Теперь можно дать обзор афинской политики в 461–454 гг. В ее основе лежал тот факт, что ресурсы Афин превосходили ресурсы любого другого греческого государства. Число граждан, составлявшее около 30 тысяч взрослых мужчин во время Персидской войны, возросло до 40 тысяч человек в эти годы процветания, когда государство по-прежнему щедро раздавало права гражданства. Постоянно проживавшие в Афинах иностранцы также служили в войсках, а клерухи несли службу за морем. Основную ударную силу представляли 10–12 тысяч гоплитов, вероятно, около 300 кавалеристов и многочисленные легкие пехотинцы – лучники, пращники и застрельщики. Определив легких пехотинцев в гребцы и морскую пехоту, Афины могли выставить флот почти в 200 трирем. В распоряжении Афин имелись такие силы, потому что население Аттики было свободнорожденным. В большинстве дорийских государств преобладали сервы, а в армии служили граждане – элита и процветающее меньшинство. Поэтому их войска имели меньшую численность, а отношение числа моряков к гоплитам было ниже, чем в Афинах. Коринф, чрезвычайно процветающее торговое государство, выставил только 40 кораблей под Саламином и 5 тысяч гоплитов под Платеей; Сикион выставил соответственно 15 кораблей и 3 тысячи гоплитов, а Спарта – 16 кораблей и 5 тысяч гоплитов-спартиатов. Как морская держава, Афины превосходили пелопоннесские полисы по численности моряков и количеству кораблей; в 460 г. в афинском боевом флоте насчитывалось больше кораблей, чем в соединенном флоте Коринфа, Сикиона и Спарты. Как военная держава, они могли выставить больше граждан-гоплитов, чем любое пелопоннесское государство.

Афины приступили к уничтожению флотов своих соперников. Они нанесли блестящий удар, прежде чем те успели объединиться. Тасос и Эгина капитулировали, а эскадры Коринфа, Сикиона и Спарты к 455 г. серьезно пострадали или погибли. Став полным хозяином в Сароническом и Коринфском заливах, Афины совершали набеги на побережье Пелопоннеса и привлекли на свою сторону Ахею и, вероятно, Трезену. Заключив мир с Персией, они могли бы расколоть Спартанский союз и навязать свою волю всему Пелопоннесу. Но Афины предпочли одновременно предпринять большое наступление на Персию.

В Эгейском море Афины имели в своем распоряжении крупные военно-морские силы. В битве при Ладе одни только ионийцы выставили около 350 трирем. В 460 г. у Афин было множество союзников, помимо ионийцев. Они предпочитали получать с союзников деньги, чтобы содержать собственный флот; но Хиос, Лесбос и Самос в прошлом имели 230 трирем, а другие государства предоставляли много гребцов. В 460–455 гг. эгейский флот Афинского союза был развернут против морских сил Персидской империи, которые в прошлом поставляли Киликия, Кипр, Финикия и Египет. Когда Афины и их союзники приняли приглашение Инара, они уже отправили на Кипр 200 кораблей, а теперь получили в свое распоряжение еще и египетский флот. Поэтому они надеялись уничтожить остаток персидского флота. Афинский союз блестяще преуспел в выполнении своей великой военно-морской программы. К 455 г. его флот контролировал подступы к Египту и дельте Нила. На этом театре военных действий афинская эскадра, вероятно, насчитывала около 40 кораблей, поскольку главный флот Афин был занят уничтожением пелопоннесских военно-морских сил. Однако, пока союзники сохраняли верность, персидский флот едва ли мог представлять серьезную угрозу греческому господству на морях.

