Интересно, сколько стоили билеты? Я хочу свой процент. Ведь я тут, сука, главный герой.

Не испытывая ни капли стеснения от того, что я полностью голый, я поднял руки вверх и приветствовал толпу. Мне ответили тысячи голосов, и их продолжительные вопли и свист омыли меня, подобно теплой волне, наполняя кайфом, которого не доставит ни один наркотик.

Они здесь ради меня. Они хотят увидеть, как я проливаю кровь. Кто-то хочет, чтобы я выиграл, кто-то — чтоб остался лежать с пробитой головой. Так или иначе, сегодня вечером я — центр их мира, и все внимание десятков или даже сотен тысяч людей приковано ко мне. А если считать тех, кто наблюдает за шоу через экран, то счет идет на миллионы.

— Готовы посмотреть на шоу?! — вскричал я, потрясая кулаками.

Во вновь поднявшемся крике нельзя было различить слов, но ответ определенно был положительным.

К октагону спустился дрон-доставщик и сбросил коробку. Что ж, посмотрим, какое снаряжение мне приготовили для финала.

Внутри была спортивная экипировка. Капа, ракушка для паха, боксерские бинты, шорты и перчатки для ММА с символикой «Красного октагона». Стилизованные буквы КО на фоне кровавого росчерка.

Отлично. Такие перчатки, особенно в сочетании с бинтами, здорово смягчают удар и берегут мои кулаки от повреждений. А что касается противников, от нокаута их это не спасет. Только рассечений будет меньше.

Значит, первую волну придется встречать без оружия, почти что голыми кулаками. Меня это ни капли не пугает — я помню, кто я такой, я гребаный чемпион, не проигравший ни одного поединка… Или нет?

Почему я вдруг засомневался? В памяти вдруг возникла размазанная картинка, как я держу в руках какой-то журнал или книгу. Появилась и сразу исчезла, но оставила после себя замешательство и почему-то злость.

Я глубоко вздохнул и принялся снаряжаться, прогоняя эмоции прочь. Не знаю, что за херня со мной творится. Не знаю, почему вдруг испытал сомнение в том, кто я такой. Ведь перед четвертым этапом Антошка грамотно все объяснил, и я ему поверил. Так что теперь со мной творится?

Плевать. Кем бы я там ни был в прошлом, сейчас я крутой бегун. Я, блядь, первым взял и удержал жетон на первом этапе. Стал единственным выжившим на третьем этапе. И тут я тоже выживу.

Я стану последним живым. Все остальные — сдохнут.

Как только я закончил бинтовать кулаки и стал надевать перчатки, вновь ожил искусственный голос:

— Начало первой волны через пять минут!

Зрители восторженно закричали. Я оставался сосредоточен. Надел перчатки, ударил кулаком о кулак и приготовился к драке.

Кто там у нас сейчас? Бегуны и охотники-дэшки? Раз плюнуть. Я раскатаю их по октагону в кровавые блины.

В ворота, через которые мы когда-то выбегали на второй этап, заехал небольшой фургон. Проехал через стадион и остановился прямо возле октагона. Распахнулась задняя дверь, и первыми наружу вышла пара сталкеров. Они подошли к клетке и открыли запертую на электронный замок дверцу. На меня они даже не посмотрели, и оставили проход в клетке открытым. Если б я хотел, то мог бы попробовать сбежать.

Только смысл? Чип у меня в голове не делся. Но важнее было то, что я и не хотел никуда бежать. Я хотел остаться здесь и устроить гребаное шоу. Чтобы этот финальный этап «Последнего живого» вошел в историю.

Из фургона вывели несколько бегунов. Серые комбинезоны, удивленно-перепуганные лица, заплетающиеся ноги. Новички — недавно созданные репликанты или биомусор, который просрал свою жизнь в реальном мире.

Просто разогрев для настоящей драки. Мясо для такого зверя, как я.

Сталкеры насильно вручили бегунам оружие — бейсбольные биты, телескопические дубинки, кастеты. Ничего колюще-режущего, только дробящее. А затем охотники затолкали бедняг в октагон и захлопнули дверь. Щелкнул электронный замок — теперь выйти отсюда на своих двоих нельзя. Этих ребят вынесут из клетки вперед ногами.

— Тридцать секунд до старта! — объявил голос. Зрители вопили без конца, готовые к началу кровавой схватки.

Я стоял в центре октагона и улыбался, глядя на бегунов. Осмотрел каждого из них и вдруг увидел знакомое лицо.

— Михей, — сказал я. — Какая встреча.

— Привет, Рик, — выдавил молодой. — Вот мы и на финише, да?

— Ага.

— Т-ты помнишь, как закончился четвертый этап?

— Смутно, — пожал плечами я.

— Я тоже. Странно, да? — крепко сжимая телескопическую дубинку, спросил Михей. — Все остальные этапы я помню хорошо, а тут как будто во сне…

— Заткнись, — оборвал его я. — Я хорошо помню одно — как ты меня кинул и решил пойти с Салимом.

— А как я спас тебя от желтых, помнишь?! — воскликнул Михей, дав петуха. — Или как я первым добрался до пушек на квесте с безумцами?!

— Помню, — кивнул я. — Ты вообще хорошо себя показал на этапе. Поэтому мучить не буду. Сдохнешь быстро.

— Сука! — бросил Михей и встал в боевую позу.

Других вариантов, кроме как драться, у него все равно не было. Я засунул в рот капу и приготовился.

— Пять, — механический голос начал отсчет, а зрители притихли. — Четыре… три… два… один…

Повисла недолгая пауза, и во время нее напряжение было таким, что воздух стал тверже камня.

— СТАРТ!

Я двинулся вперед. Бегун, вооруженный бейсбольной битой, с воплем кинулся навстречу. Я увернулся от размашистого удара и засадил такой мощный хук, что выбил парню челюсть. Он рухнул на спину, отправляясь в мгновенный нокаут.

Толпа взорвалась восторженным воплем. Я подобрал биту и подкинул ее в руке.

— Ну что вы встали, сучки?! Устроим шоу!

— И-и-и мы начинаем, дамы и господа! — я услышал голос комментатора, который звучал над всем стадионом. — Бегун девяносто девять, известный как Рик, отправляет первого оппонента на канвас! Сможет ли он подняться?!

Я отрицательно покачал головой и обрушил биту на лицо отключенного бегуна. Восторженный возглас толпы, и первые капли крови брызнули на настил. Я ударил еще разок, чтобы наверняка. Отчетливо услышал хруст, а на лбу поверженного противника появилась глубокая вмятина.

Минус один.

— О-оу! — на сей раз это был другой голос. — Только взгляни на это, Майк! Похоже, что подняться бегуну-четыре не суждено!

Остальные мои противники не спешили бросаться в атаку. Неудивительно — когда с твоим соратником расправляются так быстро и свирепо, желание драться моментально угасает. Проблема в том, что выбора у засранцев нет. И раз они не идут в атаку, придется мне.

Как только я двинулся вперед, один из бегунов натуральным образом обоссался — между ног на сером комбинезоне расплылось темное пятно, парень отбросил оружие и стал долбиться в дверь октагона с бессловесными воплями.