Рейнхард Гейдрих поехал в Вену вместе с группой сотрудников служб безопасности на машинах. Он спешил в Вену, чтобы захватить досье австрийской политической полиции. Он рассчитывал получить информацию об иностранных агентах в Австрии, но был огорчен: досье полковника Рунге, который руководил разведотделом, содержали только информацию по расшифровке иностранных кодов.

Но самым неприятным сюрпризом было то, что адмирал Канарис и офицеры абвера умудрились приехать в Вену на два часа раньше и забрали самые интересные досье. Некоторые историки полагают, что четыре папки представляли особую ценность – это были досье на Гитлера, Геринга, Гейдриха и самого Канариса. Помог Канарису заместитель начальника австрийской военной разведки. Он передал адмиралу всю информацию в обмен на пост в абвере после аншлюса.

С января 1938 года аппарат СД составлял австрийскую картотеку – с помощью местных нацистов собирали все сведения о сколько-нибудь заметных австрийцах.

– На карточки, – рассказывал после войны на допросе бывший сотрудник Главного управления имперской безопасности Адольф Эйхман, – записывали имя и фамилию человека, адрес, партийную принадлежность, помечали, еврей ли он, масон ли, католик или протестант, активен ли политически.

Гейдрих приказал провести немедленные аресты всех подозрительных лиц, прежде всего всех видных антинацистов. Для начала их поместили в местные тюрьмы, впоследствии перевели в концлагерь Маутхаузен. Австрийские социалисты натерпелись при кайзере. При Дольфусе их угнетали. Шушниг попытался договориться с ними в последнюю минуту, когда Гитлер уже стоял у ворот. Теперь их хватало гестапо. Руководил зачисткой Австрии государственный секретарь по вопросам безопасности в австрийских землях Эрнст Кальтенбруннер, будущий сменщик Гейдриха в Главном управлении имперской безопасности.

Добровольно явился в отделение полиции студент юридического факультета еврей Бруно Крайский, активист социал-демократической рабочей партии Австрии. Гестаповцы уже побывали у него дома. Накануне студент Крайский сдавал экзамены.

Профессор решил проверить, способен ли студент применить свои познания в практической жизни:

– Сегодня счастливый день для всей германской нации. Я жду от вас юридического обоснования присоединения Австрии к рейху.

– Это трудный для меня вопрос, – честно ответил Бруно Крайский. – Я не могу дать на него ответа.

Крайский все же сдал экзамен. После прихода нацистов он был арестован, правда, через полгода его выпустили, и он смог эмигрировать в Швецию. После войны стал канцлером независимой Австрии.

Присоединив Австрию, нацисты приобрели и возможность руководить Международной комиссией уголовной полиции, которая с 1956 года называется Интерполом. Эта организация образовалась на Международном полицейском конгрессе, который собрался в Вене в сентябре 1923 года. Австрийская столица и стала штаб-квартирой международной полиции. Гитлер поставил во главе будущего Интерпола сначала Гейдриха, потом Кальтенбруннера…

Суд чести по делу генерала Фрича возобновился 17 марта 1938 года. К этому времени Австрия была включена в состав рейха. Гитлер, побывав на родине, вернулся в Берлин триумфатором. Генерал-майор Вальтер фон Хайц, глава имперского военного суда, пояснил, что все обвинения против генерала Фрича были основаны на ошибке. Суд чести полностью оправдал генерала. Но это уже не имело никакого значения. Кто рискнул бы предъявить претензии фюреру, осуществившему чаяния немецкого народа?

Гитлер фарисейски сказал о генерале Фриче:

– Эта история оказалась настоящей трагедией. В той ситуации я не мог действовать иначе. Но теперь генерал получит сатисфакцию.

Фюрер приказал расстрелять «свидетеля обвинения», мелкого полицейского провокатора, которого заставили свидетельствовать против генерала.

Ни назначать Фрича на пост министра, ни восстанавливать его в прежней должности Гитлер не собирался. Он назначил генерала почетным командиром 12-го артиллерийского полка. Когда Германия 1 сентября 1939 года напала на Польшу, снедаемый желанием восстановить свою репутацию генерал Фрич отправился на фронт вместе с полком. Он погиб в бою под Варшавой – польская пуля попала в бедренную артерию, и он умер от потери крови.

Вечером 31 августа 1939 года польская столица была полностью затемнена. Окна были наглухо закрыты – варшавяне больше всего боялись отравляющих газов.

«В тот вечер, – писал пианист Владислав Шпильман в своих воспоминаниях, блестяще экранизированных режиссером Романом Полански, – все были уверены, что война с немцами неизбежна. Только неисправимые оптимисты еще предавались иллюзии, что на Гитлера произведет впечатление решительная позиция Польши».

Берлин, напротив, был ярко освещен. Но жители немецкой столицы тоже жили ожиданием войны.

«Каждый, с кем я говорил, – отмечал корреспондент американской радиокомпании Си-би-эс Уильям Ширер, – был против войны. Как может страна вести войну, если население против?»

Даже служба безопасности в своих секретных донесениях о положении в стране, отправляемых в имперскую канцелярию, сигнализировала о «недостаточной готовности к войне». Но Гитлер уже отдал приказ. Руководители спецслужб Рейнхард Гейдрих и Вильгельм Канарис заранее получили указание обеспечить повод для уже запланированной войны с поляками и решили инсценировать нападение поляков на какой-нибудь немецкий объект.

17 августа 1939 года начальник штаба руководства вермахтом генерал Вильгельм Кейтель приказал начальнику абвера Канарису раздобыть комплекты польской военной формы, оружие и документы и все это как можно скорее передать СС. Канарис пригласил к себе начальника 1-го (разведывательного) отдела абвера полковника Ганса Пикенброка и начальника 2-го (диверсионного) отдела Эрвина фон Лахоузена, которого недавно перевели из Вены. Посоветовавшись, они постарались сделать так, чтобы грязная работа досталась СД.

Ее поручили руководителю оперативно-технического отделения внешнеполитической разведки Главного управления имперской безопасности штурмбаннфюреру Альфреду Науйоксу. Начальник Главного управления Рейнхард Гейдрих спросил подчиненного, справится ли он со столь важной задачей. Науйокс ответил, что сделает все, что в его силах.

– Сделайте больше, – распорядился Гейдрих. – Я рассчитываю на вас. Провал будет для нас позором.

Гейдрих указал Науйоксу местечко на границе с Польшей под названием Гляйвице. В этом деле участвовал агент СД в Польше Отто Улитц, завербованный шестью годами ранее. Он занимался созданием групп, которые агитировали за присоединение населенных немцами польских районов к Германии, проводили митинги и сообщали о несправедливостях и жестокостях со стороны польских властей. Все это ведомство Геббельса превращало в разнузданную антипольскую пропаганду.

К операции привлекли радиста Карла Бергера, Генриха Ноймана, который свободно говорил по-польски, и еще двоих сотрудников СД. Группа Науйокса отправилась в Гляйвице и остановилась в гостинице. Все зарегистрировались под чужими именами и выдавали себя за горных инженеров. Служащие отеля думали, что эти люди ищут полезные ископаемые, а местный уроженец Отто Улитц им помогает.