- Вот скотина... – пробормотал юноша, вихрем уносясь в конюшню, за Жевуном.

Он едва не опоздал. Пристроился в самый хвост, в конец потока из трехсот гохерримов и тысяч низших демонов. Впереди всех мчался вексилларий – в его руках пылало знамя легиона, прокладывая путь сквозь Кромку, сквозь чужие миры.

Вокруг все стремительно менялось, в глазах рябило, тело холодили туманы Лимбо. Гаштардарон не знал, сколько миров они так проскакали, и где в конечном итоге оказались.

Его и не должно было это волновать.

- Добыча! – гаркнул Мантафарэд, указывая на плодородную долину.

Развраги уже неслись к земле. Эта рядовая пехтура не умела ходить по воздуху. Их выбросило на небольшой высоте, и теперь они падали кометами – с ором, с воплями. Трое или четверо рухнули так неудачно, что сдохли – у одного провалилась в плечи голова, другой с размаху насадился на чужой рог.

Но большая часть почти не пострадала. Лязгая доспехами, они уже снова строились, готовили арканы, болас, ловчие крюки. Из боевого оружия несли только длинные серпы – косить добыче ноги.

- У вас одна ночь на жатву! – крикнул Мантафарэд, поднимая коня в небо.

Сам он спускаться не собирался. Присматривал сверху.

Зато Гаштардарон спустился в числе первых. У него горели глаза – первый настоящий набег в его жизни! Небольшой, всего на треть легиона, но даже в таком можно покрыть себя славой!

Он уже прикинул примерно объемы добычи. Долина большая, цветущая, плодородная. Населена варварами – бревенчатые избы и соломенные хижины, кое-где каменные замки. В самом центре есть небольшой город, вокруг – дюжина деревень.

Люди. Двуногие смертные, почти идентичные фальшивым обликам гхьетшедариев и иллюзорным маскам ларитр. Они обычно не бывают трудными противниками. Даже в сильных мирах, что овладели великими знаниями, люди остаются людьми. Они почти всегда слабы и трусливы.

Эта долина не стала исключением. Некоторые люди стреляли из луков, другие кидались с мечом или топором, но Гаштардарон толком и не замечал их потуг.

Ему и еще нескольким гохерримам досталась деревня с краю. На холме высился замок местного лорда, а сама деревня состояла из двух частей – внутренней, окруженной небольшой стеной, и внешней, по берегам большого ручья. Гаштардарон послал разврагов ловить женщин и детей, а сам ринулся прямо к замку, к защищающим его воинам.

Те оказались не робкого десятка. Их до смерти перепугали обрушившиеся с небес демоны, но они пытались все же обороняться. Уже успели запереть ворота... и были очень удивлены, когда Гаштардарон просто перепрыгнул стену.

Черный меч со свистом вонзился в первого стражника. Прорубил кольчугу – и жадно втянул душу. Гохеррим резко крутанулся, отбил удар топора и снес кому-то голову. Торопливо вонзил в тело клинок – успеть поглотить, пока не отлетела.

Это очень важный момент. Они здесь не ради бессмысленных смертей. Убийство само по себе бесполезно. Развраги не откажутся от парного мяса, но им нет разницы, человек или скотина. Имущество этих крестьян демонам тоже ни к чему – разве что немного памятных сувениров.

А главная цель набега – души. Тысячи свежих душ, что пополнят их клинки и счета. Нива тучная – на каждого легионера придется условок тридцать. Было бы и больше, но десятая часть добычи отойдет вексилларию, а ровно половину заграбастают демолорды.

Замковую стражу Гаштардарон зачистил почти в одиночку. Остальные гохерримы носились по деревне, поглощали удирающих. Их именные клинки светились от восторга.

Развраги не убивали почти никого. Лишь перекрывали выходы, выгоняли добычу из домов, собирали на площадях. Самых непокорных – вязали.

А потом приступали гохерримы. Вжикали клинки, мелькали среди смертных живые молнии – и падали холодные тела. Руки у всех были набиты, души высасывались мгновенно.

Случайных смертей избегали всеми силами. Когда какая-то девушка в безумном ужасе швырнула со стены ребенка и прыгнула следом сама – Гаштардарон поймал ее на лету. Ребенка поймать уже не успел – того насадил на шпагу другой гохеррим.

Перехватил добычу. Досадно.

Девушку Гаштардарон поглощать не стал. Только оставил ей на лице аурический порез, свою личную роспись. Чтобы и другие ее не тронули.

Кроме нее в деревне спасся только ученик кузнеца. Он ухитрился убить разврага. Всего лишь низшего демона – но простой смертный, даже не воин. Гохерримы отсалютовали ему клинками и позволили остаться в живых.

Это и есть кодекс гохеррима. Честь. Уважение к добыче и противнику. Все демоны пожирают души и живут за счет смертных, но разными способами. В Паргороне для этого существуют три пути.

Первый путь – путь плантатора. Разведение пищи, выращивание ее на пастбищах. То, что делают гхьетшедарии. В их гхьетах несметное множество смертных, Пожранных, радостинов и низших демонов. Крестьян-храков, рабочих-харгаллов и прочих убогих созданий. Они все тоже вносят свою лепту в Банк Душ – как при жизни, так и после смерти. Ничего не пропадает, все идет в дело.

Второй путь – путь купца. Торговля со смертными и бессмертными. То, что делают бушуки. Они наладили настоящую сеть, сложную систему, по которой собирают барыш со множества миров. Везде у них лавки, ломбарды, конторы займа. Множество мелких услуг за дорогую плату. Они обмениваются душами и с другими Темными мирами, и даже на Светлых ухитряются делать свой маленький бизнес.

А третий путь – путь воина. Истинный путь. Война, набег, охота.

То, что делают гохерримы.

Первые два пути – презренные. Недостойные. У скота гхьетшедариев нет ни малейшего шанса – они рождаются в рабстве и влачат полуживотное существование до конца жизни. У жертв бушуков шансов тоже немного – эти торгаши получают души обманом и ложью.

Только гохерримы ведут честный и справедливый поединок. Как ведут его хищники. Как ведут охотники. Если добыча ускользнула, одолела противника или предпочла смерть плену – ей отдадут должное. Она останется жива. Гохеррим ее больше не потревожит.

Когда на жатву выходят гохерримы, смертным не на что жаловаться. Им дают шанс.

- Какие же гохерримы... благородные, - сдавленно произнес Дегатти.

- Да, именно такие, - покивал Янгфанхофен. – А что у тебя так глаз дергается?

Набег закончился к рассвету. Демонические клинки светились от поглощенных душ. Среди них почти не нашлось славных воинов – только простые стражники, да ополченцы. Но многого ли можно ожидать от провинциального городка?

По окончании сбора долиной занялась группа уборки. С гор сошли селевые потоки, похоронив под собой город и большую часть деревень. Даже если там оставались выжившие – о набеге демонов они никому не расскажут.

А мертвые из уцелевших деревень поднялись и зашагали за легионом. Паргоронских псов и коней тоже нужно чем-то кормить.