята в высоких сапогах, в коротких шортах, с обнаженной грудью. Она кокетливо высовывала язык, и ее указательные пальчики прижимали соски огромных грудей.

— Не понимаю, кому это может нравиться, — поморщилась я. — Или когда мозгов нет, то и эстетическое чувство полностью пропадает?

— Да брось, хорошенькая девочка…

— Может быть, — вздохнула я. — Только этой девочке нужен был нормальный муж. И еще: ей бы ведь жить и жить… Не находишь? И ей, и Динаре. Кстати, что известно о Динаре?

— Ничего. Родители живут в Казахстане и невероятно бедны. Конечно, гибель дочери их потрясла, но там еще с десяток девочек по двору бегают. Динара и работала из-за них. Чтобы прокормить этот «гаремчик». Так что, сама понимаешь, в ее семье ничего не знают ни о Васильеве, ни о Зелинском. Динара уехала в Тарасов давно, учиться и работать. Ровно месяц действительно проучилась в ветеринарном. Потом исчезла, забрав документы. В деканате с трудом вспомнили ее, пришлось долго описывать. Сказали, что была очень тихая, незаметная. Почему ушла — не знают.

— Как всегда, — вздохнула я. — Прямо страшно становится. Девчонка пропала в большом городе, и никому до этого дела нет.

Я посмотрела на фотографию Динары. Чертова жизнь, подумалось мне.

Я присмотрелась к фотографии повнимательнее.

— Черт, — вырвалось у меня.

— Что там? — поинтересовался Сашка.

— Взгляни, тебе не кажется, что у нее под глазом плохо загримированный синяк?

Он посмотрел и кивнул.

— Теперь это не так уж важно, — вздохнул он. — Но жизнь у этих девочек не сахар.

— Может быть, — согласилась я. — Или… Судя по словам братца-фашиста, Ольга хотела выйти из игры. Не так это легко. Обычно надо здорово поднапрячься, чтобы избежать стычек с хозяевами. Может, Ольга попробовала шантажировать своих бонз? С Динарой она, по-видимому, дружила. Вполне могла поделиться с ней своими планами. Вспомни, именно Динара отправила телеграмму, значит, девушки были достаточно близки. Выяснить бы, когда была сделана эта фотка.

— Попробуем, — согласился Сашка.

— Да уж, — невесело усмехнулась я. — Вот только пробы наши могут оказаться весьма рискованными.

Мы начали разрабатывать план, как нам действовать дальше. Работы получалось столько, что оставалось только благодарить бога за то, что у меня есть помощники.

Чтобы ничего не забыть, мы записывали все на листке, вырванном из блокнота. Всего получилось пунктов десять, даже если объединять несколько в один.

Найти Васильева, съездить в Баландино, чтобы выяснить кое-что у матери, тем более что она тесно связана с нашим подозреваемым, потом попробовать поискать подружек Ольги и Динары — не вдвоем же они всю дорогу дружили? Больше всего меня почему-то интересовал человек, за которого Ольга собиралась замуж, если это была, конечно, не «утка» для родственников. При всем этом еще слежка за Гарнеевым, которого никак не сбросишь со счетов! Впрочем, Гарнеева свободно можно было препоручить Светке с Пашкой — пусть присматривают за нашим «мальчиком».

— Все-таки я никак не могу найти смысл в том, что у всех убитых нашли эти дурацкие тайники, — посетовала я. — Может быть, им это все-таки подбросили?

— Не думаю, — покачал головой Сашка. — Либо шла подпольная торговля оружием и наркотой, либо все это имеет прямое отношение к весьма неприятным обстоятельствам, подтверждающим нашу версию о войне.

— Лучше бы торговля, — проговорила я. — Не хочется мне в этот нефтераздел соваться… Костей не соберешь потом.

Хотя, если подумать, спекуляция оружием лучше, что ли? Нет, положительно, у меня потрясающие способности вляпываться в дурацкие истории!

Первым в списке у меня стоял господин Васильев. Сашка немного побегал по редакциям и очень скоро объявился с приятным известием.

Я как раз допивала свой кофе, который уже давно стал похож на выдохшуюся кока-колу, задумчиво бросила свои магические кости, пытаясь заставить их думать за меня, а то у меня самой от напряжения голова раскалывалась.

Кости совершенно не желали с моими потребностями считаться и выдавали мне двусмысленные советы типа «если вы занимаетесь сельским хозяйством, вас ждут успехи в разведении живности».

Этот постулат я как раз пыталась обдумать: может быть, в нем все-таки есть тщательно спрятанный здравый смысл? Может быть, мне тут намекают на скрытые от моего недальновидного взора толстые обстоятельства?

Покрутив кости и так и эдак, я все-таки никакого особенного смысла не нашла. Разве что совет бросить это гиблое дело и заняться животноводством. Не будет тебе, Иванова, никакого счастья, кроме как среди коров и свинок. Там ты сможешь спокойно разгуливать, и никакие нефтеразделы тебя не коснутся!

Я отложила «магию» в дальний угол и села, вперив задумчивый взор в потолок. В углу красовалось пятно, которое уже давно мешало мне предаваться приятным раздумьям. Пятно все росло, а у Татьяны Александровны все не хватало времени его ликвидировать… А вдруг оно скоро закроет весь потолок! Что же тогда делать?

— А, купим навесной потолок, — махнула я рукой на сложные жизненные обстоятельства. — Прелестный навесной потолочек в мелкий голубенький цветочек… А не подумать ли мне о поэтической карьере? Эвонна, какие у нас рифмы стали получаться! Чем не Пушкина Татьяна Александровна!

Однако сколько ни пытайся спрятаться от жизни за бесплодными мечтами и идейками, а жизнь стучится в дверь бесцеремонно и нагло. В настоящий момент она не стучалась в дверь, а настойчиво звонила по телефону.

Тяжко вздохнув, я приподнялась, потянулась и взяла трубку.

— Алло, — произнесла я как можно более усталым голосом, чтобы у звонившего не оставалось никаких сомнений в собственной бестактности.

— Танька, ты мне нужна. Я только что видела кое-что по телевизору, — глотая слова, протараторила неугомонная Светка. — То есть не я, а Пашка. Включи-ка, пожалуйста! На тарасовский канал.

Я почему-то послушалась. Светка меня своей энергией подавляет. Я теряю собственный имидж и из ведущей становлюсь ведомой!

Там ничего интересного не показывали. Какая-то красивая темноволосая девица с застывшим лицом умудрилась потеряться. Отец заламывал руки и просил помощи.

Я тщетно пыталась понять, почему меня должна заинтересовать эта девушка. По возрасту она вполне могла исчезнуть, причем не одна, а с каким-нибудь спутником. Я поинтересовалась:

— А что?

— Ничего, — почему-то перешла на торжественный шепот Светка. — Пафнутий ее вчера видел у Гарнира в офисе. Только он думал, что она по вызову.

Так… Что-то я уж совсем ничего не понимаю! С чего был это обеспеченной девице работать проституткой? И потом: как это могло случиться, что она вчера была в офисе у Гарнира, если она уже трое суток как пропала?