подбежала ко мне. Ее огненные кудряшки свалились ей на нос, когда она заплетала пучок на голове. — Слушай, — спешно тараторила она. — У меня сын заболел, а сидеть с ним некому.

— Ты же знаешь, я и дети не созданы друг для друга.

— Да, отлично знаю. Но также я знаю, что ты более коммуникабельна со столами и стульями. Подмени меня вечером, умоляю.

— Элли, — протянула я.

— Прошу. Я и так опоздала на утреннюю смену без предупреждения. Меня за это, конечно, не уволят, но зарплату подрежут. А мне ребенка кормить надо, а теперь еще и лечить. Я не могу рисковать ни работой, ни уж тем более Кевином. Сейчас он сидит с подростком-соседкой, ему нужна мать, а не истории мемов.

— Ладно, — помотала я головой. — Ты хорошая мама, только поэтому я соглашаюсь на двойную каторгу.

— Спасибо, — она приложила ладонь к сердцу; чувствовалось, как ей стало чуть легче.

Повезло малютке Кевину с мамой, даже если она не держатель акций нефтяной компании, она любит бесценно. Так, как мне никогда не понять на собственной шкуре. Но я пытаюсь об этом не думать.

Почему так происходит? Почему после того дерьма, что творится со мной, я поднимаюсь и как ни в чем не бывало пытаюсь существовать дальше, нести свое обреченное туловище вперед. Вперед ни за чем, не для кого-то и ради чего-то, а просто барахтаться против течения жизни, против самой судьбы покинутого человека. Я превращаюсь лишь в большой сгусток инерций.

*****

Я налила бокал с «горкой» так, что пиво полилось по барной стойке. Народу было едва ли четверть зала, поэтому мне можно было не торопиться даже в протирке столешниц. Неторопливо я поставила заказ на столик и побрела на кухню мыть остатки посуды, а потом вновь в зал и снова на кухню. В десять мы уже закрылись, последний клиент вышел еще полчаса назад, и продлевать смену смысла не было. Билл вручил мне ключи от бара, велел прибрать зал, а сам свалил на своем кричащем от старости пикапе.

Перевернув все стулья, я помыла пол и попыталась хоть немного привести в порядок стекло на баре.

— Этому старью ничего уже не поможет, — пробубнила я, вглядываясь в пятна, уже намертво въевшиеся в стаканы. Конечно, ответа я не ждала на свое замечание, но он последовал, и руки содрогнулись.

— Не трать свои силы на это.

Я подняла глаза и снова обнаружила перед собой соседа. Он нагло стоял посередь зала, руки в карманах, будто насмехался надо мной.

— Какого черта! Как ты сюда попал?! Я же закрыла дверь.

— Плохо закрыла, видимо, потому что я лишь повернул ручку.

— Чего тебе?

— Расслабься, я всего лишь хотел выпить пива.

— Мы закрыты, приходи завтра, — я пыталась держаться холодно.

— Кажется, вы должны работать еще сорок минут — так на вывеске сказано.

— В любом случае я уже все убрала и не собираюсь пачкать посуду только потому, что ты чего-то хочешь.

— Значит, так у нас теперь принято разговаривать с клиентами дробь спасителями, — Кай вытянул купюру из кармана. — А я всего-то хотел дать тебе пятьдесят баксов за кружку пива.

— Ты дашь пятьдесят за то, что и цента не стоит?

— Ну, я же сам предлагаю. В трезвом уме и прекраснейшем здравии отдаю тебе эти деньги.

— Ладно, — сдалась я под соблазном забрать все себе, ведь это пиво действительно ничего не стоило по факту, разве что на ценнике красовалась цифра семь. — Садись, — указала я на ближайший столик.

Кай снял со столешницы перевернутый стул и поставил на пол, лениво сел. Я поднесла ему наполненную до краев кружку, он тут же расплатился. Я смяла банкноту и засунула в задний карман джинсов.

— Посидишь со мной? — спросил сосед, перебирая пальцами.

— Нет, — шмыгнув носом, ответила. — Я же на работе, — добавила я, так как простое «нет», казалось мне, было произнесено оскорбительно.

Парень достал еще пятьдесят долларов и выложил их на стол.

— Они будут твои, если ты просто посидишь со мной, чтобы я не чувствовал себя алкашом. Мне будет приятно.

Устоять или нет? Они же вот буквально в секунде от того, чтобы оказаться моими.

Удержаться было нереально, слишком легко, просто, как сыр в мышеловке, но невозможно отказаться. Я выбрала деньги.

— Валери, я не хотел тебя обидеть…

— Чего ты хочешь? Приходишь, помогаешь, спрашиваешь, как я. Денег у меня нет, связей тоже; единственное, что я могу дать, это тело. Но, по-видимому, тебе и оно не нужно; поразмыслив, можно сделать вывод, что ты мог бы взять меня прямо в комнате беззащитную. Только либо я была настолько нелицеприятна, либо ты меня объектом сексуальных намерений вовсе не считаешь. Отсюда уже заданный мною вопрос: что тебе надо?

— Я и вправду обеспокоен тем, что произошло вчера. Для людей это не проходит бесследно. Меня удивило, что ты пошла на смену, едва успев очухаться.

— И ты думаешь, я поверю в то, что абсолютно незнакомому человеку не все равно на мое тонкое психологическое устройство? Всем плевать на всех, и уж тем более незнакомцам!

— Если тебе попадались только такие, это не значит, что все вокруг равнодушны.

— Еще скажи, что я таких нелюдей притягиваю! — меня взбесили его комментарии и факт вмешательства в мою жизнь. Что это вообще такое?! — Я повидала в своей жизни довольно много, и поверь…

— А ты только смотришь? Жить не пробовала? — перебил меня Кай, причем весьма нагло. — Ты, наверное, когда отношения заводишь, думаешь не о том, как классно вы проведете время, а как тяжело будет расходиться.

— Да пошел ты! — не выдержала я и вскочила. — Пришел, гусь! Напыщенный! Вообще тебя не знаю, и ты меня тоже! Разглагольствует сидит! — мои щеки загорелись пламенем, кулаки сжались так, что ногти впились в кожу. — Убирайся вон!

— Я еще не допил, — парень был спокоен, ни одна мышца на его лице не выражала раздражения.

Меня все больше подбешивало его присутствие, надменный вид. Он не смеялся мне в лицо, но ощущения были сравни перешептываниям за спиной.

— Теперь допил! — я взяла его кружку и выплеснула остатки прямо в его бесстыжую морду.

— Это то, что я получил за сто долларов? — Кай провел ладонью по лицу.

— Это то, что заслужил твой длинный язык и пустая башка. Выметайся! — яростно процедила я сквозь зубы. — И больше не появляйся здесь!

Я достала из кармана еще пару минут назад такие манящие купюры и кинула их хозяину. Зачем я их вообще взяла? Секунда размышлений — и мне бы не пришлось выслушивать весь этот бред.