Афины предприняли двойное наступление в тот момент, когда обеспечили себе поддержку трех сильных держав – Аргоса, Фессалии и Мегары, а Спарта была ослаблена землетрясением и его последствиями. Тем не менее Афины не пытались вторгнуться на Пелопоннес и навязать решающую битву. Афинские гоплиты отчасти служили на флоте, а отчасти – как гарнизонные войска в Мегариде; Афины, вероятно, не были уверены, что их союзники выставят все свои силы против Спартанского союза. Со своей стороны афиняне усилили оборону, построив Длинные стены в Афинах и Мегаре. Спарта сперва тоже избрала оборонительную тактику. Она могла выставить в поле менее 3 тысяч спартиатов, а в Мессении по-прежнему полыхало восстание. Эгина, последовав ее примеру, предоставила Коринф и Эпидавр их собственной участи, после чего настала и ее очередь. Спартанское наступление 457 г. окончилось ничем. После ухода спартанцев афинские укрепления остались нетронутыми, а Афины продолжали время от времени нападать на Пелопоннес. Их военная политика оказалась успешной, невзирая на то что от союзников в сухопутных боевых действиях было мало толку.

На востоке Афины бросили вызов персидским сухопутным силам, лишь после того как заключили военный союз с Инаром; тогда его армия при поддержке греческого флота и морской пехоты разгромила крупное персидское войско и через пять лет была близка к тому, чтобы полностью освободить Египет. В «Персах», поставленных в 470 г., Эсхил изобразил катастрофы, которые могли привести к падению Персидской империи; затем победа при Эвримедоне и восстание в Египте в 460 г. породили вполне обоснованные надежды на скорое расчленение империи. Эти надежды не сбылись. В итоге египетская армия была разбита, и египтяне заключили сепаратный мир с Персией. Афины, как вождь Афинского союза, не считались с потерями и не стали отводить флот. Как и впоследствии под Сиракузами, такая настойчивость дорого им обошлась.

Начиная войну, Афины рассчитывали не только на свои морские и военные ресурсы. Афинская демократия была орудием политической войны, способным создать сеть связей с другими государствами на основе общих интересов. Сперва это орудие было эффективным. Вероятно, во время союза с Афинами, около 461 г., Аргос перешел от аристократического к демократическому правлению. Аргосское народное собрание и совет (действовавший наравне со старым Советом восьмидесяти), его народный суд, пять географических фил (наряду с четырьмя старыми племенными филами) и институт остракизма были очень похожии на соответствующие афинские институты. Вполне вероятно, что к демократии пришла и Мегара: здесь также практиковался остракизм. В большей части Беотии и, вероятно, в Фокиде и Локриде демократическая власть была установлена не по свободному выбору, а в результате интервенции афинских армий; Фивы также стали демократическим полисом. Когда в 455 г. Толмид действовал в Беотии, эти демократические правительства могли стать для него серьезной помехой.

В 454 г. Афины осознали, что больше не в силах вести двойное наступление; повлияли и серьезные потери, особенно среди гоплитов, которые несли на себе тяжесть войны в Греции и Египте. Положение в материковой Греции ухудшилось: Фессалия проявляла враждебность, Аргос пребывал в спячке, а среди так называемых союзников – Мегары, Беотии и Фокиды – царили беспокойство и подозрительность. К счастью для Афин, Спартанский союз по-прежнему оставался в обороне. Зато обострилась ситуация в Эгейском бассейне; там продолжающаяся война вызывала всеобщее недовольство. Афины держали союзников в ежовых рукавицах, а требования, предъявляемые союзникам, все время возрастали. Союзники понесли особенно тяжелые потери под Драбеском и в Египте, где они составляли основу флота; их войска сражались также против Эгины и под Танагрой. Хотя война на материке представлялась как война между «ионийцами и пелопоннесцами», которым Афины и Спарта отдавали всю добычу, члены Афинского союза ничего не выиграли от уничтожения флотов Эгины, Коринфа, Сикиона и Спарты и от расширения власти Афин на центральную Грецию. Участь Тасоса раскрыла истинную сущность афинских амбиций, и союзники начали понимать, что победоносные Афины могут представлять угрозу для автономии, ради сохранения которой и создавался союз. Катастрофа в Египте повредила престижу Афин, а присутствие мощных и победоносных персидских сил в Юго-Восточном Средиземноморье подвигло некоторых союзников на борьбу за освобожддение. Зимой 454/53 г. многие союзники Афин в восточной Греции восстали, получив помощь от Персии.