Я решил:

— К воротам.

Мама лишь кивнула. Я шёл впереди, лишь одним своим видом разгоняя с пути людей. И не нужно никакое богатое одеяние и притворство молодым господином. Достаточно желания убивать и ненависти. Ненависти к самому себе.

Это всё моя вина. Это всё из-за моего желания красиво одеваться, жить в своём доме, радовать маму исполнением её желаний. Для чего мне была нужна та дорогая куртка, шелковая лента? Зачем нам этот дом в богатом и тихом квартале? Для чего я так спешил с выкупом родных?

Мне должно было хватать и простой, выданной в Ордене одежды. Зимион мудрее меня. Много ли нужно простому пастуху, который привык ходить в рванье? Зачем десять тарелок тому, кто привык есть с одной? Даже дядя Варо ещё несколько лет мог бы жить под своей крышей в Арройо, не страшась завтрашнего дня.

Я сам, своими руками, своей жадностью, уничтожил нашу жизнь. Свою, мамы, Лейлы. Даже дяди Варо и дяди Ди. Оставив позади разорённый дом и множество вещей. Бросив там даже сундук отца и его рецепты. Это всё лёгкие деньги вскружили мне голову, соблазн красивой и беззаботной жизни, когда можно жалкой яшмой решить все свои проблемы и купить уважение бесполезной девчонки в лавке.

Оказалось нельзя. Вышло так, что не все. Стало ясно, что кровавые деньги лишь способны принести беду. Я скривился, честно признавшись самому себе. Не в этом дело. Дело в глупости. Будь у меня чуть больше ума и ничего этого бы не случилось.

Дай я артефакт защиты не только маме, но и Лейле, вместо красивого, но бесполезного для неё пёрышка, этого бы тоже не случилось. Она была бы на ногах: целая и здоровая!

— Леград! Не беги!

Я пришёл в себя. Огляделся по сторонам, едва угадывая окрестности. Ещё два поворота и городские ворота. Вся улица от стены до стены перекрыта моей боевой медитацией. Как бы я ни жаловался, но здесь, в пределах города энергии Неба достаточно — восстановил почти все потраченное, словно провел эти минуты погруженный не в свои мысли, а в кропотливый сбор силы полноценной медитации. Сбавил шаг и снова оглядел себя. Шляпа на месте, плащ прикрыл большую часть крови, а побитыми доспехами ватажников стражу не удивить.

На площадь мы вышли свободно. Хотя на саму формацию проверки я наступал с трепетом — сегодня я кровью привязал к себе артефакт сектантов — могла ли она это определить? Нет. Все было спокойно — я не окутался пламенем, надежно выдавшим бы меня страже. Да она и вовсе не взглянула на меня. Не дело этих стражников проверять выходящих из города. Да их и вообще почти не проверяют. Жаль, что полуденный поток людей давно схлынул. По мне, выходить в толпе легче. Ведь впереди еще главные ворота и одинокий стражник, лениво оглядывающий проходящих мимо. Дарсов сектант! Переполошил всех. Ведь не было здесь раньше никого... Броситься вперед? Нет. Не стоит раньше времени пускать за собой погоню — здесь в очереди всего-то человек шесть Закалок и один Воин. Я даже не стал разгонять стоящих передо мной. Ни к чему привлекать внимание. Другой Воин впереди ведь стоит молча.

А вот затем я едва не выругался. Опоздал. Зря мы заходили в лавку. Герб Ордена на стене за спинами стражи налился белым сиянием и через три вдоха погас. А проход с грохотом перегородила решётка.

— Так! Стоим, — мрачно сообщил нам городской стражник и вскинув голову, крикнул. — Старший!

С привратной башни, не утруждая себя ступенями, спрыгнул Воин в одеянии послушника. Я с удивлением и досадой узнал в нём Тогрима. Пожалуй, дела у него в Ордене идут успешно, раз его оставили в городе. Не меньше, чем третья звезда и отличительный знак на груди намекали, что не ко всем нулевкам Орден оказался неприветлив.

Огляделся. Ворота не откроют, а значит нужно пробиваться. Решётку в одиночку не поднять, но есть узкий боковой проход. Ключ от него у старшего, сегодня, выходит, у Тогрима. Жаль, что у него третья звезда. Возможно, за успехи получил одно из зелий? Но это всё усложняет. Как и лучники на крышах казарм, что окружают площадь. Я помню, как они убили быка, что стал чудовищем в руках сектанта. Мне они совсем неопасны, но Лейла...

Шагнул в сторону, чтобы взглянуть на сам проход в стене. Вон в середине проём. Верно, это и есть тот самый проход. Я выругал себя за невнимательность — ходил здесь десятки раз, но сейчас не могу сказать какой он глубины. Прикусил губу, пытаясь вспомнить, что я видел сегодня. Вот я оттираю старика Закалку с корзиной, захожу с солнца в тень арки ворот. Справа от меня проём. И в нём не меньше двух шагов глубины до глухой окованной двери!

Обернулся к маме:

— Вон там, — ткнул пальцем, — ниша. Сейчас бежишь туда и прячешься от стрел и техник.

Мама молчала несколько вдохов, затем кивнула:

— Хорошо.

Насколько всё было бы проще, если бы она не ленилась и научилась чувствовать опасность! Я тут же оборвал себя. Всё было бы ещё проще, если бы кто-то не решил, что ухватил удачу за хвост и не захотел получить лёгких денег! Ведь были намеки в словах ребят, что Орден, пусть и дает награду, но совсем не деньгами. А зачем мне сам Орден? Молча сунул ей свой мешок, отвернулся, скрывая глаза, в сторону выхода в город. Сколько там сейчас охраны вместо обычной пятёрки? Шесть, семь...

— Леград?

Подтолкнул маму направо, так чтобы она оказалась в стороне от стражи и остальных выходящих, обернулся, встречаясь глазами с радостным Тогримом.

— Рад тебя видеть! Что-то я о тебе не слышал после выступления на Арене. Городские стражники говорили мне, что ты подался к ватажникам в глубину леса. Даже начал переживать. Как ты там?

Попытался улыбнуться, отвечая:

— Неплохо, если крутить головой и суметь убежать от того, кто тебя хочет съесть.

Тогрим хохотнул:

— Звучит знакомо, разве что у нас в траве было прятаться сложнее.

Я кивнул на решётку ворот:

— Что случилось?

— Не вовремя ты решил выйти наружу, — скривился Тогрим в ответ на вопрос. — Какие-то беспорядки в городе. При мне такое случалось, когда два Воина из Черепах перепили и разгромили харчевню. Погоди час, обычно дольше таких дебоширов и не ловят.

— Я спешу, — напоказ вздохнул. — Да вроде и не похож на буйного.

— Ха-ха, — вновь рассмеялся Тогрим, — ты всегда спокойный. Думаю, ты и харчевню разносил бы с такой же спокойной рожей.

Ухмыльнувшись, переспросил:

— Так пропустишь?

— Нет, ты что, — удивился земляк. — За такое могут и на границу выслать. А там сейчас не лучшее место для слабых.

— Помнится мне, — я сделал последнюю попытку, — ты говорил при нашем расставании, что должен будешь мне услугу? Давай спишем её за эту малость?

Тогрим замер, прищурился, улыбка сошла с лица. Но вот губы дрогнули:

— Нет, приятель. Это больше похоже на глупую прихоть. Так мы лишь испортим себе жизнь. Чего спешишь?