— В таком случае, — объявляет Мэтт, — не надо ничего готовить.

Он купит красного вина и нарисуется где-то в районе семи. И узнает, смогут ли остальные, хотя мне вовсе незачем думать, что чем больше народу, тем безопаснее. Через несколько минут звонит Белинда, чтобы сказать: «Я буду!» А вскоре и Мел: у нее сегодня вечерний спектакль, но она постарается забежать потом. С Тони. Не могу сказать, что прихожу в дикий восторг от перепективы встретиться лицом к лицу со своим братом, но, с другой стороны, перспектива встретиться лицом к лицу с Энди у меня тоже особых восторгов не вызывает. Баррикада из друзей — вот, пожалуй, что мне сейчас больше всего нужно.

Когда в 18:54 раздается пронзительная трель дверного звонка, я удивлена. Мэтт никогда не приходит раньше назначенного времени («Мещанская привычка. Да я лучше три раза обегу вокруг квартала, если потребуется!»). Тяну дверь на себя — и сталкиваюсь лицом к лицу еще кое с кем, от кого тоже не прихожу в дикий восторг.

— Крис… пиан!

Крис, который, судя по задиристо-хулиганскому выражению лица, явно собирался сразу же перейти в атаку, моментально краснеет. «Отлично придумано, Бэтмен», — хвалю я себя. Стараюсь выглядеть спокойной. Интересно, этот тоже собирается меня бить? Слава богу, Бабс успела меня размять. Сразу видно, что Крис не в восторге от своей новой армейской стрижки. Лучше нанести удар первой.

— Тут на днях заходила твоя сестра. Генриетта. Какое чудесное имя, не правда ли? А главное, такое традиционное.

Не дожидаясь приглашения, Крис вторгается в мое личное пространство.

— Эта твоя дрянь растворила мне волосы! Я стал вылитый Шерлок Холмс! Пришлось сбривать все «под ноль»! Теперь выгляжу как какой-нибудь скинхед! Ты и твой братец — вы чуть не свели меня в могилу! Ни группы, ни волос! Я хочу, чтобы ты знала: я намерен подать на тебя в суд. Я…

— О боже, какие прелестные волосы! Нет, ничего не говори! Майкл Джон? Тони и Гай? Никки! Ну, конечно, Никки, как я сразу не догадался? Пожалуйста, не надо меня стесняться, я просто обязан их потрогать, я настаиваю, ты должен позволить мне… О-о-о! О да, да, какие мягкие иголочки: настоящий ежонок! Стриженый ягненочек! О, как божественно, я словно в раю, милый, словно в раю… Наталия, скажи же мне быстрее: кто этот вкусненький, сочненький персик? Мы его теперь никуда не отпустим!

— Отвали! — голосит Крис. — Убери от меня свои лапы, ты, придурок! Кто ты вообще такой?!

Я изо всех сил стараюсь выразить Мэтту признательность и не расхохотаться при этом. Мэтт, закончивший свое виртуозное выступление в роли королевы из очередной серии кинокомедии «Продолжайте!»,[68]картинно прижимает руки к груди и напускает на себя обиженный вид. Падди с интересом обнюхивает ботинки Криса и задирает заднюю лапу.

— Это мой друг, Мэтт, — говорю я. — Ему очень понравилось, как ты выглядишь.

Мэтт жеманно улыбается и протягивает Крису вялую руку.

— Я просто балдею! И так счастлив, что пришел сюда!

Крис, подозревающий, что имеет дело с double entendre,[69]весь как-то сжимается.

Я прикусываю язык, пытаясь сдержать смешок.

— Крис, может, ты все-таки зайдешь…

— Ни за что. С тобой свяжется мой адвокат.

Назовите все что угодно, чего только можно испугаться, — и я немедленно испугаюсь. Я терпеть не могу всякие неприятности. Живу в постоянном страхе, что случайно наступлю кому-нибудь на ногу, и какая-нибудь компания из разряда «Вы получили телесное повреждение не по своей вине?» (а таких сколько угодно — достаточно посмотреть их рекламу на ТВ) немедленно потянет меня в суд, где меня обязательно приговорят как минимум к десяти годам тюрьмы. Но Криса я сейчас почему-то совсем не боюсь. Он сам, похоже, в ужасе от Мэтта.

— Ах, ты, большой глупыш! — продолжает напевать наш Энгельберт.[70]— Ну что ты, зайди, выпьем по чашечке чая! Тебе сразу станет гораздо лучше!

— Возможно, Тони тоже подойдет, чуть позже, — добавляю я.

Крис смотрит на меня волком.

— Каплю обезжиренного. И без сахара.

Когда я приношу чай и красное вино в гостиную, Крис сидит, забившись в угол дивана: его бледные руки крепко зажаты между ног, как у стыдливой девственницы. Мэтт буквально нависает над ним.

— Вот я ему и говорю: «Мой дорогой, он же член семьи и прекрасно знает, как вилять задницей!»

Мэтт оглушительно хохочет над своей, вероятно пошленькой, шуточкой. Крис сухо кивает, а затем вдруг вскакивает с дивана, хватаясь за свой мобильник.

— Мне надо срочно позвонить. Черт, тут не ловит. Я выйду на улицу.

И сломя голову выскакивает из квартиры. Мы с Мэттом чуть не задыхаемся от смеха.

— Я люблю тебя, — говорю я. — Черт, как же я тебя люблю!

Мэтт шикает в сторону входной двери.

— Терпеть не могу грубиянов и скандалистов. Мудак хренов! Жаль, что я его тогда еще не оценил! Ну, слава богу, сегодня я здесь, чтобы оценить Энди! Итак, vite![71]Давай, рассказывай. Он здесь? Ну, пожалуйста, скажи, что он здесь!

Я объясняю, что никакого Энди в моей жизни не будет. И объясняю — почему. Я держусь нормально, пока не дохожу до того места, где Бабс, хлопнув дверью, выскакивает из квартиры. Тут мой подбородок начинает дрожать. Не могу поверить, что она ушла из моей жизни навсегда. Отхлебываю приличный глоток вина, чтобы погасить боль. Метод вроде бы срабатывает. Мэтт глядит на меня — и вдруг хлопает себя по лбу.

— Если и есть на свете человек, про которого можно сказать: «он способен сварить кашу из топора», то это ты, Наталия.

— Ужасно ироническое замечание, — говорю я. Задумавшись еще на мгновение над смыслом его слов, я начинаю хихикать (к этому времени в каждом из нас уже по два бокала красного, а мне и после одного-то все вокруг начинает казаться ужасно забавным).

— Эй! Есть кто дома? У вас дверь нараспашку!

— Белли! — в голос кричим мы оба.

Я бросаюсь к двери. Падди вразвалочку топочет следом.

— Да, это я, — широко улыбается она, посылая нам воздушные поцелуи. — Там какой-то тип болтается под домом. По-моему, чем-то ужасно расстроенный.

— А большинство типов, которые болтаются под моим домом, выглядят чем-то ужасно расстроенными, — говорю я.

Мы осыпаем друг дружку пулеметными очередями смеха.

— Классная стрижка. Он кто?