Остальные попытались напасть. Один, невзирая на участь своего предшественника, отчаянно кинулся вперед — и получил битой по зубам. Щелчок был такой, что отдался эхом по всему стадиону.

Я утрирую, конечно, но хлопок сломанной челюсти реально был громким.

— Вот это удар! Бегун девяносто девять решил показать мастер-класс по бейсболу!

— Окружайте его! Надо напасть всем сразу! — кричал Михей.

Правильное решение. Только хрен кто послушал опытного бегуна — похоже, что бедняги ничего не соображали от страха. Вполне понятно. Они впервые участвуют в шоу, и сразу на уровне сложности «кошмар».

Впрочем, никто не рассчитывал, что они победят. Их выпустили на убой, чтобы я как следует размялся, а зрители с первых секунд получили кровавое зрелище.

Я увернулся от неверного пинка, и в ответ ударил по колену противника. Снова хруст, вопль боли, и очередной противник у меня под ногами. Добить его времени не было — все-таки бегуны послушали Михея и окружили меня.

Но просто окружить было мало. Им надо было слаженно атаковать со всех сторон, чтобы хоть один удар гарантированно попал по цели. А вместо этого бегуны атаковали поодиночке, слишком явно опасаясь ответных действий. И реакция у них была далека от моей.

Я бросился вперед, заставляя одного из бегунов в ужасе отступить. Резко развернулся на пятках вокруг своей оси и нанес сокрушительный удар битой, отправляя сознание противника в далекий космос. Его глаза закатились, лицо потеряло всякое выражение, и тело рухнуло, будто поваленное дерево.

Зрители и комментаторы взревели:

— Вы это видели?! Вы это видели?! Удар бейсбольной битой с разворота — это что-то новенькое!

— Пора делать ставки, дамы и господа! Время еще есть!

Бегун, который продолжал дергать за дверь октагона, внезапно выбыл из соревнования. Его башка взорвалась изнутри — наверняка в наказание за то, что он не дрался, а наивно пытался выбраться.

На ногах осталось четверо, не считая меня. Еще один бегун лежал и скулил, обхватив сломанное колено.

— Слушайте меня! — прорычал Михей, и в его голосе даже прорезались командные нотки. — Окружите его и нападайте все сразу, когда я скажу! Понятно?!

— Все равно мы все сдохнем, — пролепетал бегун с кастетом.

— Правильно, — указывая на него битой, сказал я. Речь была нечеткой из-за капы, но похер. — Но перед этим нам нужно зрелище!

И, не дожидаясь, я снова атаковал первым. Удар ногой в прыжке пришелся в грудь ближайшего бегуна. Выбил у него из легких весь воздух и заставил упасть. Следующий удар — пяткой ему же по яйцам. У-у-у, как это должно быть больно! Кажется, я только что приготовил омлет.

Новоявленный евнух аж позеленел. Глаза у него чуть не вылезли из орбит, а из горла вместо крика раздался какой-то скрип.

— Давай! — рявкнул Михей.

Вот теперь, когда оставшиеся три бегуна атаковали одновременно, мне пришлось отступить. Я даже получил пару ударов — по плечам и предплечьям, но не более того. Замахнулся битой, заставив Михея отступить назад, и вместо удара дубиной влепил ему лоу-кик в икру. Нога Михея подогнулась, и он едва не потерял равновесие, но устоял.

И пока он ловил собственное тело, я угадал момент для новой атаки, и на сей раз это был кик в голову. Мой бывший товарищ улетел в нокдаун — сознание не потерял, но быстро подняться уже не смог.

Очередной удар битой с разворота, который так понравился комментатору. На сей раз получилось не так эффектно. Но все же эффективно — бегун заорал, выпустил оружие и прижал ладони к сломанному набок носу.

На ногах остался еще один. Тот самый с кастетом, который понимал, что им всем пиздец. К счастью, он все же решил, что лучше умереть в бою, чем тупо отдаться судьбе. Но долго драться у него не получилось — лоу-кик, колено в прыжке и мощный удар битой по затылку. Хрусть! Еще минус один.

— Твою мать, не надо! Слышишь, две девятки, ну не надо! — гундосил бегун со сломанным носом.

Я ничего не ответил. Вместо меня заговорила бита.

Увы, это оказалось ее последнее слово. На сей раз одновременно с костями хрустнуло дерево, и в руках у меня осталась только обломанная рукоять.

А обломок, кстати, острый.

Михей вроде встал, но его повело в сторону, и он опять оказался на канвасе. Взгляд был расфокусирован — парень все еще не может собрать сознание в кучу после пинка в голову. Ладно, значит, ты будешь последним.

Зрители воодушевленно орали, комментаторы призывали делать последние ставки и гадали, кого из бегунов я прикончу первым.

Первым я прикончил того, кому размозжил яйца. Бедняга, пожалуй, страдал сильнее всех — поэтому я поступил милосердно, пронзив ему горло острой деревяшкой. Бегун со сломанным коленом видел, что все кончено, и покорно принял свою смерть — только плюнул мне на шорты напоследок.

— Кто-нибудь и тебя убьет! — сказал он.

Я покачал головой, воткнул сломанную рукоять ему в грудь и ударом ноги вбил поглубже.

Остался только Михей. Я огляделся по сторонам в поисках подходящего оружия. Кастет был бы к месту, но с перчатками его не наденешь. Телескопическая дубинка хорошая штука, но бить придется долго. А я обещал пацану, что все кончится быстро.

Ладно. Значит, использую собственные руки.

Михей все-таки смог подняться. Он понимал, что один на один точно не вывезет. Но все-таки не собирался подыхать просто так.

— Скажешь что-нибудь напоследок? — спросил я, вытащив капу.

— Скажу, — кивнул Михей. — Было прикольно бегать вместе. И еще кое-что скажу. Пошел на хуй, урод!

Я ухмыльнулся, вложил капу обратно и пошел на него. Увернулся от дубинки, прошел Михею в ноги и поднял его над землей, чтобы затем впечатать в настил. Бросок получился настолько мощным, что от удара головой о покрытие Михей отрубился — на сей раз по-настоящему.

Мне осталось только задушить безвольное тело, что я и сделал. И сделал без капли удовлетворения, если хотите знать. Парень мне нравился. Только последним живым все равно останусь я.

— Вот это начало, друзья! — перекрывая толпу, вопил Майк. — Но первая волна еще не закончилась — в октагон заходят охотники!

Я встал и убедился, что Майк не врет. Во время драки я не заметил, как подъехал еще один фургон — и теперь на арену поднималось шесть охотников в черных комбинезонах. На морду каждого была натянута балаклава, в руках — резиновые дубинки. Прям вылитые копы, только значков не хватает.

Однако я сразу заметил, что из всех охотников только двое, пожалуй, настроены серьезно. Остальным было страшно. Так же, как недавно было страшно бегунам. Да-да, тем самым, что валяются с пробитыми черепами на полу октагона.

Так что я предполагал, что передо мной только два охотника, а остальные четверо — туристы. Как тот несчастный мудак, которого я прикончил на болотах третьего этапа.