— Не знаю, Трикс. Я вообще ничего не знаю сейчас, — милый Эразмус серьезен и мрачен, — это все. Все… Очень необычно. Так не бывает. Я никогда не думал, что это может случиться. Это парадокс, Трикс!

Парадокс! Заклинание тяжким камнем падает мне в душу. Так вот для чего оно предназначено! Для огромной тоски. И это больнее чем что-либо на Старой Земле. Больнее удара дубинкой с шипами. Уж поверьте, я знаю, о чем говорю.

— Не отвечай сразу. Подумай, — с трудом произношу я. Дурацкое признание собственного поражения, нелепые оправдания проигравшего. Чтобы вести себя как дура, достаточно кого-нибудь полюбить. Как только в твое сердце начинает биться в унисон с чьим-то, ты становишься слабым.

— Ты не понимаешь всего, Трикс, — грустно говорит он и тянется ко мне губами. Я не отстраняюсь, но и не иду навстречу. Просто принимаю извинения. Порхающие в серой мути светлые точки померкли, но еще светят, пробиваясь сквозь мрак. — Мне сейчас трудно все тебе объяснить. Давай поговорим, когда все это закончится. Ты все поймешь.

— Элис? — задаю вопрос я. Искренне надеясь, что эта ведьма прямо сейчас сломает свою кривую ногу, где-нибудь там, далеко-далеко.

— Нет, — он говорит правду, я точно это чувствую. Матушка! Ну почему все так сложно? Почему? Наверное, потому что когда жизнь дает тебе шанс, ты хочешь большего. Милый Эразмус страдает, непонятно отчего. Он накрывает мою руку своей. Я слегка сжимаю его теплую ладонь, ладно, мой загадочный колдун, принцесса Беатрикс подождет. Что уж.

Ва лежащий по другую сторону костра издает неприличный звук и елозит лапами по земле. Кажется, он все-таки догнал своего рыцаря. Счастливец. Мой милый бронированный дружочек, у которого все просто.

23. Вперёд, вонючки!

…

24. Я сейчас сдохну, Трикси!

…

25. Чем хороши гениальные планы

…

26. Тебе конец, свинёнок!

…

27. Судорога Понга

…

28. Больше никакого вина, принцесса Беатрикс

На третьи сутки мы прибываем к воротам Башни. Они сорваны с петель и валяются в траве около стены. Внутри царит полный кавардак. Наш струмент, который в лучшие времена подпирал вход, перевернут и разбит, его части валяются везде по двору. Теперь его никак не восстановить, он превратился в никому не нужный хлам. Хотя он с самого начала был таким. Обеденный стол под навесом загажен и весь в остатках мусора. Кто здесь пировал непонятно, потому что слизни подобрали большую часть оставленного, прихватив заодно одного пирующего, чьи останки валяются неподалеку. Судя по броне в красно синей раскраске — это был гвардеец Протопадишаха.

— Ну не жулики, Трикси? — совершенно справедливо возмущается Ва, — разыскали почти все мои нычки. Теперь за ними должок.

Должок для гвардейцев обернется худшими неприятностями в жизни, я в этом уверена. Стоит только пополнить запасы и найти подходящий короткий посох, как мы им его вернем. Вернем с процентами. В Долине все так: долги возвращаются, дермоны охотятся, мы с Ва развлекаемся. Если бы так не было, то это нарушило хрупкий баланс и все полетело бы к черту.

За Башней у Штуковины мы обнаруживаем еще одни останки. На этот раз похоже на рыцаря, во всяком случае, пояс из кожи с ячейками под припасы к посоху свидетельствует об этом. Я присаживаюсь над ним и внимательно осматриваю. Черт, к моим посохам они не подходят. Бумажные цилиндрики с впрессованным в них куском железки. Как их использовать, бог знает. Жизнь всегда дает мне что-то самое неподходящее. И никогда то, что требуется в настоящий момент. Избирательно подходя к моим желаниям.

Хотя.

Она дала мне Фогеля, м’техника корпорации «Всеобщая забота, понимание и поддержание чистоты и экологии» табельный номер семнадцать тысяч четыреста сорок восемь дробь семнадцать, третий производственный сектор, колдуна и моего красавчика.

Кстати, именно в эту минуту я сильно хочу объяснений моего милого Эразмуса. Ведь я честно выдержала три дня. Не задав ни одного из вопросов, которые меня мучают. Мертвец глядит черными провалами в небо и скалится, будто вспомнил что-то очень веселое. Что-то, что уже никогда не сможет мне рассказать.

— Трикси! — вопит из-за Башни Ва, — они добрались до закопанного у крыльца!

Никак не отреагировав на негодование дракона, я осматриваю Штуковину. Никаких видимых повреждений на ней нет. Глянцевые бока блестят под лучами солнца. Фогель тут же ныряет в ее потроха своим унитестером. Возится там пару минут, а потом выныривает, подходит ко мне и сует в зубы сигу.

— Работы часа на четыре, а потом запустим, Трикс, — радостно объясняет он и нежно гладит меня по щеке. Я склоняю голову набок, прижимая его ладонь к плечу. А потом обнимаю его.

— У тебя все получится?

— Конечно.

— Схожу за вином, если эти козлы нам хоть что-нибудь оставили.

— Я бы не отказался, — он улыбается мне, но глаза остаются серьезными. В его зрачках что-то танцуют тени, — Пока попробую подключить тестирование.

Во фридже — горы битого стекла, замерзшие винные потеки и бурые пятна крови. Из угла тянется черный след от сработавшей ловушки, который я с большим удовлетворением замечаю. Как вам мое угощение, дурачье? Дом, милый дом! Все же приятно в него вернуться, несмотря ни на что. Пусть даже такой, неуютный, разгромленный врагами. Как ни странно, фридж продолжает работать. Старательно гонит холодный воздух, будто ничего не случилось. Я зябко вздрагиваю краем уха