послушал. Конечно, я был боксером. Один кросс справа, и он упал бы в отключке. Я бы спас два отряда. Потом меня отдали бы под трибунал.

Я должен был остановить сержанта Джо, мать его, Броза. Пустить ему пулю между глаз. Потом сказать Тартабуллу, что он поехал крышей».

Тейлор видел, как Джо прикончил капитана. Вначале он собирался выдвинуть обвинение. Убийство капитана – это довольно серьезное дело. Даже во Вьетнаме.

Тем временем лейтенант, Гелб его звали, лейтенант Натан Гелб, представляет Джо к медали. Конечно, он не упоминает, что Джо угробил капитана. Зато рассказывает, как Джо назвал правильные координаты, взял на себя командование после того, как капитан погиб, а лейтенант был ранен. Вынес людей из засады. Вернулся и забрал тело Джоуи. Теперь я знаю, что он не думал о том, жив ли Джоуи. Такое бывает – парень несет мертвеца и не знает. Но знаю, что Джо знал о смерти Джоуи, потому что он бросил его, чтобы поднять меня. Понимаете, о чем я говорю.

Задница была полная. Тейлор представил свой отчет. Откуда, черт возьми, ему было знать, что Гелб тоже подал рапорт. Представил Броза к медали. Ходили слухи, что изначально этот жалкий сукин сын был так благодарен за спасенную жизнь, что собирался представить его к Медали Почета. Вот это номер. В отчете Гелба ничего не говорилось о том, что Броз стрелял в Тартабулла. Позже, когда Тейлор пошел в госпиталь, чтобы поговорить с Гелбом об этом, Гелб сказал, что не имеет значения, стрелял ли Джо в капитана, Тартабулл все равно бы застрелился через пять минут.

Тейлор должен был одержать верх. У него было звание, он служил в регулярной армии, он ходил в церковь по воскресеньям, а не субботам. Но, помимо всего прочего, существовал принцип: в армии не принято расстреливать офицеров. Не важно, насколько они неправы. Это основа существования и выживания армий.

На что он не рассчитывал, так это на средства массовой информации. Чертовы СМИ.

Его генерал объяснил ему: им придется отдать под трибунал сержанта Джо Броза, героя, который спас десять человек от нападения собственных самолетов. Его собственный лейтенант выйдет на трибуну для свидетелей, в форме, с орденами на груди. Мать лейтенанта прилетит из Атланты и в слезах скажет телевизионщикам по всей Америке, что Джо Броз поступил правильно: отправил ее мальчика домой живым к ней, а остальных девятерых – домой живыми к их матерям. Включая обвинителя. «Видишь ли, Америке не нравится эта война, сынок, и мы не можем позволить себе этот конкретный военный трибунал».

Тейлор был уверен в собственной правоте. Кроме того, его имя стояло в рапорте, где говорилось, что он видел, как рядовой убил офицера. Если этого рядового не привлекли к ответственности, значит, с рапортом Мэла Тейлора было что-то не так. Он впервые участвовал в бою. Поэтому он добивался военного трибунала.

Они нашли, где спрятать Броза. Он понадобился одному из его друзей в ЦРУ. Поэтому морская пехота отпустила его. Даже не уволили с позором. Просто отстранили его или что-то в этом роде.

Армия хотела скрыть свой позор, которым был Мэл Тейлор. Он так и не добился боевого командования и не вернулся на карьерную лестницу. Он не сразу понял это. Никто никогда не говорил ему об этом. Просто так сложилось. Он понял, что никогда не станет генералом. Потом он понял, что не дослужится даже до полковника. Ему не забраться выше майора.

И в этом был виноват Джо Броз, нарушивший самый главный закон армии и человечества и оставшийся безнаказанным.

Зазвонил телефон. Это был Кравиц из Вашингтона. Тейлор включил скремблер. Он сообщил, что в доме Бигла все было тихо. Пленки каждый день в 10:30 отправляются челночным рейсом из Сакраменто в Лос-Анджелес и там расшифровываются. С Брозом было несколько человек. Он не был уверен, что это значит. У них не было прослушки. Но за всеми дорогами велась слежка.

– Плюс, – сказал Тейлор, – у меня есть туз в рукаве.

– Какой? – спросил Кравиц.

– Пиковый, – сказал Тейлор.

– Вот что самое забавное, – сказал Стив Мэгги. – Джо говорит, что Тейлор был прав. Он говорит, если офицеры будут получать ранения, армии кранты. Конечно, верхние чины должны следить за тем, чтобы младшие офицеры были компетентны, и убирать засранцев. Но пусть даже они этого не делают – если человек ранит своего командира, его надо отправлять на электрический стул. Так говорит Джо.

Стив громко рассмеялся, когда это сказал, и стукнул себя руками по коленям.

Его сын скорчил гримасу. Ему было неловко рядом с отцом. Стив очень старался, но все равно оставался безнадежной деревенщиной. Двадцать лет жизни в Лос-Анджелесе нисколько ему не помогли. Ему стоило остаться на хлопковых полях.

Еще он ненавидел в своем отце его двадцатилетний стаж работы в «Дженерал Моторс». У него был профсоюз. Все, нахрен, серьезно. Потому что, когда завод закрылся, отец стал лохом, козлом отпущения.

Но в то же время он завидовал войне своего отца. Черные с М-16! Швыряющие гранаты в белых, мать их, офицеров. Сражающиеся в джунглях. Вот это было мужество. Если ты оттуда вернулся с М-16 в руках и с сувенирными гранатами, ни один бандюган тебя не тронет.

За городом люди были небрежными. На первом этаже было открыто окно. Джо просунул через него свое снаряжение и пролез следом.

Ястреб и Деннис остались снаружи, ожидая, наблюдая, готовясь окликнуть Джо, если покажется, что кто-то идет.

Внутри Джо стоял неподвижно. Он выжидал и слушал. Он достал из сумки направленный микрофон, подключил его к усилителю, а оттуда – к гарнитуре, высокотехнологичной и дорогой версии «Волкман». С его помощью он мог улавливать звуки, которые были тише примерно 1/20 части того, что может услышать человеческое ухо. Он провел микрофоном по дуге, прислушиваясь, нет ли где человека. Но не слышал ничего, кроме топота маленьких лапок: мыши в стене или белки на крыше.

Комната, в которой он находился, была библиотекой. Женственная, с креслом у окна, множеством книг и журналов.

Он достал CMS-3 из набора. В люстре был микрофон.

Библиотека переходила в гостиную. Она тоже прослушивалась. Это было хорошо.

Значит, Джо не нужно было устанавливать микрофоны. Он мог паразитировать: просто найти место, где «Юниверсал Секьюрити» делала свои записи, и перехватывать их. Вопрос был в том, где. Они были достаточно хорошо спрятаны, чтобы никто случайно на них не наткнулся, но легко доступны для замены кассет и обслуживания. Чаще всего такое место находится на