– В подвале есть потайное помещение. Если есть одно, то может быть и второе. Давай еще раз туда наведаемся, – Матеус поднялся.

Я вставать не спешила. В желудке появился неприятный холодок, волосы на затылке шевельнулись, как от невидимого взгляда.

Как много в этом зале темных уголков и закутков! И как тоскливо воет ветер за окнами. Словно проклятая душа, не знающая покоя.

Бублик почувствовал мою тревогу, тихонько взвизгнул во сне. Я погладила его по теплой спине, чтобы успокоиться.

– Но зачем Бармалану прятаться? – возразила я. – Если кто-то его отравил, – погрузил в сон, – он бы сразу открыто заявился сюда, как только пришел в себя.

– Не знаю, но есть некоторые догадки. Не забывай о Тахире. Он тоже как-то связан со всеми событиями. И тоже внезапно исчез.

Матеус заложил руки за спину, прошелся по комнате, встал у очага, поворошил уголья. В нем кипела энергия. Ему хотелось действовать.

А мне было здорово не по себе. Страшно думать о том, что Бармалан жив и тайком наблюдал за мной эти недели, приходил по ночам...

Но теперь я не одна. И я больше не хочу покорно ждать развития событий.

– Хорошо. Давай еще раз обыщем подвал. Этот способ скоротать вечер ничуть не хуже любого другого, – я натянуто улыбнулась, встала и пошла за ключом.

Мы замерли у входа в подвал; Матеус повернул ключ в замке. Я прижимала к груди пять заколдованных книг. Теперь мне было боязно оставить их без присмотра даже на минуту.

Матеус поднял захваченную из кухни свечу и уверенно пошел вниз. Он тщательно обследовал подвал и вчера, и позавчера, но не нашел там ничего подозрительного, кроме неизменных сквозняков.

Неизвестно, на что Матеус надеялся сейчас; быть может, рассчитывал, что мои глаза увидят то, что ускользнуло от него.

Поколебавшись, я последовала за ним. Каждый раз, когда мне приходилось спускаться в подвал лавки Бармалана, по позвоночнику пробегала неуютная дрожь, и чудились разные звуки – шепотки, вздохи, стоны.

И теперь ухо уловило посторонний шум – легкую чужую поступь, сдавленный смешок. Я замерла и прислушалась – донеслись они как будто не из подвала, а из коридора, но тут же все стихло. Повизгивая, меня догнал проснувшийся Бублик, и я совершенно успокоилась.

Это пес шумел, а мне показалось невесть что.

В переплетной мастерской мы огляделись. Возможно, скрытый ход прятался где-то здесь, но простукивание стен ничего не дало.

– Идем в потайную комнату, – решил Матеус. – Сдается, мы узнали не все ее секреты.

Приложив печатку к стене, мы юркнули в открывшийся проход.

– Зачем ты меня туда опять тащишь? – мрачно осведомился Эван. – Мне не нравится туда возвращаться.

– Мне это не нравится не меньше твоего.

В комнате ничего не изменилось – все так же покачивались у потолка подвешенные косточки мелких животных и медные детали, чернел пустой пюпитр. На каменном постаменте смутно виднелись зловещие символы.

Матеус принялся заглядывать в каждый угол, простукивать стены. Мне это казалось бесполезным занятием. Я уже проделала все это и не раз, и толку не было.

Бублик забеспокоился. Он несколько раз отрывисто гавкнул и обежал комнату по кругу. Порычал на подвешенные кости.

– Ничего нет! – досадовал Матеус, близко приглядываясь к каменной стене. – Но откуда же идут сквозняки? Вот и сейчас, чувствуешь?

– Чувствую, – согласилась я.

Мои волосы легко колебал невидимый ветерок, пламя свечи трепетало.

– Тут всегда сквозит, – заметил Эван. – Даже в шкафу, где меня держал Бармалан. Однажды он поставил меня отдельно, обложка приоткрылась, и мои страницы шевелил ветерок. Знаешь, как противно? Я чуть корешок себе не застудил.

– Ветер в шкафу? – удивилась я вслух. – Что ж ты раньше не сказал?

– Ты не спрашивала.

– В шкафу? – Матеус насторожился. – В каком?

Ответ дал Бублик. Он встал возле шкафа, где раньше хранились волшебные книги, и яростно его облаял.

– Ищи здесь, – посоветовала я Матеусу скучным голосом. Мне не терпелось вернуться наверх; пальцы на ногах заледенели от холода, горле першило от пыли, а сердце давило неуловимое чувство опасности.

– Здесь я искал первым делом. Шкаф встроен в стену, видишь? Не сдвинуть.

Он сильно стукнул ладонью по боковой стенке шкафа.

– А внутри смотрел?

– Смотрел. Там только книги с чистыми страницами – заготовки для будущих жертв.

– Давай-ка их вытащим, – предложила я и сама взялась за дело.

Через минуту шкаф был пуст: полки да каменная стена. Матеус взялся за верхнюю полку и решительно ее выдернул. Теперь было видно, что в левом верхнем углу темнело узкое отверстие.

– Вот откуда ветер! Простое объяснение. Вентиляция! – догадалась я. – Иначе Бармалан тут бы задохнулся.

– Странное место для вентиляции, не находишь? Почему в шкафу?

Бублик сунул нос внутрь, жадно обнюхал полки и поскреб у самой нижней.

– Ну-ка, что там?

Я тоже втиснулась по плечи в шкаф, бесцеремонно оттащила Бублика и сунула внутрь еще одну свечу.

– А это что?

В самом углу, почти невидимая, в стене имелась выемка по форме перстня.

– Вот и замочек. Давай-ка вставим ключик!

– Как я это упустил! – негодовал Матеус.

– Надо было вытащить все книги. Но выемку все равно заметить сложно – если бы не Бублик, мы бы и сейчас ее проглядели. Хороший мальчик, умный!

– А я глупый, – пробормотал Матеус.

– Ты тоже умный мальчик, не переживай.

Я вставила печатку в выемку и – сработало! – после сухого щелчка задняя стенка отъехала в сторону.

За ней открылся еще один проход.

Я мысленно выругалась. Именно этим путем неизвестный забирался в дом, а значит, в конце этого прохода нас ждут неприятные открытия.

А вот Матеус выглядел донельзя довольным.

– Молодец, Зоя! Молодец, Бублик! – он с решительным видом сунулся в проход.

– Постой! – я попыталась остановить его, но куда там! В своей мужской и аристократической самоуверенности Матеус рвался найти ответ и хорошенько разобраться с виновным.

– Зоя, тебе лучше вернуться в дом и ждать там. Я сам дойду до конца и выясню, что все это значит.

– Еще чего! Я с тобой!

Он не стал возражать, и мы осторожно двинулись вперед.

Подземный коридорчик был низким и узким; и мне, и Матеусу приходилось пригибаться и двигаться боком. Однако ход выглядел куда новее, чем остальная часть подвала. Кладка еще не потемнела, пахнет известкой.