* * *

До тайной долины в Железных горах Нияда добралась без труда – не зря она долго и усердно сопоставляла добытые подручными приметы. Задача была не из простых, и ведьма ее решила… Точнее, решила Малка, одна из младших ведьм в шабаше, отыскавшая и нужную гору, и тайный колодец на вершине. Девчонка определенно была талантлива… даже слишком. Выслуживающихся мало кто любит, а Нияда таких терпеть не могла, поэтому Малка немедля отправилась на южное побережье с невероятно «важным» заданием: следить за судоходством. Пусть ждет у моря погоды, может, ума поднаберется. Ну а радостную новость о том, что мастер найден, глава шабаша доложила Огнегору лично… и хоть бы спасибо сказал! Ничего. Зато теперь смеяться будет она, и смеяться долго.

Вернуть кусалу туда, откуда его похитили, заодно дав русичам понять, кто убил их бесценного мастера, ведьма решила, едва получив приказ избавиться от тела. Змей заслужил, чтобы в его Норы еще разок вломились озверевшие богатыри.

Князь Владимир, как и положено властолюбивому самцу, Горынычу смерти Змёды не спустит. Чудо-мастер ему всяко важнее племянницы, какой бы красоткой та ни была, так что со Змея спросят, причем скоро. Это осложнит союз хозяина с трехголовой тварью, и тогда, возможно, Огнегор вновь сосредоточится на приближенных, одарит своим вниманием и покровительством. Вспомнит, что шабаш Громовых Палат – сила, с которой не сравнится какой-то проходимец из Ужемирья. А во главе шабаша стоит она, Нияда.

К тому же, занятым Сорочин-горой великоградцам недосуг будет смотреть в сторону Бугры-горы, а это облегчит Огнегору жизнь. Так что, как ни крути, дело со всех сторон выгодное.

Подлетая к нужной вершине, верховная ведьма внимательно огляделась – за людьми водится охранять конюшню, когда свели лошадей, особенно если времени немного прошло. После похищения русичи, если не дураки, должны были выставить стражу. Так и есть, на вершине торчит караул, но это как раз не страшно, ведь она невидима. Гораздо важней, не затесался ли среди вояк чародей. Ведьма облетела гору по кругу несколько раз, потихоньку снижаясь. Похоже, чародеев среди русичей нет, но лучше убедиться, не держат ли стражники при себе обережных амулетов, предупреждающих о творимых поблизости чарах.

На третьем круге Нияда вытащила зачарованный плат и бросила вниз – если стражники стерегутся от волшбы, они встревожатся. Нет, платочек осенним листом спокойно опустился на россыпь каменных обломков, растекся-растянулся в полупрозрачную туманную «лужицу», после чего испарился, будто и не было. Сидевшие на каменных обломках стражники даже не дернулись – вовсю болтали с кем-то бородатым и сутулым в кожаном фартуке. Видать, кто-то из кузнецов выбрался подышать. Ну и отлично, если уж везет, то везет во всем.

Метла зависла на месте, в локте от земли, и ведьма сняла почти невесомый короб. Какой-нибудь мужлан сбросил бы тело убитого в долинку-колодец и убрался, дескать, сами разбирайтесь. Нияду это не устраивало, она хотела насладиться произведенным впечатлением. Волшебный короб послушно опустился на указанное место, ведьма прошептала заклинание, убирающее дно, и чарами подняла опустевшую плетенку. Разрубленное тело осталось на камнях, теперь следовало снять кокон, чары которого не давали телу разлагаться.

Вот так, порядок… Можно уходить… а можно рискнуть и продолжить игру. Нияда решила продолжить. Приладила короб и, оседлав метлу, отлетела слегка в сторону, подальше от края, зависнув над пропастью – чары невидимости скрывали надежно, но на звук порой стреляют, а луки у стражников были. Ведьма сосредоточилась, складывая нужные пассы. Над горной вершинкой, с места, где лежало тело Змёды, раздался стон, достаточно громкий, чтоб его услышали. Русичи, надо отдать им должное, болтовню оборвали сразу же, вскочили, завертели головами, и тут раздался еще один стон.

Старший над караульщиками уверенно ткнул рукой в нужную сторону. Вояки быстро переглянулись и трое двинулись на звук. Насколько могла понять Нияда, действовали они толково и осмотрительно, прикрывая друг друга. Четвертый вместе с кузнецом остался стоять, где стоял, таки подняв лук и наложив стрелу на тетиву. На мгновение стало тихо, затем шедший первым сдавленно ахнул, и нет, вперед не бросился, но шаг ускорил.

Несколько ударов сердца, и трое склонились над мертвым кусалой. Змёда лежал, свернувшись калачиком, так, что страшных ран видно не было. Только потускневшая чешуя. Ничего, сейчас приглядятся, перевернут…

– Мастер… – пробормотал, явно не веря своим глазам, караульщик, и вдруг яростно замахал рукой, подзывая остальных.

Лучник остался на месте, зато бородатый в фартуке рванулся на зов, будто с цепи сорвался. Домчался. На мгновенье замер, рухнул на колени, тронул тело и, увидев, как оно распалось на две части, обернулся, мазнув по лицу ведьмы невидящим отчаянным взглядом.

– Мертвый он, – едва слышно прохрипел один из стражников.

– Кто же его так? – пробормотал другой.

Пора.

Нияда снова сделала несколько коротких движений руками, складывая пальцами нужные знаки. Забавному заклятью, рассеивающему звук, ведьмочек учат на первых занятиях, чтоб никто не мог определить, кто и откуда произносит слова. Как раз чтоб в говорящего стрела не прилетела.

– С-с-с-з-зме-е-е-е-ей…

Лишь одно слово прошелестело над камнями, будто ветерок в уши нашептал. Одно слово… но его услышали, разобрали, и оно произвело нужное впечатление.

Русичи заоглядывались, но, никого не увидев, ошеломленно замерли, глядя на мертвеца. Затем здоровяк в кожаном фартуке вдарил кулачищем по щебню, издав горестный вой. Почти как Расмус над своей собачонкой, или нет, как собачонка взвыла бы над Расмусом, если бы сдох он. Ведьма брезгливо поморщилась и привычным движением направила метлу на юг.

Она была довольна – и произведенным впечатлением, и тем, как удачно насолила Змею. Горыныч своей наглостью напросился на хорошую взбучку. Жаль, конечно, что гад не узнает, кому обязан свалившимися на его тупые головы неприятностями, но что поделать. Пока она в подчинении и может разве что подсыпать втихую зарвавшимся самцам толченого стекла. Сегодня досталось Змею, но дойдет черед и до любимого хозяина. Не сейчас. Позже. До поры до времени она с Огнегором связана, и успехи Громовых Палат – еще и ее успехи.

Но дай время, попомнишь ты, батюшка-благодетель, Нияду!

Иной выбор

Глядящая из туч на Бряхимов луна, с трудом выпутавшись из облаков, нависла над внутренним дворцовым двором, как багряный щит – казалось, вот-вот за стенные зубцы зацепится. Идущая на ущерб, уже успевшая чуть похудеть с одного бока, она честно старалась сделать ночь светлее, но не справлялась, и ей, как могли, помогали факелы, горевшие в железных кольцах у распахнутых