- Немного времени это заняло, – усмехнулся Олдос, отряхивая ладони. – Я в растерянности, на что вы только рассчитывали.

Невероятно, но Март нашел в себе силы выпрямиться и смело посмотреть в лицо врагу. Как гордо в этот момент выглядел мой избранник, несмотря на весь его бедственный вид! Март давал понять, что его можно победить, но сломить – невозможно.

- Мы рассчитывали на веру друг в друга и в справедливость, – ответил он, сверкая на врага яркими серо-голубыми глазами. – Но вам такое не понять.

- Верно, – согласился Олдос. – В подобные глупости могут верить только наивные юнцы. Ни к чему хорошему это не приводит, и ты со своей подружкой сейчас в этом убедишься.

Да черта с два! Мы еще повоюем.

Стиснув зубы, я подтянула к себе саблю, которая незадолго до этого со звяком брякнулась на пол, отклеившись от «паутины», и рассекла ей сетку. Высвободившийся дракончик с рычанием приземлился на все четыре лапы, и смотрел он прямо на Олдоса.

Тот, делая пассы руками, завершал какое-то заклинание, предназначавшееся для того, чтобы убить Марта, а потом и меня. Зря Олдос, уже упивавшийся своей победой, в ту секунду не повернул голову. Может быть, он заметил бы, как на него бросается чешуйчатый зверь размером с овчарку – и это не считая размаха крыльев. А уж его зубам и когтям позавидовал бы любой крокодил.

Если старший Мейвитс и вскрикнул, этот звук заглушил грохот ящиков и железного средневекового оружия, в груду которого его опрокинул дракон. Я стремительно зажигала на кончиках пальцев боевое заклинание на тот случай, если Олдос справится с драконом и подскочит, чтобы вновь приняться за нас, но в подвале вдруг наступила тишина.

Она была такой неожиданной, что била по ушам не хуже шума сражений. В первую секунду я даже не поняла, что на самом деле тишины никакой и нет – в подвал все еще доносился слабый гомон трибун, сипло дышал Март.

И тихо, очень тихо рычал дракон, скаля окровавленные зубы и отступая к двери. Туда, где стоял Март.

Мы замерли. Никому из нас не хотелось испробовать на себе драконий прикус – ни в каком виде. Тем более если ящер решит снова превратиться в медведя.

Как назло, сбоку раздался хлопок. В воздухе появился разрез, а из него выпрыгнул прихрамывавший Эрон. Он попытался принять боевую стойку, но, не обнаружив перед нами своего отца, расслабился.

- Вы победили? Ну слава драконьим яйцам! Я, кажется, ногу вывихнул и не знал, как дальше драться. А чего вы…

Он осекся, наконец-то заметив белого дракона перед Мартом. Голос Эрона сразу изменился, похолодел.

- Что у него с зубов капает – кровь? Он что, сожрал моего отца? Шандарахни эту тварь разрядом, Март. Поджарь ее как следует.

Руки Марта шевельнулись. Дракончик напрягся, пригнулся к полу. Рычание стало громче.

- Стойте! – выкрикнула я, пока не случилось непоправимое. – За что его так? Он никого не убивал, по крайней мере не специально. Эрон, по-моему, у твоего отца поднимается и опускается грудь, я права? Значит, он еще жив. Напомню, что это он только что пытался нас всех укокошить, а дракон всего лишь его жертва, так же как и мы. И потом, это же последний истинный дракон! Вы действительно хотите его так просто взять и уничтожить? Он ведь еще малыш и вряд ли понимает, что творит!

- Именно, – отчеканил Эрон. – Не понимает. Сейчас и на нас нападет. Что будешь делать, если он откусит голову Марту?

- Никому он ничего не откусит!

Если честно, я не была уверена в этом. Март попытался медленно сдвинуться вбок, но стоило ему тронуться, как поза дракона стала еще более угрожающей.

- Эй-эй, братец, – миролюбиво произнес Март. – Мы с тобой на одной стороне, помнишь?

Рычание притихло. Дракон склонил голову, рассматривая загораживающего проход парня, но продолжал стоять так, словно чуть что – и кинется на него.

- Он чувствует агрессию, – предположила я. – Или просто боится людей. Если так, то нам нужно отойти подальше. Эрон, давай, не упрямься.

Тот скривился, однако неторопливо, без резких движений начал перемещаться назад. Я сделала то же самое. Вроде бы это даже помогло, но как только шевельнулся Март, ящер клацнул на него зубами, едва не укусив за ногу.

- Да чтоб его, – тихо выругался мой избранник, снова замирая.

- Не провоцируй дракона, Март, – предупредила я. – Назови его по имени, что ли. Покажи ему, что у тебя нет злых намерений.

- Имя? – он уставился на меня. – Да откуда бы мне знать его имя?

Вопрос был одновременно простой и сложный. Один раз при мне Эрон называл имя дракона, который, по легенде, унес племя тарлинов от наступавших на лес имперских магов. В то же время наш драконыш был слишком юн, чтобы иметь отношение к тому, что случилось несколько веков назад. Вполне вероятно, его зовут иначе, а может, вообще никак не зовут. Но попытка не пытка, правда?

- Раоэрих, – сказала я. – Попробуй назвать его так.

Эрон бросил на меня удивленный взгляд.

- Ты помнишь? Я начинаю завидовать памяти некоторых зубрил.

- Все дело в тренировках, – парировала я. – Попробуй хоть раз в жизни что-нибудь заучить, и у тебя тоже начнет получаться удерживать в памяти драконьи имена.

- Лучше займусь чем-нибудь более полезным, например потренирую боевые навыки, – пробормотал он.

Мы могли перешучиваться часами, но ситуация от этого не менялась, и чем дальше, тем больше я склонялась в сторону того, что придется применить метод Эрона. Дракон рычал или зло скалился на каждую попытку Марта шевельнуться, не понимая, что сам же не дает ему освободить проход.

Наконец, Март облизнул пересохшие губы, глубоко вдохнул и сел на корточки. Его глаза оказались на одном уровне с драконьими.

- Слушай, братец. Раоэрих, если так тебя звать, – поколебавшись, добавил он. – В это трудно поверить, но мы очень-очень далекие родственники. А какие между родственниками обиды, да?

Ящер все еще смотрел на него изучающим взглядом, но рычать прекратил. Я восхитилась смелости Марта. Это была моя идея – успокоить дракона, но сама я ни за что не уговорила бы себя расслабленно сесть перед диким зверем, на зубах которого до сих пор алела кровь нашего врага.

- Мы знакомы, ты помнишь? – продолжал Март, продолжая пристально смотреть в темные глаза дракона. – Мы встретились около четырнадцати лет назад, в Тарлинском лесу. Я тоже был смертельно испуган, прямо как ты сейчас. Затем прошло время, и я смог перебороть свой страх. Видишь, я сижу перед тобой, мои руки открыты, в них нет оружия, хотя я мог бы быть сильно зол на тебя, потому что ты, пусть и косвенно, виноват в произошедших с нами бедах. Но, думаю, я смогу найти силы и простить тебя, Раоэрих. А ты – сможешь?

Это была странная речь, особенно потому, что она была обращена к существу, которое не понимало человеческий язык. Эрон морщился, разве что не хлопал ладонью по лбу, не веря, что разговор с драконом может хоть как-то помочь.