перечень? Если придется опять топать к твоему вонючему Понга, я за себя не отвечаю. Мне хватило того, что я чуть не потерял Трикси, просекаешь?

Остановив разошедшегося чешуйчатого жестом, я нежно глажу Эразмуса по щеке. Милый, милый колдун. Только не отводи взгляд! Защищаясь от меня, он прикрывает глаза. Но потом собирается силами.

— Биологический транзакционный ключ, пересылается ко всем трансмашинам Корпорации на случай аварийных ситуаций, если понадобится экстренная перепрошивка системы. Обычно он действует автономно, как только Машина выходит из строя.

— И что? — прерывает его Ва, — ты мне напоминаешь одних жуликов в белых тряпках. Помнишь, Трикси, тех блаженных? Их выбросило из окна пару лет назад. Они бродили по Долине целую неделю, и всем втирали, что кроликов, кур, да и любое живое существо — есть нельзя, от этого рождаются плохие мысли. Надо есть траву и водоросли. Хорошо, что дермоны этого не знали и быстро всех разуплотнили. Ты тоже несешь чепуху, которую тут никто не знает.

— Биологический транзакционный ключ — Беатрикс, — тихо говорит мой Эразмус. Несмотря на то, что его еле слышно, в моей голове грохочет. Взрывается! Громыхает, я почти глохну, так, что даже не слышу ток крови, лишь ощущаю ее толчки в висках.

Беатрикс. То есть я. Что-то там для Штуковины. Иди ко мне, принцесса Беатрикс! Кажется, я схожу с ума. Все это время я была просто частью Штуковины. Ничем больше. Ни принцессой, ни подружкой Ва, ни любимой Эразмуса.

— Чтооо? — мой дракон бесконечно тянет последний звук, присвистывает, кукарекает, каркает, шипит. Еще секунда и он выпустит весь воздух из огромных легких и задохнется. Упадет тяжелой бронированной тушей на землю.

— Принцесса, — поясняет Фогель.

— Но я же человек?! — я занимаю последнюю линию обороны, держусь за соломинку здравого смысла, прячусь за тонкую стенку после которой хаос. Мой милый Эразмус смотрит на меня, в его глазах кипят слезы. Я задыхаюсь.

— Человек?! — я не замечаю, что кричу. Кричу прямо в серо-голубые глаза под женскими длинными ресницами.

Он дергается, будто я его ударила.

— Я же говорил, что этого не может быть. Это какая-то ошибка, сбой в системе. Ключи не могут мыслить как ты, действовать. Они в принципе ничем не отличаются от Машин, кроме автономности. Перепрошить систему в случае сбоя это их задача.

— Хорошо, а это? — вытянув записки Протопадишаха, я предъявляю их колдуну. — Это тогда что? Читай: Девчонку полюбому живой, иди ко мне, принцесса Беатрикс. Девчонку! Видишь? А мои книги? Разве эти твои ключи могут читать?

Он задумчиво смотрит на записки колченогого.

— Я не могу это прочесть, потому что это двоичный код, Трикс, — мягко говорит он, — этим же кодом заполнены страницы твоих книг. На таком языке общаются Машины.

— То есть, Протопадишах… — я пораженно замолкаю.

— Транзакционный ключ старой Машины. Что тут произошло, я не могу понять. Это парадокс. — Фогель заканчивает за меня.

— Да что такое этот твой парадокс? Что значит это заклинание?

— То, чего не может быть, но оно случается

До меня начинает доходить, что я и есть парадокс. Вот что он всегда имел в виду. То, что никогда не случится, то чего не может быть. Вот так, принцесса Беатрикс. Парадокс это ты.

— Допустим, — начиная сдаваться, говорю я, — мало ли что может быть. Как ты говоришь — парадокс. Так давай я по-быстрому перепрошью Штуковину. Как это делается?

В ответ он отрицательно машет головой.

— Не скажу, потому что я этого допустить не могу. При перепрошивке ключ деактивируется. Такая технология. Подождем, пока пройдет тестирование, а утром я еще раз попробую, — он улыбается мне, несмотря на слезы в глазах, — Трикс, все будет хорошо, я обещаю.

Не знаю, теперь, куда себя деть. Он сказал: что не может допустить, чтобы я погибла. Я прижимаюсь к Эразмусу, чувствую его тепло. Он меня целует. В губы, глаза, в шею. Я этого допустить не могу. После этого мне становится плевать, что я какой-то ключ. Что я не совсем то, кем была пару минут назад. Он не может этого допустить! Мой милый колдун. Влюбленный в парадокс.

Они уже давно спят у костра. Ва похрапывает, а Фогель время от времени кашляет. Сегодня он наработался и устал. Он ждет утра, которое уже не наступит, чтобы снова попытаться. Я смотрю на два темных силуэта вырываемых светом у тьмы. Два самых близких мне силуэта. Стоит полная тишина прерываемая треском дров. На моем запястье горят цифры. Красные цифры, ведущие обратный отсчет. Теперь я точно знаю, что это означает. Я знаю все. Все, что выплывает из моего самого темного уголка памяти.

Красные цифры безразлично мигают, сменяясь в медленном танце. Это означает время до того момента, когда чистая энергия прорвет магнитные поля. Выльется из пространства и зальет все вокруг как вышедшая из берегов река. Она сожжет Башню, Долину, Ва, Эразмуса, Старую Землю. Все, все. И до этого момента осталось двадцать минут. Тестирование прошло. И показало, что ничего у Фогеля не выйдет.

Эразмус и Ва. Я внимательно их рассматриваю, словно хочу взять с собой. Туда, где уже ничего не будет.

Ва вывалил язык и нежно каркает во сне. Видно ему снится Матушка. Он жалуется ей на солдат Протопадищаха, а она его утешает. Фогель лежит на спине, обратив лицо к далеким огонькам на небе и спокойно дышит. Милый Эразмус, милый Ва. Жаль, что так вышло, но я ничего не могу подулать.

С трудом подбирая слова, я пишу на доске «Долина дракона Ва» и кладу ее прямо в лапы своего дружка. А потом целую в бетонный нос. Прощай, обжора, ты подарил мне много веселых минут, совсем ничего не требуя взамен. Но теперь мне пора. Храни этот кусок дерева с единицами и нулями, как последний дар твоей обожаемой Трикси

Моему Эразмусу я дарю свой нож. Думаю, он сможет оценить красоту ножен, которые я украшала сама. Пусть вспоминает обо мне иногда, когда не