— Надеюсь, что ничему не помешал, — вежливо сказал Кейн.

Гаред подпрыгнул от неожиданности, а Наталия развернулась с виноватым видом.

— Бродар, — пробормотал Гаред. — Рад нашей встрече! Мы думали, ты тренируешься с юным Магнаром. Учишь его, как стать прославленным воином, как его отец, а?

Кейн смотрел на Мхайру. Похоже, она снова плакала.

— Мы как раз собирались уходить, — отрывисто произнесла Наталия. Она посмотрела на Мхайру долгим, многозначительным взглядом, который отчего–то наполнил Кейна страхом. — Я вскоре поговорю с тобой, кузина.

— Приятно было повидаться, — пролепетал Гаред. — Нам следует как–нибудь встретиться.

Проводив их взглядом, Кейн повернулся к жене.

Что это тут было?

Мхайра медленно поднялась.

Мне нужно готовить обед.

— Мхайра… Я — не чужой. Я — все тот же мужчина, за которого ты вышла замуж.

Она всмотрелась в его лицо, словно что–то искала.

— Наталия привела Гареда поговорить со мной.

Кейн застыл.

— О чем?

Печаль в глазах Мхайры разбила бы ему сердце, но ее последующие слова наполнили его яростью.

— Ты изменился. Ты… ты пугаешь меня. Кое–что из того, что рассказал мне Гаред про Красную долину…

— И что, черт возьми, с того? — заревел Кейн, весь его сдерживаемый гнев хлынул, как река сквозь разрушенную дамбу. — Это была война! Кровавый Кулак и его армия не собирались уступать ни дюйма! Таким парням, как они, им нужно направить послание. — Он осознал, что кричал, и понизил голос. — Нас было тридцать, Мхайра. Тридцать. Все, что осталось от войска, которое вышло на Врата Похитителя. Еще пара минут, и я бы уже никогда здесь не стоял. Если бы подкрепления Мехмона не подоспели…

— Ты приказал убить их всех, — осуждающе сказала Мхайра. — Даже тех, кто сдался.

— Если бы я этого не сделал, война могла продолжаться еще семь лет. — Он говорил тихо, не желая слышать тех слов, что произносил. Это, возможно, и правда, но уже не имеет значения. Сейчас. — Это были мои приказы. Приказы Шамана. Я теперь — Меч Севера, Мхайра. Я больше не Хранитель.

— Наталия и Гаред спросили, не пойдет ли Магнар жить к ним, — прошептала Мхайра. — Они думают, что для него небезопасно находиться возле тебя.

— Они… они что? — Кейн говорил с трудом. Его трясло от ярости, как огромный вулкан, который вот–вот начнет извергаться. — После всего, что я сделал для них. Для тебя.

— Ты оставил меня здесь одну, — сказала она.

Он поднял руку и, не успев опомниться, не в состоянии сдержаться, влепил ей пощечину.

Мгновением позже он понял, что совершил ужасную ошибку. Мхайра не двигалась, никак не реагировала. Она просто смотрела на него, не понимая. И более душераздирающего отклика он и представить себе не мог.

— Мхайра, — сказал он в смятении, переполненный отвращением к самому себе. — Мне очень жаль. Пожалуйста. Прости.

Она медленно прошла мимо него. Пересекла сад, не оглядываясь, пока не оказалась рядом с дверью, ведущей в дом. Затем она повернулась к нему, и ее лицо было белым, как у призрака.

— Я сказала им — нет, — тихо проговорила она.

Кейн в ужасе смотрел на свою ладонь. Рядом послышался шорох, и он поднял взгляд. И увидел Магнара, который смотрел на него, стоя у стены возле двери. Ему, Мечу Севера, воину, которого больше всех боялись в Высоких Клыках, захотелось кричать от муки, когда он заглянул в серые глаза сына.

Они были полны ненависти.

— Все в порядке, парень?

Брик поднял взгляд и кивнул. Мальчик вновь натягивал тетиву на своем луке при свете костра, предельно сосредоточившись и высунув кончик языка. Кейн хотел было похлопать его по плечу, но передумал и пошел к Джереку, чтобы присесть рядом с ним. Когда он опускался на твердую каменистую землю, его колени заскрипели. Кивнув ему, Волк бросил мрачный взгляд на одинокое женское лицо у огня.

Яна Шах Шан странствовала с ними уже несколько дней. За все это время, как видел Кейн, Джерек не сказал ей ни единого слова. Даже Хрипун пытался с ней пообщаться, хотя из этого ничего путного не вышло, поскольку у него не было языка.

Казалось, Яну не радовал пронизывающий холод, что объял их по пути на север через развалины. Жительница Нефритовых островов сохраняла стоическое выражение лица, делая вид, что ее не беспокоит внезапное падение температуры, но то, как она жалась к огню, растирая руки, когда думала, что никто не смотрит, говорило об обратном.

— Хочешь одолжить мой плащ? — спросил Кейн. — Он грязноват, но согреет тебя.

Яна выдвинула подбородок.

— С моей подготовкой мне не нужна защита от непогоды. Неудобство — всего лишь душевное состояние.

Джерек что–то пробормотал себе под нос.

— Пойду–ка отлить, — объявил он, поднимаясь на ноги. По крайней мере, его раненая нога выглядела гораздо лучше. Если и был в Высоких Клыках человек круче Джерека, Бродар Кейн его пока не встречал.

Сложив на груди руки, Яна, нахмурившись, наблюдала за уходом Волка.

— Похоже, твоему другу я не нравлюсь, — заметила она.

— Ему много кто не нравится.

— Это потому, что я женщина? Или потому, что я — с востока?

Кейн пожал плечами.

— Я бы предположил, вероятно, и то и другое.

— Ты кажешься принципиальным человеком. Мне любопытно, зачем тебе общаться с таким зашоренным типом.

— Джерек всех ненавидит, неожиданно встрял Брик. Осмотрев свой лук, он удовлетворенно кивнул. — Он — сердитый тип. Но, когда узнаешь его поближе, поймешь: он — нормальный.

Хрипун что–то проворчал в знак согласия. Казалось, Яна ожидала продолжения, но, поскольку больше никто ничего не сказал, она недовольно покачала головой.

— В этой части света мужчины очень своеобразны. Я буду рада вернуться к своему суженому, когда завершу свою миссию.

— А какой он, этот молодой человек?

Опустив подбородок на ладонь, Яна уставилась в огонь.

— Он не так уж молод. Но он — хороший и честный.

— Таких сейчас не много. И в этой части света, и, как я догадываюсь, в Конфедерации.

— Мы живем в трудные времена, это правда. Мой суженый… научил меня тому, чего я не знала о самой себе, и много чему еще. В наших отношениях не все просто.

Кейн усмехнулся.

— Лишь до той поры, как поженитесь.

Яна слегка прищурилась, но чуть позже она, похоже, поняла шутку и застенчиво улыбнулась.

— Я задам тебе вопрос. Пожалуйста, будь со мной честен.