и считает, что хорошо при этом выглядит. Бигл едва держался в седле и не чувствовал движение лошади. Даже при езде шагом он двигался противоположным образом, поэтому его ягодицы постоянно ударялись о седло.

Они направились к абрикосовой роще. Ястреб притворился невидимым. Лошади почуяли его и тихо заржали. Их не мог отвлечь запах лисы или течной суки. Но наездники решили, что лошади шумят просто так, натянули поводья и поскакали мимо.

Следующей ушла кухарка – на рынок.

Примерно через полчаса после этого няня посадила Дилана в коляску и отправилась вверх по дороге.

Дом остался пуст – если там не было кого-то, о ком они не знали.

Джо хватает радио. Выкрикивает новые координаты. Тейлор орет на него. В лейтенанта попадают. Дебил вылез из укрытия.

Джо закладывает дымовые гранаты – фиолетовые, может, и желтые тоже, не помню.

Всего через две-три минуты, кажется, в небе с оглушительным шумом появляются F-4. И они сбрасывают напалм. В одной-двух сотнях метров от нас. Мы чувствуем жар. Пламя поднимается стеной. Будь мы в паре сотен метров оттуда, стали бы жареными морпехами. Шашлыком. Поджарились до хрустящей корочки.

Мы используем огонь как прикрытие для отступления.

Джо несет Джоуи. Я догоняю его. Джоуи мертв. Я говорю ему об этом. И тут в меня вдруг попадают. Джо плачет. Я никогда не видел, чтобы Джо показывал чувства. Но он плачет. Я стою на коленях, что-то не так. Все как будто исчезает. Потом Джо кладет тело своего приятеля, поднимает меня и выносит оттуда.

Что произошло потом, мне только рассказывали. Но, как я понимаю, дело было так: мы вытащили десять человек. Десять из первоначальных двадцати семи. Лейтенанта тоже вытащили. Джо вернулся за ним, так мне сказали. Еще мне сказали, что он больше никогда не будет ходить. Никогда. Может, это правда. Я не знаю. Тейлор выбрался.

Вернувшись в свой мотель «Супер 8», Тейлор подключил свой скремблер к телефону и стал ждать, когда Дэвид Кравиц позвонит ему из вашингтонского офиса. В ожидании он думал о Вьетнаме, чего не любил делать. Все сложилось не так, как должно было сложиться, совсем не так.

В выпускном классе он был в числе отличников. Но успеваемость никогда не играла большой роли в армии. Такие люди чаще всего превращались в вооруженных ботаников, бумагомарателей, планировщиков, сотрудников аналитических центров, которые никогда не получали звания выше полковника. Кроме того, Тейлор много занимался легкой атлетикой, футболом, боксом, гольфом. Гольф давался сложнее всего: в половине случаев ему было тяжело играть опухшими руками, которые болели от блокирования ударов, а в другой половине случаев он был слегка контужен от ударов головой о футбольное поле на полном ходу. Но в армии служило несколько поколений Тейлоров. Все были офицерами. Они говорили ему: бокс и футбол принесут тебе уважение и признание. Но ни один генерал не пойдет с тобой на ринг или позволит тебе врезаться плечом в его бедро, обхватить его ноги руками и повалить на землю. Если хочешь общения со старшими мужчинами, которое поможет подняться по служебной лестнице, играй в гольф и учись пить.

К счастью, шла война.

Конечно, война была какая-то трусливая. Против маленькой дерьмовой страны. Это была не война НАТО против стран Варшавского договора, с бронемашинами, миллионами людей, танками, полчищами истребителей и бомбардировщиков в воздухе над равнинами Центральной Европы, о которой так долго мечтали военные со всех сторон. Но все-таки это была война. Военные, чутко прислушиваясь к своим людям и понимая желание каждого амбициозного офицера получить боевой опыт – пожалуй, самую важную заслугу в резюме любого офицера – разработали схему быстрой ротации. Каждый получал возможность поучаствовать в боевых действиях, надеть соответствующий боевой значок на свою форму и, может быть, пару медалей.

Это был ответ бюрократов. Потребности членов организации превалировали над ее мнимой миссией. Организация даже не задумывалась о последствиях войны – о том, что они ее проиграют, или о том, что в ней погибнет больше людей из-за того, что ими всегда будут руководить неопытные офицеры. Они не подумали даже о себе – о том, что, будучи ответственным за свой собственный краткосрочный успех, любой здравомыслящий офицер почти всегда будет ставить видимость краткосрочного успеха выше суровой правды о том, что необходимо для окончательной победы.

У Тейлора были хорошие связи. Его отец погиб в бою в Корее. Его дядя все еще служил в армии в звании полковника. Его сразу же направили в Сайгон на штабную должность. Для молодого офицера это был рай на земле, удовлетворяющий все его нужды, включая чувство собственного достоинства. Он был умным, внимательным, общительным, держал форму в идеальном порядке и очень быстро получил капитанские погоны. Его честолюбие и мужественность взывали к борьбе, поэтому при любой возможности он рвался в бой. Его начальство не возражало. Каждый молодой офицер должен был стремиться к бою. Это было частью всей затеи.

В конце концов его отправили в гущу событий – но только посмотреть на боевые действия в качестве наблюдателя.

Это была странная война. Никто так и не удосужился выяснить, что такое победа. Там не было кучки парней в смешной зеленой форме и касках, сформированных в полки и батальоны, которые можно было бы отбросить за линию фронта. Мы также не собирались входить во вражескую столицу, арестовывать плохих парней, находить хороших парней и учить их демократии. Мы даже не собирались подавлять мятеж. Но на вас работают люди, нужно их оценивать. Поэтому они придумали подсчитывать трупы и соотносить количество убийств. Это казалось вполне логичным, поскольку Уэстморленд действовал по своей теории истощения.

Генерал Тейлора, служивший в I корпусе, который в основном был вотчиной морских пехотинцев, столкнулся с некоторыми подразделениями, имевшими потрясающий коэффициент убийств. Просто потрясающий. Он был выше, чем почти у любой армейской группы аналогичного размера и состава. И тут ему подвернулся Тейлор, который все время требовал боя. Генерал сказал: «Вот тебе бой. Твоя задача – выяснить, почему у них все так хорошо». А потом кивнул и подмигнул. Если, конечно, слухи правдивы.

Коллега генерала в морской пехоте неплохо разбирался в способах и средствах бюрократических разборок. Он приставил к Тейлору своего капитана, который требовал боя. И приказал: «Принесите ему много трупов».

Парня звали Тартабулл. Полный кретин.

Тейлор переживал тот день снова и снова, снова и снова. Его задний ум работал на полную. «Надо было спокойно подойти к Тартабуллу и указать ему на его ошибки. Но, конечно, – оправдывался Тейлор, – Тартабулл бы не